предательстве генерала Пака, – сказала Чун-Ча. – Вам необходимо было знать. Враг государства – это враг государства, какую бы высокую позицию он ни занимал.
Очевидно, скрытый смысл ее высказывания от мужчин ускользнул. Она не занимала высокой позиции. Зато была лояльна. До определенных пределов. И не собиралась возвращаться в лагерь.
– Совершенно верно, – сказал черный китель. – Вы правильно поступили, товарищ Йе. И получите достойное вознаграждение.
Чун-Ча подумала, не будет ли это еще одна рисоварка. А может, комплект шин для ее машины. В действительности она предпочла бы ездить на южнокорейской «Киа». Она слышала, что такое возможно – с позволения Высшего руководителя.
– Благодарю вас.
– Но есть еще одна проблема.
Она наклонила голову. С того самого момента, как они постучали в ее тонкую дверь и вошли в ее скромную квартирку, она гадала, что им на самом деле нужно. Уж точно они явились не для того, чтобы ее поблагодарить. Это были занятые, важные люди. Которые не стали бы беспокоиться понапрасну.
Это могло означать лишь одно.
Черный китель сказал:
– Для вас есть поручение, товарищ Йе. Очень деликатного свойства.
– Да? – вопросительно сказала она.
– Генерал Пак был не один, когда умер.
Она выпрямила спину, сложила руки на коленях и подождала, что он скажет дальше.
– Мы считаем, что в момент смерти с ним были двое американских агентов.
– Они убили его? Это был не суицид?
Один из генералов воскликнул:
– Мы не знаем! Точно это неизвестно. Они могли подстроить все так, чтобы казалось, будто Пак покончил с собой. Они хитрые, как дьяволы. Мы все это понимаем.
Чун-Ча кивнула и сказала:
– Да. Я знаю.
Ни один северокореец, стремящийся остаться в живых и на свободе, не ответил бы по-другому.
– Очевидно, Пак узнал, что мы раскрыли его измену, – сказал тот же генерал. – Вот почему он немедленно бежал во Францию, прикрываясь болезнью.
– Почему во Францию? – спросила Чун-Ча.
Черный китель пожал плечами:
– Он уже бывал там раньше. Ему нравилось все французское. Он недостаточно ценил красоту и величие собственной страны.
Один из генералов сказал:
– Хотя человек, которого вы убили, этот Ллойд Карсон, был британцем, мы считаем, что он тайно сотрудничал с американцами. Мы проследили за генералом Паком до коттеджа, где он умер, и держали его под наблюдением. Мы собирались взять его, когда появились эти двое агентов. Они поставили там камеры наблюдения, но нашим людям удалось их обойти. Был сделан один-единственный выстрел. Потом, очень быстро, приехали другие американцы и все зачистили. Они явно стояли за этим, злобные дьяволы.
– И какую деликатную миссию вы хотите мне поручить? – спросила она.
Генералы переглянулись, потом оба повернулись к черному кителю. Похоже, его выбрали для передачи задания.
– Мы считаем, что американцы, эти трусы, на самом деле собирались убить нашего Высшего руководителя и заменить его предателем, генералом Паком. Мы не можем оставить это без ответа. Решительного ответа. Ответа, что последствия необратимы.
– Какую форму будет иметь этот ответ? – спросила Чун-Ча.
– Око за око, товарищ Йе.
Она сморгнула:
– Вы хотите смерти американского президента?
Теперь заморгал черный китель:
– Нет. Приходится признать, что такая цель нереалистична. Его слишком хорошо охраняют. Но имеется другая мишень, которая не хуже подходит для нашего ответа.
– И какая?
– У него есть жена и двое детей. Они должны заплатить за деяния своего мужа и отца. Они должны умереть, потому что виноваты не меньше его.
Чун-Ча посмотрела на двух генералов – их лица оставались бесстрастными. Потом перевела взгляд на черный китель.
– Вы хотите, чтобы я летала в Америку и убивала их? – спросила она.
– Это нужно сделать за один раз, когда они будут вместе. Мы не можем устранять их по одному, потому что тогда выжившие будут предупреждены.
– А что будет, когда я это сделаю? Американцы ответят?
– Они слабаки. У них есть ядерное оружие? У нас оно тоже есть. И, в отличие от них, нам хватит мужества пустить его в ход. Им есть что терять. Нам – почти нет. И потому они подожмут хвост и сбегут. Трусы всегда так поступают. Вы должны понимать, товарищ Йе, что мы желаем этой конфронтации. После всего, что происходило раньше, мы должны раз и навсегда доказать миру, что наша страна сильнее. Высший руководитель настаивает на этом.
Чун-Ча постаралась переварить информацию. Результат, который виделся ей, сильно отличался от того, о котором говорили эти мужчины. Ее страну сотрут с лица земли. Но не ее дело поднимать подобные вопросы.
Она сказала:
– Для подобной операции нужен четкий план, разведданные и дополнительные ресурсы.
Черный китель улыбнулся:
– Это так. И мы уже начали подготовку. Мы нанесем удар не сразу. Но когда нанесем, мир о нем не забудет. – Он добавил покровительственным тоном: – Вам выпала огромная честь, товарищ Йе, быть избранной для такой важной миссии. И я знаю, что если вы погибнете, исполняя ее, то с сердцем, полным гордости, поскольку Высший руководитель оказал вам такое доверие. Нет чувства превыше этого!
Чун-Ча кивнула, думая, что на самом деле, если она будет умирать за свою страну, ничего подобного не придет ей в голову.
Черному кителю и генералам легко было отправить ее на это самоубийственное задание. Но если они ожидали, что она отдаст свою жизнь за миссию, которая может привести к уничтожению ее родины, то просили слишком многого.
Черный китель сказал:
– Мы будем держать вас в курсе событий. И я передам Высшему руководителю вашу сердечную благодарность за то, что он избрал вас, чтобы сражаться за нашу страну.
Чун-Ча почтительно кивнула, но ничего не сказала.
После того как мужчины ушли, она выглянула в окно и пронаблюдала за тем, как они садятся в небольшой военный грузовик, припаркованный у тротуара, и отъезжают.
Когда они скрылись из виду, она перевела взгляд на небо и увидела, что со стороны Тэндогана ползет грозовая туча.
Но вряд ли эта туча была темнее, чем мысли Чун-Ча.
Она отвернулась от окна и пошла допивать остывший чай.
Глава 35
Рил сверху вниз смотрела на мужчину, некогда сыгравшего крошечную роль в том, чтобы она появилась на свет. Роби огляделся и увидел, что все в палате таращатся на эту парочку. Похоже, Эрл Фонтейн успел раззвонить, что его единственное дитя приедет попрощаться с ним перед вечной разлукой.
Он сильно изменился. Но не настолько, чтобы Рил его не узнала. За морщинами, обвисшей кожей и отечными чертами оставался все тот же человек, который измывался над ней. Человек, который убил ее мать. И многих других людей.
