время.
— Это все? Если да, то прощаю. Пока, — сухо ответила Иволгина.
Она начала закрывать дверь, но Максим силой проник внутрь. Схватил девушку в объятия и крепко сжал.
— Дашка, я дурак и идиот. И все время срываюсь на тех, кто мне дорог. Делаю больно родным… Всегда… В этом весь я, — чуть слышно быстро говорил он. — Прости, прости, пожалуйста! Я не смогу оказаться сейчас один, без тебя. Давай поговорим?
Ответа не последовало. Максим отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо. Взгляд Даши потухал на глазах, и она без сил начала сползать на пол. Корольков подхватил ее на руки и отнес в спальню.
— Я сейчас вызову скорую! — схватился он за телефон, уложив Дашу на кровать.
— Не надо, Максим. Это давление упало. От нервов.
— Ты что-нибудь ела сегодня?
— Нет. Можешь принести мне что-нибудь из кухни? Я быстро восстановлюсь, и мы поговорим.
Максим побежал на кухню, схватил яблоко со стола, быстро помыл его, вернулся.
— Дуреха ты, Дашка. Что же ты мучаешь себя так? Зачем?
— Я расскажу тебе. Не переживай, все расскажу, — прожевывая яблоко, со слабостью в голосе пообещала Иволгина.
Макс присел на кровать рядом с Дашей. Оглядел комнату. Ремонт в квартире был свежий, качественный и почти «инстаграмный»* (*Инстаграм принадлежит компании Мета, признанной экстремистской и запрещенной в России). Журнальный столик, кресло, серая доска формата А1 с прикрепленными к ней скотчем и булавками фотографиями…
На этих фотографиях были девушки. Бывшие девушки Максима. Те, с кем его связывали серьезные отношения, и еще многие из тех, с кем отношения в разряд серьезных так и не перешли. Фото последних хаотично размещались, заходя одно на другое, а над всем этим коллажем ровно висели три портрета: Лика, Марина, Катя.
Даша проследила за взглядом Королькова.
— Женщины, которых ты любил, — все еще слабым голосом сказала она. — Катя была твоей первой женой, Марина стала бы второй, если бы не Лика.
— Тебе это для расследования нужно? — уточнил Максим.
Даша улыбнулась.
— Нет, Макс. Так я составляла карточки конкуренток. Ты был моей целевой аудиторией.
Глава 19
Когда Лика расстраивалась из-за упавших охватов, она сначала плакала, потом искала специалиста по СММ, а затем покупала какой-нибудь курс или марафон. Практически все курсы начинались с темы про эту пресловутую целевую аудиторию.
Максим вспомнил, как она с воодушевлением составляла портреты своей целевой аудитории.
— Персонажа этого сегмента я назову Мишей, — смеялась она. — Женатый Миша, который заходит ко мне на страницу, возбуждается, пишет всякую фигню, предлагает встретиться, получает отказ и идет к жене. А второй персонаж — для сегмента завистливых сучек, которые смотрят на меня, понимают, что никогда не будут такими же, и начинают срач в комментариях…
Еще тогда Корольков удивился столь высокомерному отношению любимой девушки к подписчикам. Его преподаватели всегда говорили, что к публике нужно относиться с уважением, и этим принципом он старался руководствоваться. О чем и сказал своей малышке.
— Максим, ну я же честно составляю портреты своей целевой аудитории! Я знаю своих подписчиков! — надула губки Анжела. — Зачем говорить о них лучше, чем они есть? Знаешь, назову второго персонажа Машкой. Машка прочтет пост с рекламой нижнего белья, в котором я напишу: «Только смелые и самые красивые могут позволить себе такое…» И она купит тоже, даже если у нее задница двести сантиметров в объеме, а живот — триста.
Лика хохотала. Она говорила, что для продажи самое важное — хорошо понять свою целевую аудиторию, ее страхи, желания и потребности… Потом рассказывала о своих любимых сегментах — о девушках и парнях, которые берут из информационного пространства только то, что помогает им расти над собой. Над такими людьми рекламные манипуляции не властны, и именно они — самая любимая целевая аудитория Лики. Работа с ними — по любви. С остальными — по расчету, для рекламных контрактов.
В груди у Королькова кольнуло. Теперь рядом с ним была Даша, которая тоже рассуждала про целевую аудиторию. Он прокрутил в голове их историю знакомства: талантливую сммщицу горе-артисту рекомендовал главврач клиники.
— Ты устроилась на работу к доктору Фетисову и попросила его рекомендовать тебя мне?
— Нет. Я сделала так, что он сам захотел тебе помочь. И от души посоветовал меня. Это было частью маркетинговой стратегии.
Максим с шумом выдохнул. Даша взяла его за руку.
— Я люблю тебя, Макс. И делала все это, чтобы быть с тобой рядом.
— Зачем же ты говоришь мне об этом? Не признавалась бы вообще…
— Хочу быть честной с тобой. Ты мне сказал, что я тебе нужна. Только что говорил об этом. Неужели соврал?
— Я думал так. Пока не узнал, что мои симпатии к тебе — результат маркетинговых манипуляций!
Он встал и подошел к доске с фотографиями.
— Почему себя не разместила здесь, среди них?
— Еще не поняла, какое место занимаю в твоей жизни. Среди этих десятков случайных или…
Корольков молча направился к входной двери.
— Ты куда?
— Мне надо побыть одному. Подумать.
— Макс… Если я тебе хоть чуточку дорога… Если есть хоть один шанс мне оказаться там, среди них… Не оставляй меня сейчас, пожалуйста! Я просто не вынесу! Я так долго жила этой целью! Не могу тебя потерять вот так! Не заставляй меня жалеть о том, что призналась!
Корольков застыл. Немного подумав, вернулся к Иволгиной.
Лучше было бы уйти, потому что слезы начали подступать к глазам и глушить этот порыв уже не находилось сил. Но страх, что отвергнутая фанатка может сделать что-то с собой, резанул душу. А затем темной тяжелой мантией на сердце лег другой страх — сммщица, что создала поглотившую его иллюзию, может вообще уничтожить артиста, пользуясь своими умениями.
— Знаешь, я подумал было, что ты мне судьбой послана, чтобы пережить весь этот кошмар… — начал он.
— Почему ты теперь думаешь иначе? Только потому что я полюбила тебя до нашей первой встречи? Только потому что посвятила несколько лет одной цели — стать для тебя той самой?
Он снова молчал. В голове варилась каша самых разных мыслей. И крутился один-единственный вопрос: не та ли «точка», что была обнаружена на крыше злополучного дома Лики, сейчас сидит перед ним и признается ему в любви?..
— Я знаю твое кредо, ты не заводишь отношения с поклонницами. Будь я в толпе, что стоит за оградительной лентой, пока ты идешь по красной дорожке… Будь я в зрительном зале… Или среди девчонок на танцполе, жадно глядящих на тебя, пока ты красуешься на сцене… Будь я там,
