Желудок пленника требовательно заурчал, напоминая о необходимости завтрака, но Салливан расправился со всей пищей ещё вчера, так что у него оставалось два варианта. Первый — попытаться заглянуть в завтрашний день, чтобы заработать поощрение от Джимми в виде пакета с едой. Второй — ничего не предпринимать и умереть от голода и жажды. После того, как Салли узнал, что Оливия, скорее всего, обманывала его, второй вариант уже не казался ему совершенно неприемлемым. Он знал, что голодная смерть может оказаться достаточно мучительной, но призрачная возможность вырваться из плена и вернуться в прежний мир выглядела во много раз страшнее.
«Хочу ли я освобождения? — задался вопросом Салливан Траск. — Нужна ли мне прежняя свобода, если она причиняет только страдания?»
(Ответ кроется в прошлом).
Мысль была похожа на шёпот в соседней комнате, когда слышишь какой-то звук, но не можешь разобрать отдельных слов. За последние дни подобное происходило со студентом не в первый раз, и он списал это на некоторые психические расстройства, вызванные сложившейся вокруг него враждебной обстановкой.
В памяти неожиданно всплыли слова из вчерашней беседы с Джимми Хантом: «Согласно условию конкурса, она должна была пойти на свидание с неудачником, то есть с тобой…» А что, если он воспользуется новой способностью проникать в прошлое, чтобы взглянуть, что происходило в тот вечер в доме Рональда? Собственно говоря, почему бы и нет?
Салли закрыл глаза и сосредоточился на нужном отрезке времени. Уже через какую-нибудь минуту он смог вызвать видение дома Рональда, наполненного гостями. Но то, что он увидел дальше, повергло его в неподдельный ужас.
Глава 20. Окончание вечеринки
1
Объявления о розыске пропавшего Салливана Траска с его фотографией по-прежнему висели на столбах перед зданием колледжа. Некоторые из них успели частично отклеиться. Оливия с грустью смотрела на знакомые глаза, немо ищущие у неё помощи, но ничем не могла помочь. На одном из объявлений кто-то испортил фотографию, что вызвало у девушки приступ негодования. Она подошла к столбу и сорвала бумажный лист с подрисованными чёрным маркером усами и ушами. Надпись, сделанная рукой неизвестного насмешника, гласила: «Неудачник сделал пластическую операцию. Теперь он выглядит вот так».
— Идиоты! — выругалась Оливия Пеннингтон, отправляя смятое объявление в ближайшую урну.
— Привет, Оливия! — окликнул её подоспевший Фрэнк Лекью.
— Привет, Фрэнк! Есть какие-нибудь новости?
— Пока никаких, — развёл руками в стороны парень.
— Мне кажется, что с ним произошло что-то страшное, — непроизвольно перешла на шёпот девушка.
— Главное, не терять надежды.
— Иногда надежда — это единственное, что у нас остаётся.
— Наверное, ты права.
Перекинувшись ещё парой слов, они попрощались, после чего Фрэнк направился в спортивный зал.
«Сначала люди готовы сочувствовать чужому горю, но потом оно становится для них слишком тягостным, и они предпочитают быстрее отделаться от него, — подумала Оливия. — И их нельзя за это винить».
Лекцию девушка слушала крайне невнимательно, выводя на полях тетради затейливые узоры в виде переплетённых между собой линий, а когда отвела руку в сторону, то обнаружила, что линии сложились в имя.
САЛЛИВАН.
Где он? Что с ним случилось?
Сколько раз за последние дни она задавалась этими вопросами? Десять? Двадцать? Пятьдесят? Наверное, они не перестанут возникать в её голове до тех пор, пока она не узнает правду, какой бы страшной та не была.
2
Казалось, что от музыки вибрирует даже воздух. Молодые люди, заполнившие всю гостиную, шумно праздновали день рождения Рональда. Звуки смеха распространились, подобно эпидемии гриппа, а в руках замелькали банки с пивом.
Видение Салливана было настолько отчётливым, что он уловил смешанный запах алкоголя и дешёвой парфюмерной воды. Оливия Пеннингтон находилась здесь, и в синем платье она выглядела просто потрясающе. Рядом с ней стоял Джимми Хант.
— Может быть, потанцуем? — предложил плохой парень.
— Почему бы и нет, — согласилась девушка.
Студент испытал лёгкий укол ревности. Он внимательно следил за тем, как пара танцует под какую-то динамичную композицию. Джимми что-то говорил партнёрше, а та улыбалась в ответ. Как бы Салли хотел подойти к ним и остановить плохого парня, но он не мог этого сделать.
