Снежана всегда считала, что диалоги со своим вторым «я» ведут только психически больные или литературные герои. Например, Голлум из «Властелина колец». Но когда она услышала, как Даша ведет беседу с самой собой, изменила свое мнение. Видно, бывают и относительно нормальные люди, жаждущие озвучить собственные мысли, пусть и не имея собеседника.
– Неужели она это серьезно? И фирма уплывет из Сашкиных рук? – шептала Дарья, сидя в зимнем саду под магнолией. Снежана сама любила расположиться на качельках под ней, но, увидев, что место занято, хотела уйти, да услышала голос: – Не верится. Но с другой стороны, это очень правильно – лишить его наследства Он ведь все разбазарит. Да и не достоин… Подумаешь, сын! А вот брат – совсем другое. Тем более младшенький, любимый. Да и достойнее он. Ведь папа – самый умный и прекрасный человек на свете. Хотя Снежана почему-то не рассматривает его в качестве наследника… Но и Сашке фирму не оставит… Тогда кому? Хэлен? Не может быть! Карлу? Тоже вряд ли, хотя… Если так, будет здорово! Я вижу, что он с интересом на меня посматривает, и могу затащить его в койку хоть сегодня. Уж с любовника я поимею… Но не верю! Кто остается? Тема. Нет, он в пролете… Единственный – Костя! – И она подскочила – Неужто Костя? Не-е-ет… Я этого не переживу. И так ему все, а он… Ничего не ценит, никого не любит… И всем приносит только боль! Если Снежана оставит ему фирму, то я… Я… Я убью его! На самом деле – убью. И не жалко будет совсем! Ведь он меня не жалел… И никого!
Она что-то еще бормотала, но Снежана ее больше не слушала. Она сделала один вывод – если она завещает фирму Косте (о чем она даже не думала, собиралась сделать основным наследником сына), то Дарья его убьет. И мысль о том, что тот, кого она незаслуженно любила все эти годы, умрет почти одновременно с ней, сначала разбудила давешнюю боль в сердце, а затем наполнила его покоем.
На следующий день она подарила Дашке пистолет. У той намечался день рождения, и Снежана собиралась преподнести дочке брата какую-нибудь безделицу из золотишка, но, когда в ее мозгу сформировался план мести Косте, она отправилась в оружейный магазин и приобрела там отличный пистолет. Его она вручила Дарье перед своим отъездом в Швейцарию. Чтобы за неделю ее отсутствия племянница научилась стрелять. И Арсению наказала поднатаскать доченьку. Он пообещал, наивно полагая, что сестра наконец-то приняла его чадо в лоно семьи Морозовых, и теперь та будет участвовать в стрельбах наравне со всеми. Эх, знал бы брат, что двигало Снежаной…
Конечно, Дарья могла и не убить Костю. Или выбрать какое-то другое орудие. Но Снежана надеялась, что психованная девка все же исполнит свою угрозу. А уж чем она умертвит Костю, не важно. Но пистолет пусть будет при ней, чтобы оказался под рукой в нужную минуту. Она, Снежана Мороз, можно сказать, вложила его в руку Дарьи, а уж нажмет она на курок или нет, покажет время…
«Это для Кости своего рода игра в русскую рулетку, – заглушала Снежана муки совести. – Только он не знает, что ввязался в нее. Но я поступлю справедливо. Действительно оформлю завещание на него. И если Бог на его стороне, Костя не просто останется в живых, но еще и унаследует мой концерн. В этом случае я умою руки. И больше ничего не предприму…»
Снежана очень хорошо помнила тот день, когда умер Костя. Все сразу пошло не так, как она планировала. Во-первых, она себя ужасно чувствовала. Во-вторых, вместе с Карелиным явилась Герда Андреева, женщина, которую она никак не ожидала встретить, и ее появление в доме можно было считать дурным знаком. В-третьих, Костя, узнав о том, что он наследник, повел себя странно. Увлек Снежану в коридор и вместо того, чтобы говорить о деле, сделал вид, что ужасно расстроен из-за скорой ее смерти. А в-четвертых, Костя был застрелен из ее любимого охотничьего ружья. Она из него даже по уткам не стреляла!
Когда Герда сообщила ей о том, что Костя убит, Снежана испытала очень мощное и странное чувство, которое весьма сложно охарактеризовать одним словом. На нее как будто волна из миллиона эмоций накатила. В голове пронесся рой мыслей, и ни одной до конца сформированной…
Снежана даже не могла понять, радует ее факт смерти Кости или огорчает. Ей хотелось и плакать, и смеяться. Падать на колени и прыгать до потолка. Проклинать себя и восхвалять. Казнить и миловать…
Когда же Снежана стояла над трупом Кости и подвальный холод пробирал ее до костей, она поймала себя на законченной мысли: «Так тебе и надо!», и все встало на свои места. Это совсем не означало, что ей его не жаль, но в правильности своего поступка она больше не сомневалась.
