– Добровольно-принудительное милосердие неправильная вещь, как считаешь? – спросила я у Лены.
Викторова отвернулась к окну.
– Волонтеры фонда Войтюка приезжают на московские вокзалы, где в основном кучкуются беспризорники, с полевыми кухнями, лекарствами и одеждой, они купили передвижную баню. Дети могут бесплатно помыться, поесть, переодеться, получить медицинскую помощь. Сейчас модно спасать вымирающих животных, устраивать вечеринки в поддержку гигантских черепах или гибнущих ворон. Беспризорники же никому не нужны, они грязные, грубые и не годятся на фото в глянце, помогать таким детям непрестижно, общество считает, что они сами виноваты, следовало хорошо учиться, слушать учителей, родителей, а не убегать из дома. Войтюк как умеет добывает средства для детей-парий.
– Мне в голову сейчас пришла невероятная, дикая идея! – воскликнула я.
– Какая? – живо поинтересовалась Лена.
Я вцепилась в сиденье джипа.
– Просто бред! Но вдруг в нем есть крохотное рациональное зерно? Наташке внезапно понадобились деньги. Орлова небогата, она пытается жить по средствам и рассчитывает исключительно на себя. А еще Ната очень хочет пробиться, она невероятно талантливый математик, перед ней после окончания вуза открыта широкая дорога. Орлова не дурочка, она знает, что у нее нет богатого папы, любовника, спонсора, поэтому пашет, как трактор. Круглая отличница, не пропускавшая никогда лекций-семинаров, тщательно штудировавшая литературу, которую советуют преподаватели, идеальная студентка, Ломоносов в юбке. Пятерочники часто подрабатывают написанием курсовых и дипломных работ, занимаются репетиторством. Начни Натка такую деятельность, у нее бы резко сократились материальные проблемы. Да только Ната считает правильным высказывание про камни[8] и все силы бросает на учебу. Порой у нее нет ни копейки на оплату городского телефона, Ната редко позволяет себе обновки, но она уверена: главное – получить диплом, поступить в аспирантуру, а уж потом она прорвется, уедет за границу, устроится на престижную службу. Талантливый, умный, дисциплинированный, работящий человек не останется на обочине жизни. На моей памяти она лишь однажды взялась за подработку, уж очень ей понадобился айпад. И вдруг в понедельник на телефон Наташи звонит Вера Брызгалова с сообщением о найденных для нее учениках!
Я была поражена до крайности. Натка собралась стать репетитором у школьников?! Придумала себе несуществующую сестру Зину, которой должна помочь. Дальше – больше. Я выяснила, что Орлова как победительница конкурса студенческих научных работ должна поехать в английский университет Виллидж. Из-за этой стажировки в вузе началась война, раздутая сестрой ректора. Ксения Игоревна считает, что отправить за границу следует ее сына Егора. Главные аргументы против Орловой звучат так: Наталья аморальная девушка, переспала почти со всеми парнями в институте, сексуально распущенная особа не успокоится, в Великобритании начнет те же развратные действия, англичане крайне щепетильны в отношении нравственности, они вытурят шлюху на родину и больше никогда не захотят пригласить в Виллидж никого из инстута Ксении Игоревны и Филиппа Игоревича.
На защиту молодой студентки кинулся Яков Миронович, он пообещал позвонить декану Виллиджа и рассказать тому правду, что вместо победителя конкурса к нему направляют племянника ректора московского вуза. Филипп Игоревич испугался и приказал сестре замолчать. Но Ксения Игоревна не успокоилась, у нее возник план, как скомпрометировать Наташу в глазах Горелова. Дама задумала обвинить талантливую дипломницу в воровстве, подослала к ней Павла Воронова. Ладно, эта история не имеет отношения к основным событиям.
Я перевела дух и продолжила:
– Натка восхищается Гореловым, она никогда бы не подвела Якова Мироновича. Но Орлова знает себя, без секса ей никак. Наталья включит всю силу воли, сцепит зубы, но рано или поздно сорвется. Стажировка рассчитана на несколько лет, она должна стать трамплином для Орловой, ей точно потом предложат работать в Виллидже или в каком-нибудь другом английском университете или фирме. Вернее, должны предложить, потому что, кроме умения решать уравнения, Нате нужно продемонстрировать свою респектабельность. Ксения Игоревна права, девушку, неразборчивую в связях, в Виллидже не потерпят. Ну и что делать Наташке?
Глава 33
Я посмотрела на Лену.
– Понятно объясняю?
– Пока да, – коротко ответила та, – продолжай.
Я откликнулась на просьбу.
– Повторю еще раз. Наташа очень хочет уехать в Англию, но она боится себя и опасается подвести Якова Мироновича. Не знаю, что ее напрягло больше, неумение справиться со страстным желанием заниматься сексом или то, какое глубокое разочарование она доставит Горелову, если ее выкинут из Виллиджа за разврат.