— Дорогие друзья! — обратился к присутствующим хозяин вечеринки. — Поступило отличное предложение устроить какой-нибудь конкурс. Какие будут идеи?
Толпа начала оживлённо совещаться.
— Мисс Большие Сиськи! — выкрикнул один из скудоумных дружков Рональда, после чего комнату огласил весёлый смех.
«Оливия, зачем ты вообще пришла сюда?» — с сожалением подумал Салливан Траск.
— К чёрту конкурсы, лучше неси ещё пива! — внёс предложение один из гостей.
— Пиво! Пиво! Пиво! — проскандировал Джимми.
— И верни музыку! — потребовали женские голоса.
Рональд немедленно раскланялся и накрутил громкость на стереосистеме. Из колонок вновь зазвучал тяжёлый танцевальный ритм с оглушительным басом.
«Я не хочу этого видеть, — сказал самому себе Салливан Траск. — Мне пора убираться отсюда».
Но что-то всё-таки удержало его в этой безумной обстановке. Какое-то предчувствие подсказывало, что он должен остаться, потому что…
ПОТОМУ ЧТО ДОЛЖЕН.
Эта мысль вспыхнула огненными буквами перед внутренним взором студента.
(Не уходи, иначе ты совершишь самую большую ошибку в своей жизни!)
Голова начала болеть от чрезмерного напряжения, но Салли старался не думать о боли.
Джимми продолжал танцевать с Оливией, и пленник заметил, что девушке это нравится. Неудачник был здесь лишним.
Зачем он вообще наблюдает за ними?
(Потому что должен. Должен. Должен).
Через некоторое время у гостей закончились горячительные напитки. Рональд спросил, кто поедет с ним в магазин, и Джимми согласился составить ему компанию. К нему присоединились Никки и Джеф — неизменная команда «крутых» парней.
— Оливия, ты с нами? — обратился к девушке Джимми Хант.
— Рональд, как ты собираешься сесть за руль в таком состоянии? — встревожилась Оливия.
— В каком? — удивился Рональд.
— Ты же пьян.
— Кто пьян? Я? — на лице виновника торжества заиграла озорная улыбка. — Должен заметить, что я никогда не бываю пьян, верно, ребята?
— А если вас остановит полиция? — не сдавалась девушка.
— Пусть сначала догонят мой «Шеви», — раззадорился Рональд.
— Так ты едешь, или нет? — повторил вопрос Джимми.
— Будет весело, — произнёс Джеф.
Джимми Хант протянул руку навстречу Оливии Пеннингтон, и она после недолгих колебаний ответила согласием.
«Только не это, Оливия»! — пришёл в ужас Салливан, наблюдая за разворачивающимися событиями.
Подвыпившая компания разместилась в салоне подаренного Рональду на день рождения автомобиля: свежеиспечённый хозяин за рулём, Джеф рядом с ним, а Никки, Джимми и Оливия — на заднем сиденье. Рональд протянул руку к магнитоле и включил музыку. Из колонок загромыхала композиция «Дыши» группы The Prodigy.
— Ну, что, прокатимся с ветерком? — обернулся к пассажирам водитель.
— Да!!! — закричали в один голос Джимми, Никки и Джеф.
Салли наблюдал за тем, как машина отъезжает от дома и выворачивает на соседнюю улицу. Ему понадобилось сосредоточиться на образе чёрного «Шеви», чтобы последовать за автомобилем. Это походило на один из захватывающих фильмов в формате стерео, только изображение проецировалось не на большой экран кинозала, а прямо на сознание студента.
— Сколько можно слушать это старьё? — наклонившись к уху Рональда, громко спросил Джеф.
— А мне нравится, — пожал плечами Рональд.
— Может быть, мы будем ехать немного медленнее? — предложила Оливия, невольно поджимая пальцы ног на каждом резком повороте.
— У меня всё под контролем! — улыбнулся в зеркало заднего вида, прикреплённое на лобовом стекле, водитель.
— У него всё под контролем, детка! — обнял девушку Джимми Хант.
— Вы только посмотрите, мы разогнались почти до семидесяти миль в час! — с восторгом выдохнул Джеф.
— Отличная тачка, парень! — похлопал приятеля по плечу Джимми.
— Осторожно, копы! — внезапно воскликнул Никки.
— Вот чёрт! — выругался Рональд и резко принял вправо. На патрульной машине включились сигнальные огни, после чего она последовала за нарушителями.
— Ребята, пожалуйста, давайте остановимся! — заплакала Оливия.
— Ни за что на свете, — отрицательно покачал головой Рональд. — Если отец узнает, что я водил тачку в нетрезвом виде, он больше никогда не позволит мне сесть за руль.