Так же как теперь не сомневалась в том, что Герда совсем скоро умрет. Дарья обязательно убьет и ее тоже. Вот сейчас Снежана соберется с силами, встанет, оденется, выйдет к гостям и родственникам и скажет всем, что, наверное, зря завещала все Герде… Надо было Арсению, брату. Но что сделано, то сделано. Значит, пусть остается все так, как есть! Это точно спровоцирует Дашку.
Вообще-то, Снежана не составляла нового завещания. Она вызвала Карелина для убедительности. Чтобы Дарья поверила, что Снежана составила завещание в пользу Герды. На самом же деле она попросила Льва перечитать старое, то самое, первое, в котором она отписала дом и фирму сыну (остальным – ренту и кое-какие мелочи, всем должно хватить, кроме Темы, который и так получил немало, взяв на себя вину младшего Морозова). Хоть Сашка и ничтожество, но все же родная кровь. И пусть делает с фирмой что хочет. Все равно, когда он ее развалит, Снежана уже будет гореть в аду. Вместе с Костей. А Герда, святоша Герда, в это время будет нежиться в райских кущах. Что уже хорошо – она им не помешает!
Когда они закончили чтение документа, Снежана попросила Карелина сообщить всем, что ее наследница Герда.
– Зачем? – не понял адвокат.
– Лев Петрович, голубчик, не спрашивайте. Просто исполните просьбу умирающей.
– Вам не надоело сталкивать родственников лбами?
– Должно же быть у меня хоть какое-то развлечение…
– Хорошо, я обману их. Но вы ведь понимаете, что ваши близкие – не такие идиоты, чтобы сильно расстроиться по этому поводу?
– Вы что имеете в виду?
– У них есть возможность опротестовать завещание. Времени достаточно – полгода до момента регистрации наследства. Они подадут в суд, и еще неизвестно, чью сторону он примет. А уж если предъявить липовую справку, что вы на момент составления завещания были не совсем адекватны из-за болезни, то фирма стопроцентно отойдет вашему сыну. Подозреваю, что члены вашей семьи уже навели справки, и сейчас их вашими липовыми заявлениями не выведешь из себя.
«Еще как выведешь! – подумала Снежана. – Дашка – дура. К тому же одержимая. Надеясь на то, что я сделаю наследником Сеню, она пойдет на очередное убийство…»
Снежана понимала, что перемудрила. Такие сложные комбинации очень часто оказываются провальными. Чем проще затея, тем скорее она исполнится. Но Снежана никогда не искала легких путей. К тому же ей на самом деле хотелось немного развлечься перед смертью. А тут – такая интрига…
Она с трудом поднялась с кровати. Подошла к окну. Шел снег. Тихий, какой-то очень уютный. Умиротворяющий…
Глядя на него, Снежана вдруг поняла, как не хочет умирать. А еще… Еще к ней вдруг пришло раскаяние…
«Что я делаю? – подумалось вдруг ей. – Зачем все эти игры в Бога? Кто я, чтобы решать чью-то судьбу? Умереть бы спокойно! И пусть моя душа переселится после смерти в снежинку…»
Она открыла окно и коснулась пальцем засыпанного снегом подоконника.
– Вот в эту, самую красивую и заметную, – прошептала она, глядя на то, как снежинка тает. – Или это моя теперешняя реинкарнация? Я, красивая и заметная, так же быстро таю, как и остальные… – Снежана стерла с пальца влагу и отошла от окна.
«Надо все исправить, – решительно подумала она. – Пока не поздно…»
И отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Снежана пустила холодную воду и стала умывать лицо. Она всегда считала, что именно холод помогает ей сохранять молодость. Поэтому любила обтирать кожу льдом. И умываться водой низкой температуры. Никто не верил в то, что она не делала пластики, но это было так. Уколы рестилайна – да. Но Снежане не понравился эффект, и она завязала с ними.
«Интересно, как я буду выглядеть в гробу? – пронеслось вдруг в голове. – Наверное, на все свои пятьдесят с гаком… Обидно!»
Когда она утопила лицо в мягком полотенце, раздался грохот.
Он был очень похож на звук выстрела, и Мороз ахнула про себя: «Поздно!»
Мысль эта будто парализовала сознание. Снежана на мгновение перестала соображать. И перед глазами потемнело. Точно шоры на них опустились!
Хватая ртом воздух, Мороз побрела в комнату. Хорошо, что успела удержаться за стену. Ее качало. Но Снежана шла вперед. И мысли ее стали на удивление ясными: «Поздно? И пусть! Значит, так суждено! Умерла, и ладно. Выходит, получила по заслугам. А я отвечу за все. И за это тоже!»
