Внизу что-то шевельнулось.
Стив едва не выронил отвертку.
Он ждал чего-то подобного – ждал с тех пор, как повесил трубку после разговора со страховщиком.
«Ясно тебе, сучонок?»
Стив считал, что ко всему готов – но теперь с кристальной ясностью понял, как ошибался. Страх охватил его в сотню раз сильнее, чем тогда, у телефона. Вместе со страхом пришел и гнев; и теперь он старался раздуть в себе гнев и заглушить страх.
Со своего места Стив видел и все, что творится в пристройке, и двор – по крайней мере, три из четырех сторон двора. Мужика в шляпе он заметил сразу: тот стоял под расщепленным молнией деревом. Еще один, пригнувшись, прятался за досками, накрытыми толем. В пристройке Стив не увидел никого, зато даже в тусклых прощальных лучах заходящего солнца ясно разглядел на фанерном полу желтую лужицу мочи.
В этот миг гнев в нем победил страх.
– Ну, держитесь, сволочи! – взревел он, встав во весь рост и воинственно воздев отвертку. – Сейчас я вас!..
Доска у него под ногой затрещала и поддалась; Стив каким-то чудом ухватился за край крыши и повис. Нижняя половина его тела звучно врезалась в стену; он вскрикнул от боли, едва удержавшись. Отвертка со стуком упала. Скосив глаза вниз, Стив увидел внизу, прямо у себя под ногами, одного из мужиков в шляпе; тот нагнулся и поднял отвертку.
Из тени, выразительно помахивая бруском два на четыре дюйма, вышел еще один.
Они хотят его убить. В этом Стив не сомневался. Они работают на страховую компанию. Пришли покарать его за то, что он отказался от страховки.
Из груди вырвался хриплый смех. Кто поверит в такую чушь?
Вдруг распахнулась входная дверь. Треугольник электрического света упал на фанерный пол, заблестел в лужице мочи, ярко осветил мужчин в шляпах. Точнее, должен был осветить. Но на них по-прежнему лежала густая тень, и Стив не мог разглядеть лиц.
На пороге стояла Нина. Она видела громил с их импровизированным оружием, но не бежала, не кричала, не звала на помощь. Просто стояла, глядя на них и на мужа холодным, непроницаемым взглядом.
Так вот оно что! Да, так он и подозревал!.. Хватка его ослабла, он заскользил вниз, и в тот же миг из теней справа выступил еще один мужик, с молотком. Преодолевая острую боль, Стив пытался опереться ногами о стену, зацепиться за что-нибудь; его не оставляла надежда как-нибудь вползти обратно на крышу. «Не станут же они прямо так меня убивать! Им нужно, чтобы все выглядело как несчастный случай!»
Он попытался подтянуться и залезть на крышу, отталкиваясь ногами от стены. Сил не хватало.
– Нина! – позвал Стив, ненавидя себя за слабость.
Внизу хлопнула дверь, и пристройка погрузилась в темноту, а в доме послышался топот бегущих ног. Она все-таки пошла за помощью! Слава богу! Наверное, просто оцепенела от страха, а теперь звонит по девять-один-один, и вот-вот здесь будет полиция. Приободренный этой мыслью, Стив вновь попытался подтянуться. Напрягая все мышцы, он запрокинул голову, взглянул на крышу…
Оттуда, сидя верхом на коньке, смотрел на него еще один человек в черном.
В первый и последний раз Стив увидел его лицо.
И зубастую ухмылку.
III
Придя на работу, Хант понял: что-то стряслось. Он опоздал на пять минут, но бригады и не начали разъезжаться. Собственно говоря, рабочие даже не разделились на бригады: все столпились на открытой площадке между складом, гаражом и воротами и что-то бурно обсуждали.
– Что случилось? – спросил Хант у Джека Харди, первого, кого увидел.
– Стив в больнице, – ответил тот. – Вчера вечером свалился с крыши и сломал себе шею. Чак сейчас пытается выяснить, жив ли он. Никто ничего не знает.
Страховка рабочего места…
Да нет, быть не может!
Но Хант знал: очень даже может быть.
Он виновато оглянулся, придавленный не только чувством своей ответственности, но и ужасом, пробирающим до костей. Нет, это уж слишком! Словно мальчишка из городской легенды, что играл со спиритической доской и вызвал целое полчище демонов, Хант вляпался во что-то страшное и непостижимое, в то, чего не понимал, в чем не хотел участвовать…
Из-за него погибла Кейт Гиффорд, а теперь, быть может, и Стив.
Хорхе разговаривал с Майком Флори. Ханту хотелось срочно обсудить все с другом, однако, завидев Майка, он только кивнул и сказал «привет». Несколько минут все трое болтали, ожидая вестей от Чака, и сошлись на том, что Стив, конечно, урод, но такого не заслужил.
