— Вы по нему скучаете?
Лора кивает.
— Леандро помогал мне, когда мне было нелегко с Эндрю.
— Эндрю — это ваш муж? — уточняю я. Белладонна сделала мне знак, и я снова перехожу к расспросам. — Что стало с Леандро?
— Он был на курорте в Мерано, в Италии, и познакомился там с женщиной. Туда все ездят на воды. У этой женщины был маленький ребенок, и она нуждалась в помощи. Леандро никогда не рассказывал мне, что ее привело на воды. Наверное, что-то ужасное. С ней были два странных толстяка, я думаю, телохранители. Честно говоря, я почти ничего о ней не знаю. Но она мне не нравилась. После первой же встречи он взял их к себе — эту женщину, ее младенца и тех двух мужчин. Все они переехали жить в его палаццо в Тоскане.
Забавно слышать, как другие описывают тебя, особенно если называют странным толстяком. Я рад, что Маттео в этот вечер взял выходной и сидит дома с Аннабет, а худощавый Джеффри готовится в гордом одиночестве охранять дверь. Мне не хочется, чтобы Лора заподозрила, будто Белладонна и есть та самая женщина с ребенком, хотя, думаю, опасения мои беспочвенны. Пока мы были в Мерано, Лора редко видела Белладонну. Фактически с ней общался только я. Я отнюдь не растерял своей неодолимой привлекательности, но маска и теперешний костюм гораздо более экстравагантны, чем простая одежда, какую я носил в Италии.
И не такой уж я толстяк.
— Вы ревновали? — спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно мягче. Я бы на ее месте ревновал.
Лора смотрит на меня, и ее глаза чуть-чуть прищуриваются. Я вижу, что она напрягается, понимая, что из нее вытягивают слишком личные признания, но она так запугана присутствием Белладонны, что не может не ответить. К тому же наши риторические уловки сбили ее с толку.
— Эта женщина жила с ним? — упорствую я.
— Строго говоря, нет. У Леандро в поместье было несколько домов. Она держалась обособленно; наверное, пыталась прийти в себя после всего, что с ней произошло, но в конце концов они стали близкими друзьями. Леандро писал мне об этом.
— И что же случилось дальше? — расспрашиваю я.
— Леандро умер. — Лора пожимает плечами, делая вид, что ей все равно. — И самое худшее в том, что он женился на ней.
— На ком? На той женщине?
— Да. Я была потрясена. Он женился на ней тайно, во Флоренции, и никогда никому не рассказывал.
— Как вы думаете, она гонялась за его деньгами?
Странно. Говоря о той женщине, Лора ни разу не назвала ее по имени, хотя знает его — давно забытое нами имя Ариэль. И мы уж точно не собираемся ей об этом напоминать.
— Не думаю, — отвечает Лора. — Несомненно, он оставил ей большую часть своего состояния, но при этом завещал огромную сумму и мне. Он всегда был очень щедр. — Она становится увереннее. Наверное, в этом проявляется влияние Леандро. — Мне кажется, у нее и раньше были свои деньги, но я не уверена. Леандро говорил, что она не нуждается ни в чем, кроме одного — человека, который не станет ни о чем спрашивать.
Белладонна машет веером взад и вперед, как заведенная.
— Как вы думаете, что он имел в виду? — спрашиваю я после долгого молчания.
— Понятия не имею. — Лора опять пожимает плечами и хмурится. — Трудно поверить, что я рассказываю вам такие личные подробности.
— Выговориться перед незнакомыми людьми всегда легче, — отвечаю я. — Особенно когда они в масках. В клубе с нами это случается изо дня в день. Вы ничем не рискуете, а приобрести можете очень многое.
— Приобрести? Что вы хотите сказать?
— Если не ошибаюсь, вам нужна помощь?
— Откуда вы знаете? — спрашивает Лора, ее глаза прищуриваются еще сильнее, она заливается ярким пунцовым румянцем, под цвет своей губной помады. Насколько я помню, этот оттенок называется «Сирень Шампани». Ей идет.
Блондинкам всегда трудно скрыть румянец на щеках. Естественно, натуральным блондинкам.
— Догадываюсь, — спокойно отвечаю я. — В тот вечер мы сидели за столиком рядом с вами, и, когда ваши друзья заговорили о женщине по имени Клементина и о ее младенце, нам стало ясно, что эта история вас огорчает.
— А вас бы не огорчила?
— Разумеется. Поэтому мы и пригласили вас сюда. Чтобы узнать, не можем ли мы чем-нибудь помочь.
