— Эй, ребят, как вы здесь? — тихо поинтересовался Рем.
— Тебе не понять нашего удовольствия. — съязвил Шерит, но без своей обычной саркастичной улыбки. Ни единый мускул на его лице не шелохнулся.
— Да, не понять. — согласился Рем. — Может, вам принести что-нибудь? Что вам нужно?
— Воды побольше. — оживилась посеревшая словно камень Уна. — И что-нибудь, в чем ее можно будет вскипятить. Кажется, нам это скоро понадобится.
— Хорошо, сделаю. — сказал Рем, и уже было собрался идти.
— А я думал, тебя сейчас нет в лагере. — сказал Шерит, поднимаясь на ноги.
— Это почему меня тут не должно быть? — не понял мужчина.
— Ну как, нужно же отнести труп в могильник. — пробормотал Шерит, стараясь чтобы Уна его не услышала. Но она все равно его услышала. Упоминание об убитой ею девочке электрическим током пробежало по её коже.
— Какой труп? — сдвинул брови Рем, и между ними образовалась глубокая мясистая складка. — У нас все живы.
— В смысле? — Шерит недоверчиво взглянул на Рема.
— Девочка лет десяти, её мать звали Бенда. Вчера я удалила ей воспаленный аппендикс, но она умерла. — уточнила Уна.
— Кин? Вы про неё что ли? Я видел сегодня её отца, он мне ничего не сказал, да и выглядел как обычно. К тому же, если что, мне бы сразу сообщили. — сказал Рем.
— Погоди-ка, твой отец сегодня приходил к нам и сам сказал, что девочка умерла. — вскочил на ноги Шерит.
Рем открыл было рот, чтобы что-то сказать, но остановился. От тяжело опустил голову, глубоко вздохнул и поднял полный досады взгляд на Уну.
— А я ведь говорил, что он способен на всё. — сказал он. — Уверен, что девочка жива и с ней всё в порядке. Он сказал вам это скорее всего для того, чтобы просто вас деморализовать.
— Я разорву его на куски голыми руками! — закричала, вскакивая с места Уна. Она было бросилась к выходу, но Шерит успел схватить её, чтобы удержать.
— Пусти, пусти! — бесновалась Уна, и глаза её искрились праведным гневом, жаждущим кровавой расплаты. — Да пусти же.
— Успокойся, Уна, нас самих сейчас убьют, если мы рыпнемся отсюда. — сдавленно пыхтел Шерит, оттаскивая её подальше от выхода.
— Парнишка прав. — сказал Рем, скрещивая руки на груди. — Вам сейчас совершать любые резкие движения весьма чревато.
— Из-за этой сволочи я тут чуть сама не померла от горя! — вскрикнула Уна и замерла в объятьях Шерита, издав тонкий хныкающий писк.
Повисла напряженная пауза, лишь изредка прерывающаяся короткими плачущими всхлипами девушки. Все были шокированы произошедшей развязкой. Особенно Рем. Данник последняя сволочь на этой планете, раз пошел на такую подлость. Но и при всем при этом он его отец. Его кровь.
— Эй, Рем. — нарушил тишину Шерит. — Будь добр, принеси нам воды и что там ещё Уна просила. Кажется, нам уже очень скоро понадобится.
***
Ночью Уна проснулась от непонятного звука. Он был противный, словно процарапывал мозг изнутри, и хотелось бежать от него. Бежать куда подальше. Уна открыла глаза. Теперь всё стало понятно. Этот жуткий хрип вырывался из груди Шерита. Тело его подрагивало, его мучил озноб. Уна осторожно приблизилась к нему. Освещения было мало, но и его было достаточно, чтобы увидеть мучительную гримасу на лице парня. Но, тем не менее, он спал. Она дотронулась до его лба кончиками пальцев. Он горел. Почти в буквальном смысле. Его лоб был слишком горячим. Ещё немного, и мозги сварятся вкрутую. Но сам он дрожал всем телом, словно его беспокоил не жар, а пронизывающий до самых костей холод. Уна прикусила нижнюю губу от досады. Ей нечем ему помочь. В её арсенале против неизвестной инфекции всего лишь вода. Всё равно что выйти в бой с ордой железяк с электрокопьем, которое кроме всего прочего ещё и разряжено. Но выбора нет. Нужно продержаться до прибытия отряда.
— Эй, Шерит, Шерит! — начала трясти Уна своего напарника за плечи. — Шерит, просыпайся!
Его пробуждение было больше похоже на выход из комы.