Очень обидно, что Ната ни словом не обмолвилась мне, лучшей подруге, о своих проблемах, но сейчас, поразмыслив над ситуацией, я поняла, дело не в недоверии ко мне, а в страхах Орловой. Наташка не знала, ехать ей в Англию или уступить стажировку Егору, она не хотела, чтобы правда о ее связи с Машей дошла до меня. Наверное, думала, что я оборву с ней отношения, не каждая захочет иметь в близких подругах бисексуалку, прибавь еще сюда борьбу с собственными гормонами. Ната опасалась, что если она мне расскажет про Лондон, я пристану с вопросами, и она не выдержит, вывалит ком проблем, потому и молчала. А вот Маша все знала, московский вуз обсуждает победу Орловой на конкурсе с сентября. Думаю, Наташа поделилась своими страхами с Кутеповой, и та решила помочь ей, отправила ее к Войтюку.
Мне следовало раньше понять, что Кутепова знает, куда подевалась Натка. Во время нашего разговора Мария старалась внушить мне, что с Орловой все в порядке, она сидит в библиотеке, поэтому не отвечает на вызовы. Кутепова не заволновалась, когда я сказала, что не могу дозвониться до подруги. Маша предполагала, что Войтюк задержал Орлову у себя, скоро ее отпустит, и Ната вернется. Она лишь хотела успокоить меня. Не знаю, какие бы аргументы нашла Кутепова дальше, но в нашу беседу на кафедре вмешался Ковалев. И повторяю еще раз, Маша любит Наташку, раз связала ее с Войтюком. Другая на ее месте могла бы подумать: «Наташа пройдет курс лечения, успокоится, уедет в Виллидж, наша связь оборвется, ну уж нет, лучше промолчу о Геннадии Петровиче». Но Кутеповой не свойственен эгоизм, она подумала в первую очередь не о своих чувствах, а о перспективах Наты.
Я не знаю, с кем Наташка общалась по телефону, когда ее беседу подслушал Павел, но считаю, что существует еще один человек, знающий про лечение, на которое решилась Орлова. И он отговаривал ее от опрометчивого шага. Наташа, по словам Воронова, повторяла: «Я решила, и сделаю это. Плевать на бесплодие! Нельзя уезжать в Англию с такой проблемой! У меня лошадиное здоровье, это быстрая операция». Услышав слова «бесплодие» и «быстрая операция», Воронов и подумал про аборт. Но Натка вела речь о лекарствах Войтюка. Вот зачем ей понадобились деньги, Геннадий Петрович потребовал сделать взнос в фонд милосердия. И таинственный незнакомец дал Натке необходимую сумму. Орлова бросила в беседе фразу: «Отдам все деньги до Нового года. Нет. Спасибо. Не могу принять такой подарок даже от тебя».
Лена заправила за уши пряди длинных волос и сразу стала казаться старше. А меня будто прорвало:
– Я догадалась! Поняла! Смотри! Наверное, в четверг вечером Ната съездила к Войтюку, ей поставили капельницу. В пятницу днем Орлова уехала с кафедры. Яков Миронович читал лекции и не знал, что его дипломница, вместо того чтобы работать, куда-то смылась. Вернулась Ната после пяти, точное время я забыла, но вот что хорошо помню, так это рассказ Павла о том, как он хотел подбросить в сумку Орловой украденную им камеру, но не сумел. «Наташа таскала торбу на плече, – возмущался Воронов, – не расставалась с ней, прижимала локтем к боку, словно в сумочке драгоценность лежала. Никогда раньше она так не поступала! Всегда вешала сумку на стул». Думаю, Натка боялась потерять лекарство, которое выдал ей Войтюк. Она очень хотела стать равнодушной к сексу. Выбирая между бурной личной жизнью и научной карьерой, моя подружка предпочла последнюю.
– Ну, ну, – проговорила Лена, – интересная версия.
Похвала меня вдохновила, я заговорила еще быстрее.
– Около постели Натки в понедельник я обнаружила коробочку из-под пирожных. Наверное, она решила наградить себя за мужество, слопала самое любимое лакомство, предусмотрительно запила его желудочным чаем, взяла журнал и почувствовала себя плохо. Может, это была аллергия на таблетки, не знаю, но Натка позвонила врачу, тот приехал к ней и…
Я примолкла.
– Говори, – потребовала Елена, – пока все складно выходит.
– Глупость получается, – мрачно протянула я, – во-первых, Войтюка нет в Москве, а кроме него, никто не мог помочь Наташке. Во-вторых, все ее вещи, кроме тапочек-зайчиков, дома, в-третьих, Натка сдала свою квартиру на выходные Владе, следовательно, она предполагала, что будет отсутствовать весь уик-энд. Что-то в моих рассуждениях неверно. Пазл не сходится.
