пораженная, что ей совсем не стыдно обсуждать с ним такие интимные подробности. И, чуть поколебавшись, она прошептала:
— Там… там… много крови?
— Совсем немножко, Минни, — в его голосе звучала легкая обида, — несколько капелек, я так старался!
— А… а… почему же там так влажно? — пролепетала она.
Щеки Артура порозовели, он привлек ее к себе и смущенно и даже виновато прошептал ей в самое ухо:
— Это мое семя…
— Ох! — Минни почувствовала как кровь прихлынула к ее щекам, и сердце наполнилось горячей нежностью.
— У нас будет ребенок?! — спросила она с каким-то благоговейным трепетом.
— Скорее всего, не так сразу, я сам в этом не очень-то разбираюсь, — Артур казался смущенным своей неосведомленностью, и это так растрогало Минни.
— А тебе хотелось бы? — спросил он, заглядывая ей в глаза с тревогой.
— Очень, — призналась Минни, — такого же маленького ушастика, — добавила она, сияя.
— И я очень хочу!
Минни обняла его, и недавняя истома снова охватила ее. Со стоном, Артур покрыл поцелуями ее губы, плечи, грудь. Минни затрепетала, но Артур тут же отстранился.
— Нельзя! — выдохнул он, грудь его вздымалась.
— Почему же? — недоуменно пролепетала она.
Муж смотрел на нее с нежностью.
— Все же у тебя там, хоть и маленькая, но ранка. Она должна зажить, чтобы этот курчавый помпончик не заболел.
И Артур, откинув покрывало, несколько раз нежно поцеловал ее в темный треугольник.
— И сколько же времени ждать? — жалобно спросила Минни.
— Наш семейный доктор сказал, что трех дней должно быть достаточно.
Минни умилилась — он тоже готовился к их первой ночи.
— Целых три дня…, — разочарованно протянула она.
В восторге от ее разочарования, Артур обнял Минни и нежно провел рукой по ее волосам.
— Это ведь бывает только раз, — улыбнулся он, — а мне-то каково! Придется потерпеть. Зато потом мы наверстаем упущенное!
— Это как? — рассмеялась Минни. — В убыстренном темпе, что ли?
Артур расхохотался.
— А что, можно попробовать! Вообще-то я имел в виду, что любить можно не только ночью.
— Ух ты! — к вящему удовольствию мужа у Минни загорелись глаза. И она тут же посмотрела на него в некотором замешательстве.
— Мне стыдно, Артур! — наконец проговорила она растерянно
— Чего же? — удивленно спросил ее муж.
— Того, что мне совсем тебя не стыдно! А разве не должно быть? — спросила она смущенно и даже обеспокоенно.
Артур медленно покачал головой.
— Нет, Минни, не должно. Мы ведь теперь одна плоть, две половинки одного тела. Вот эти помпончики, и он ласково и мимолетно коснулся ее груди и живота, теперь не только твои, они мои!
И укутав ее в легкое покрывало, подальше от соблазна, он вытянулся на постели рядом с ней.
Потом они пили забытое шампанское, вспоминали водоворот прошедшей недели (неужели прошла всего неделя со дня их первой встречи!), приняв ванну и приведя себя в порядок, закусили великолепным обедом, который невидимая прислуга сервировала в гостинной комнате аппартаментов, и отправились на прогулку.
Собственно, эти дни воздержания были единственными, в которые им удалось осмотреть Блэкпул. Погода стояла великолепная, теплая и солнечная, и Минни с Артуром, взявшись за руки, гуляли по набережной, а вечерами сидели, обнявшись, на знаменитых Блэкпуловских концертах под открытым небом, или катались на чертовом колесе и каруселях. Обедали в фешенебельных ресторанах, которые Артур неведомо когда успел забронировать, и Минни осталась очень довольной, что захватила свои лучшие наряды. Не раз с гордостью она перехватывала восхищенные взгляды прохожих, провожавшие стройного морского офицера и его хорошенькую кареглазую спутницу.
Время от времени Артур с тревогой осведомлялся, как она себя чувствует.
— Ох, Артур! Я ведь не пациентка в госпитале, а всего лишь новобрачная! — отбивалась Минни. — Да все у меня в порядке!
Минни предприняла пару-другую попыток убедить мужа, что все у нее уже прошло, но он был неумолим: раз доктор сказал три дня — так тому и быть. Он не будет рисковать ее здоровьем.
— Ну и педант же ты! — фыркала Минни.
— Есть такое, — признавался Артур с обезоруживающей откровенностью, и Минни весело смеялась.
На третий день в полдень, заметно волнуясь, Артур попросил ее зайти с ним в главный кафедральный собор Блэкпула. Утренняя служба уже завершилась, и в храме почти никого не было. Где-то в глубине, двое служителей молча собирали молитвенники, прибирали ковровые дорожки. В пустом высоком готическом храме было прохладно и торжественно, но его строгость согревали солнечные блики, преломленные разноцветными мозаичными окнами. Минни с благоговением и интересом рассматривала фрески, расписной купол храма. Атрур прошел прямо к алькову и преклонил колени на специальной атласной подушечке. Минни устроилась рядом.
Взяв ее руку в свою, Артур обратился к Всевышнему со словами короткой молитвы, видимо, очень важными для него. Он просил Провидение, чтобы они с Минни счастливо состарились вместе, чтобы даровал бы им Бог детей, и чтобы были они все здоровы и счастливы, и прожили бы свою жизнь, принося добро себе и другим. Потом он встал с колен, помог Минни подняться и несколько раз нежно поцеловал ее. Она ощутила на губах солоноватый вкус его слез, и сама растрогалась. Словно они обручились еще раз, по-настоящему, без посредников и свидетелей, без суматохи и мишуры свадебной церемонии. Только они двое — и Провидение.
Все так же взявшись за руки, они вышли из храма и долго молча шли по аккуратно посыпанной светлым гравием дорожке. Каким-то образом, она привела их прямо к морю, к небольшой дикой бухте, подальше от шумного пляжа. Артур снял фуражку, будто бы снова вошел в собор. Губы его беззвучно шевелились: он повторял свою молитву здесь, перед могуществом стихии, которая в его сердце олицетворяла Провидение больше, чем рукотворенный храм. Минни все поняла и стояла рядом притихшая, охваченная его благоговением. Море было живым, и сердце кольнула ревность: ведь оно будет забирать любимого от нее, Минни, неумолимо и непреклонно. Небольшие, но исполненные подспудной мощи волны разбивались о берег с величавым спокойствием. И Минни покорилась. «Я не буду тебе соперницей, мы обе будем его любить. Ты