— Уна, мне плохо… — слабо пробормотал юноша, сдавленно простонав. Голова его разрывалась изнутри, словно на место мозга ему залили расплавленный свинец. — Мне так плохо ещё никогда не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Шерит, тебе нужно выпить воды. Слышишь меня? Твой организм просит о воде. Давай же, пей. Чем больше, тем лучше. Вода выведет токсины.
Шерит попытался приподняться на локтях, но боль, волной ударившая его в голову, заставила его лишь беспомощно упасть на пол. Шерит издал тихий стон мучения. В уголках его глаз блеснули слезы. Уна бережно приподняла его голову рукой, а второй аккуратно поднесла большую жестяную кружку с прокипяченной водой к его иссохшим потрескавшимся губам. Шерит начал с жадностью глотать воду. Она была настолько мерзкой, что он и подумать не мог о том, что вода вообще может быть такой гадкой на вкус. Вкус какой-то гнилости и затхлости. Вкус всей той грязи, что скопилась по водопроводной трубе на всей её протяженности за все её годы службы. Но он пил. Выбора не было. Он ещё нужен человечеству. Он должен сделать всё, чтобы не погибнуть зря.
— Тебе нужно согреться. Сейчас, пойду попрошу, чтобы нам принесли каких-нибудь тряпок потеплее тебя укрыть. — сказала Уна, когда Шерит осушил всю кружку до дна.
Она подошла к выходу и крикнула охране.
— Эй, караульные! Человек умирает.
— Что вам нужно? — ответивший голос был скорее раздражен из-за недосыпа, нежели из-за того, что умирает один из пленников.
— Принесите мне каких-нибудь одеял. Или что-нибудь в этом роде.
— Хорошо, ждите. — ответил охранник, и Уна услышала звук отдаляющихся шагов.
— Скорее! — крикнула она напоследок. Но ответа на этот раз не последовало.
Уна замерла. Рядом она услышала ещё какой-то звук. Похоже, пошевелился человек. Ещё один охранник остался с ними. А ведь это она сказала пару дней назад, когда они направлялись к станции, что вооружения и брони даже одного из них хватит на то, чтобы при желании перебить всех. И в каком беспомощном положении они в итоге оказались. Она едва сдержалась, чтобы не пнуть ногой металлическую стену клетки, в которой их держали. Ещё больше убивало то, что без своих скафандров они остались без изоляции от ужасных запахов, что царили здесь в подземелье. Уна практически чувствовала, как эта жуткая смесь из затхлости, солоновато-кислой сырости и практически полного отсутствия кислорода разъедает её легкие, медленно и неумолимо убивая одну её клеточку за другой. И это было хуже всего. От здешнего воздуха спасенья не было.
Вскоре снаружи вновь послышалось какое-то движение. Неожиданно, внутри оказался не охранник, а кто-то совсем маленький, чья фигура застыла в вечном поклоне. Но разглядев лицо, Уна сразу же узнала кто это. Эта сгорбленная и согнутая пополам фигура оказалась женой Данника — Сани. Но среди общей массы населения подземелья она не сильно выделялась своим недугом. Почти все население старшего возраста здесь имело проблемы с костями и суставами. Особенно с позвоночником и особенно женщины, изможденные тела которых были истощены постоянными выкидышами, тяжелым течением беременности и родами, осложненными полным отсутствием квалифицированной медицинской помощи.
— Вы просили что-нибудь, чем можно укрыться. Я тут принесла для вас кое-что. — прошамкала женщина. Такого странного дефекта речи, из-за которого Уна с большим трудом разобрала слова, разведчица ещё никогда не слышала. Как оказалось позже, у их гостьи практически не осталось зубов. Отсюда и был этот шамкающий звук.
— Ох, бедненький мальчишка! — запричитала женщина, взглянув на лежащего почти в беспамятстве Шерита. — Двадцать лет назад эта зараза сильно нас всех покосила. Трупы десятками уносили. Я и сама едва не испустила последнее дыхание тогда. Но ничего, зачем-то выжила.
Дрожащими, иссушенными до костей руками, которые словно паутина оплетали вздутые синие вены, женщина протянула сложенную в рулон тонкую ткань. Это было лучшее, чем они сейчас располагали.
— Спасибо вам. — поблагодарила Уна женщину, принимая её подарок. В ответ на это женщина быстро обернулась, чтобы убедиться в том, что их не подслушивают, и, схватив Уну за запястье, с неожиданно большой силой притянула голову девушки к своей.
