что щекам стало жарко.
Матушка Аделина, которой совсем недавно мы рассказали про золотой камертон практически вcё, что знали сами, обратилась к Мику:
– Герр майор, утолите любопытство бедных женщин. Как вы нашли этот зловредный артефакт?
– Конечно, если фроляйн эф Гворг тоже интересно послушать, – серьёзно ответил тот.
Тиффани несмело кивнула, сестра Клара всплеснула руками: «Да что же мы стоим!» и подвинула матушке стул с высокой спинкой, а нам с Миком по табурету. А я подумала, что Аделина тщательно спланировала нашу встречу. Целительница её уровня, пожалуй, могла равняться хорошему игроку. И реакцию Тиффани она отслеживала ежесекундно.
Мик рассказывал хорошо. Намного лучше, чем я ожидала, опуская всё лишнее для нежных ушек девушки, прожившей пятнадцать лет в обители. И очень интересно, даже я заслушалась – ведь были моменты, которые видел только он, или оценивал ситуации совсем иначе.
Тиффани слушала внимательно, хотя казалось, что она старается изо всех сил, но до конца понять не может. Зато сестра Клара вставляла свои эмоциональные «ох», «эх» и «ух, свезло!», как только Мик останавливался, чтобы набрать воздуха.
– И главное, что я должен сказать вам всем и фроляйн эф Гворг, – закончил свой рассказ Мик, - она не виновата, тaк как действовала в рамках самообороны.
– Α ему, Тиффи, можно верить, - ввернула сестра Клара. - Ить как ни крути, а полицейский майор, да к тому ж ищейка.
У Тиффани порозовели щёки, а я вспомнила, как в прошлый раз сестра Клара очень резко отзывалась о непотребствах, которым учат в полиции.
– Мне очень стыдно, герр майор. Теперь я понимаю, что должна была сдаться полиции, – сказала тётушка чуть уверенней, чем прежде.
– Никто не винит тебя, дитя моё. Это мы с фрау Штольц убедили тебя спрятаться, – сказала матушка Аделина. - Но теперь герр майор, должно быть, захочет взять у тебя показания?
– Это ни к чему, – отказался Мик. – Дело закрыто.
– И Эрих Зюнц оправдан? - уже громче спросила Тиффани.
– Ещё нет, но я добьюсь этого, обещаю.
– Ну право же, дитя моё, твоя племянница и герр майор всего неделю занимались расследованием. И достигли удивительных успехов, – мягко сказала целительница. – Кстати, герру майору после ранения нужно правильно питаться. Мне кажется или уже время обеда?
Обедали мы в той же комнате, где пили чай. Только на этот раз компания была побольше – Тиффани, сестра Клара, Шигль и сестра-повариха. Я сидела между тётей и Миком и цвела не хуже жёлтых роз в саду обители.
Но матушка Аделина смотрела строго, ведь теперь настала моя очередь убеждать тётушку Тиффи, что не все мужчины – подонки. Шигль узнал о себе много приятных вещей. И что он прекрасный отец и семьянин,и что лучший из лучших, потoму как никого другого ко мне бы не приставили, и что его ценит сам Первый Советник.
Тиффани к концу обеда даже перестала испуганно коситься в сторону агента его светлости. А целительница, надо отдать ей должное, сделала правильные выводы. Когда мы вчетвером вернулись в комнату тёти, она сказала:
– Дитя моё,ты в полной мере овладела своим даром. И теперь можешь покинуть обитель.
– Правда,тётя,ты можешь поехать с нами в Гворг или куда захочешь! Ах, какой сегодня замечательный день! – не удержалась я.
– Стаси, но куда? Я не хочу другой жизни. Матушка, не гоните меня!
В её глазах заблестели слёзы.
Я подбежала и крепко обняла Тиффани.
– Ты не одна, мы вместе. Если хочешь остаться, оставайся. Я приеду завтра. И послезавтра. И каждый день. И…
– Дитя моё, будет так, как ты желаешь, - поддержала меня матушка Αделина.
– Неужели вы не хотите свободы? – мягко сказал Мик.
– Что мне с ней делать? – спросила Тиффани, отрываясь от моего плеча. – Я хочу покоя. И чтобы вы оправдали Эриха Зюнца.
Аделина спокойно уселась на стул с высокой спинкой и сказала, что уже извелась от желания послушать историю нашего с Миком знакомства. И я снова приняла её подачу.
Пришлось рассказывать всё издалека,так, чтобы было понятно Тиффани. И что семейный дар эф Гворгов – воровство, и чтo других эф Гворгов, қроме нас с ней (моя мать – не в счёт), не осталось, и что последний опекун баронства захотел присвоить его себе путём устранения меня.
Тётя была потрясена. Кажется, Аделине пришлось успокаивать её. Я в это время вернулась к своим корням и рассказала о Конфедерации.
Всё это затянулось надолго. До ужина.
– На сегодня достаточно, – сказала матушка Аделина. – Внушить ей желание уйти с вами я не могу, да и не хочу. Бедняжка заслужила право выбора. Но уверяю вас, она задумалась.
– Стаси, Мик, вы придёте завтра? - замирающим голосом спросила Тиффани.
– Почему ты не хочешь пойти с нами? - не удержалась я.
– Мне… страшно, – прошептала она. - Так вы придёте?
– Придём, – твёрдо ответил ей Мик.
Это был странный день. Мик сделал предложение (пусть и не совсем по своему желанию), случилась долгожданная встреча с Тиффани, но её поведение вызывало жалость и портило весь праздник. Я не понимала, как можно отказаться от свободы.
– Да просто, - сказал вдруг Шигль. – У неё в жизни той свободы три месяца было. И хлебнула она тогда полной мерой. И вот с одной стороны ваша свобода, от которой её до сих пор трясёт, а с другой с детства знакомые монашки. Да они ей семью заменили. А вы явились, как пророчица Зельда,и хотите, чтоб девица с вами пошла со скалы прыгать?
*Прим. автора: пророчица Зельда – фольклорный персонаж. Проверяла веру людей в Пресветлые Небеса, предлагая вместе с ней спрыгнуть со скалы в озеро Вальдензее.
Шигль, как оказалось, узнал всю историю от сестры Клары. Я в глубине души порадовалась, что беседа с матушкой прошла без него, потому что сообщать о природе дара Тиффани его светлости я не собиралась. Воoбще. Α Шигль ведь всё напишет в своём отчёте, чтобы «не огорчать» Советника.
Возможно, он был прав. Тётя Тиффи действительно провела в Академии три месяца, которые, наверное, показались ей невыносимыми, а вернувшись к монашкам, почувствовала себя дома. Она не знала другой жизни и вряд ли бы решилась с кондачка всё изменить. Но я надеялась на свою удачу, ведь если не она, то поможет только чудо. И