– Может, он выживет? – с надеждой заметил Майк. И добавил: – Просто с работы уйдет, а нам назначат нового начальника, такого, который будет за нас?
Хорхе промолчал. Он вообще вел себя странно: беспокойно обшаривал глазами двор, словно кого-то искал, и замолкал всякий раз при упоминании Стива.
Под предлогом «еще стаканчика кофе» Хант отвел его в сторону. Они остановились за грузовиком, там, где их не подслушают.
– Ты купил страховку от увольнения, верно?
Хорхе кивнул, с явным облегчением оттого, что может кому-то об этом рассказать.
– Ну да!
– Я тоже.
– Значит, это из-за…
– Скорее всего, – не дав ему договорить, ответил Хант.
Из здания администрации вышел Чак Остервалд и поднял руки, призывая к тишине.
– Новости у меня неважные, – объявил он. – Стив в коме. Выживет ли, врачи сейчас сказать не могут. У него разрыв селезенки, прободение легкого, внутреннее кровотечение и тяжелая черепно-мозговая травма. Сейчас его оперируют. Даже если он выживет, невозможно предсказать, когда выйдет из комы. Да и выйдет ли вообще. Исполняющим обязанности Стива временно назначен Лен Рохас: он уже звонил и приказал всем приниматься за работу. На эту неделю расписание остается, как было. На следующую расписание даст Лен. Всё, пошли.
Толпа пришла в движение: рабочие принялись расходиться по своим грузовикам и разбирать инструменты.
– Нашей работе угрожает не только Стив, – подумав, тихо проговорил Хорхе.
– Знаю.
– Есть и другие люди, мечтающие разогнать весь наш отдел.
– Знаю.
– Окружной совет…
– Знаю, знаю! – оборвал его Хант.
* * *
В тот же вечер на первых полосах городских газет появились скандальные репортажи.
Подробностей не было, но и без подробностей новость разительно отличалась от обычных, сухих и скучных вестей из администрации округа. «Скандал, разра-зившийся в окружной администрации, потряс город до основания!» – задыхаясь от восторга, сообщали журналисты. История появилась даже в национальных новостях: в шестичасовом, семичасовом, а затем и в десятичасовом выпуске.
Дело было так: какой-то стажер засиделся в здании администрации допоздна, видимо, желая поразить начальство своим усердием и прилежанием. Внимание его привлек свет и странные звуки из-за двери совещательной комнаты – места, где высшие чиновники окружной администрации обычно обсуждают свои дела. Стажер заглянул туда и обнаружил пятерых членов Окружного совета, а также двоих не названных по именам руководителей отделов, занятых тем, что каналы Эн-би-си и Си-би-эс назвали «оргией», канал Эй-би-си – «сексуальной разрядкой после рабочего дня», а «Фокс» – «жаркой секскападой».
Стажер отправился прямиком к главному администратору. Все члены Окружного совета, застигнутые на «месте преступления», подписали заявления об уходе; внеурочные выборы, на которых им выберут преемников, назначены на конец месяца. Уволились и руководители отделов.
Хант сильно подозревал, что именно эти два руководителя требовали передать обрезку деревьев частным фирмам. И втайне мстительно мечтал, чтобы один из них оказался начальником IT-отдела.
За ужином позвонил Хорхе – поделился подробностями, которые узнал от знакомого из администрации. По его словам, когда парень вошел в совещательную комнату, Хелен Батлер, единственная женщина в Окружном совете, лежала на столе для совещаний, а коллеги-мужчины приходовали ее втроем. Ли Спенсер, бывший военный моряк, мужчина здоровенный и брутальный, стоял на четвереньках на полу и подставлял зад Рейнольду Лопесу. Что касается руководителей отделов – в самом деле, тех двоих, что громче всех выступали за увольнения и перевод отдела благоустройства на аутсорсинг, – один из них трахал Хелен в рот, а второй, глядя на них, дрочил в углу.
Хорхе не скрывал злорадства – так или иначе, все эти люди едва не лишили его работы; но громче злорадства в голосе его звучал страх. Как и Хант, он ясно понимал: то, с чем они столкнулись, не повинуется никаким законам – ни природы, ни логики, ни морали.
– Что же дальше? – спросил Хорхе, закончив свой рассказ. – Может, на этом все и закончится?
– Будем надеяться, – ответил Хант. – Будем надеяться.
Глава 16
I
– Хорхе!
Полусонный, он приподнялся на постели, а в следующий миг, расслышав в голосе жены панику, уже со всех ног бежал в ванную.
Инес сидела на унитазе, широко расставив ноги, голая, с бисеринками пота на лбу. На лице – боль и ужас. На сиденье между ее ног блестели капельки крови.