— Вы очень заботливы. — Лора прикусывает губу. Мне кажется, в ее душе несчастье борется с высокомерием — точно такой же я увидел ее впервые в Мерано. — Не знаю, что и сказать. Честно говоря, я не знакома с Клементиной. И с ее братом. Надеюсь, с ними все в порядке. Мне просто…
— Да, вопрос сложный, — говорю я, пытаясь ей помочь. — Вряд ли Клементина знает о своем родстве с мужем. А намеки на это не только не решили бы никаких проблем, но и создали бы новые. Но, как вы думаете, ваш друг рассказывал правду?
— Честно говоря, не знаю, — отвечает Лора. — Иногда Гай кажется ужасным негодяем, но на самом деле он замечательный человек. Он не из тех, кто способен сочинить такую страшную историю.
— Откуда вы его знаете? — Этот вопрос слетает с моих губ так естественно, что Лора не задерживается на нем. Потому что в эту минуту краснеет еще сильнее.
— Он друг моего друга Хью, — отвечает она.
Я понимаю, что это означает. Гай — связующее звено между Лорой и ее так называемым другом, Хью. Прелестно. Очень удобно для нас, конечно, если подключить к этому делу Притча. Будем надеяться, что ее вкус улучшился и этот новый друг не похож на мистера Дрябли.
— Очень хорошо, — говорю я. — Если мы вам для чего-нибудь понадобимся, дайте нам знать. Мы ведем дела очень тщательно.
— Вы очень добры.
— Доброта тут ни при чем.
Лора приглаживает волосы — я хорошо помню этот нервный жест — и продолжает колебаться.
— Это так заметно? — спрашивает она наконец, и в ее голосе звенит горечь.
— Нет, ничуть, — отвечаю я. — Я всего лишь предположил, что трудность заключается в вашем муже, потому что именно с такими проблемами приходится иметь дело всем женщинам, которые приходят в этот кабинет.
— Мой муж сам опытен в различного рода делах, — говорит Лора.
— Тогда вы должны быть опытнее его. У нас есть в Лондоне человек, который виртуозно добывает необходимые доказательства. Если вы опишете подробности, мы с удовольствием передадим ему эту информацию. Заверяю вас, с величайшей осмотрительностью.
— Я в вас уверена, — говорит она.
Белладонна с легким щелчком захлопывает веер, и Лора вздрагивает.
— У вас есть перед ним одно преимущество, — ровным голосом говорит Белладонна Лоре.
— Простите, — отвечает Лора. — Я вас не понимаю.
— Он не ожидает от вас ответного удара.
У Лоры на губах появляется тень улыбки.
— Нет… Нет, не ожидает.
— Кстати, как долго вы собираетесь оставаться в Нью-Йорке? — спрашиваю я.
— Еще неделю или две.
— И каковы ваши планы? Если у вас будет возможность сделать что-то, находясь здесь, с чего бы вы хотели начать?
— С чего я хотела бы начать? Чего бы я хотела больше всего? — озадаченно переспрашивает Лора. Неожиданные повороты в моих расспросах сбивают ее с толку — меня бы они точно запутали — но она слишком хорошо воспитана, чтобы не сказать правду. — Честно говоря, мне всегда хотелось спеть перед толпой народа, которая слушала бы меня с бурным восторгом. — Она застенчиво улыбается. — Смешно, правда? Леандро часто хвалил мой голос и уговаривал меня брать уроки пения. Я его послушалась. Честно говоря, я до сих пор их беру.
Ее глаза снова наполняются слезами, но этот налет слабости ей идет. Под колючей оболочкой она оказывается куда более приятным человеком, чем была в Италии. В конце концов, с тех пор прошло много лет. Мы и сами изменились; трудно ожидать, что Лора останется прежней.
Да, мы все переменились. Я, без сомнения, вырос и стал еще великолепнее; мой брат встретил свою любовь. А Белладонна создала сама себя. Стала резче, тверже, холоднее. La fata, волшебная принцесса в своей башне. Она уже не та напуганная бедняжка с младенцем на руках и двумя странными мужчинами рядом, греющаяся на солнце возле источника в Мерано в тщетной попытке стереть из памяти годы, полные мрака. И не та измученная женщина, у которой хватало сил только запереться в комнате тосканского палаццо и мерить шагами кафельный пол, отгоняя терзающих ее демонов. Теперь она хозяйка самого знаменитого клуба в мире. Между сегодняшней красавицей в маске и затравленной беглянкой, которую Лора видела мимоходом шесть лет назад, нет ничего общего.
Я поднимаю глаза на Белладонну и вижу, что ее мысли полностью совпадают с моими. Сначала мистер Б., теперь Лора. Это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
— Вы хотели бы спеть в нашем клубе? — предлагаю я. — Между прочим, у нас на балу «Лесная Фантазия» выступал один солист, чудесный баритон; он тоже сказал нам, что мечтает спеть перед публикой. Он пришел однажды днем, когда клуб еще не открылся, и порепетировал с оркестром. Уверяю вас, ему страшно понравилось это выступление. Мы с удовольствием пригласили бы на сцену и вас.
