себя полным идиотом. Логику Варнхольта невозможно было оспорить. Он заблуждался из-за бросившегося в глаза совпадения: его сотрудник возглавлял список Виссманна. Выводы из этого мистического стечения обстоятельств напрашивались сами собой, и он даже не обдумал их хорошенько. Такие ошибки, характерные для новичков, он совершал крайне редко.
Его, как молнией, поразила мысль, что это не Варнхольт, а Виссманн пустил шефа по ложному следу. Однако заподозрить его в такой подлости было очень сложно.
— Я чувствую себя полным идиотом, — сказал Айзенберг.
Варнхольт ухмыльнулся.
— Знакомое чувство.
— Вы сказали, что знали этих пятерых не по воле случая.
— Я же вам рассказывал, чем занимаюсь в «Мире магии». Я своего рода помощник шерифа. Я знаю кучу народа. И предвидя ваш вопрос, скажу: Груб Крадонх — хозяин «У доброго огра», известной таверны, в которой собираются в основном немецкие игроки.
— Но в Германии — миллионы игроков. Я не смыслю в статистике, но мне не кажется простым совпадением тот факт, что вы знали именно эту пятерку.
— Вероятность того, что некто с четырьмя тысячами ста девятнадцатью контактами знаком с пятью случайными людьми из совокупности в семь миллионов двести двадцать три тысячи сто шестнадцать игроков — один к 16 583 033 866 530 409, — объяснил Виссманн, которого никто не спрашивал. — При этом я исхожу из числа немецких игроков.
— Сим, как всегда, хорошо считает, но плохо соображает, что из этого следует, — заявил Варнхольт, пропустив мимо ушей обиженное сопение Виссманна.
— Контакты в компьютерной игре распределены особым образом. «Мир магии» работает на разных серверах с разными фантазийными мирами. В каждом мире есть континенты, регионы, города и деревни. Большинство игроков не покидает определенного региона. Тут можно провести аналогию с реальностью. Вероятность того, что вы встречались с пятью случайно выбранными жителями планеты, равна нулю. Вероятность того, что вы знакомы с пятью жителями вашего района, довольна высока. Вероятность того, что вы знаете пятерых завсегдатаев вашего любимого бара, очень высокая.
— Значит, пятеро пропавших людей принадлежали к числу тех, кто регулярно встречался в таверне. Как она называлась?
— «У доброго огра».
— А зачем, простите за такой вопрос, ходить в бар в компьютерной игре? Ведь там пива не попьешь, не так ли?
— Нет, вполне попьешь. Разумеется, не по-настоящему. Но пиво и водка имеют определенное влияние на персонажей. У них, например, увеличивается телесная сила, но снижаются рефлексы и способность выговаривать сложные заклинания.
— Как в настоящей жизни, — заметил Айзенберг.
— Именно. Но у таверн в Горайе есть и другая функция. Они — узловые точки коммуникации и исходные точки рейдов с участием членов разных гильдий.
— Вы считаете возможным, что эти пятеро — или лучше сказать, четверо, потому что госпожа Хинриксен знала лишь одного из них, — познакомились на одном из таких рейдов?
— В таком случае программа Сима показала бы, что они были знакомы друг с другом.
— Господин Виссманн, знали ли интересующие нас люди друг друга?
— Томас Гелерт, он же — ШырХан, знал Мину Хинриксен, она же — Готический Цветочек. И наоборот, разумеется. Остальные не знали никого из интересующего нас списка.
— Притом что они все посещали одну таверну?
— Не забывайте, что мы с Грубом очень давно играем в эту игру, — объяснил Варнхольт. — Я бывал там сотни раз, Груб там постоянно, он же хозяин заведения. Пропавшие были, возможно, нубами с еще довольно узким кругом контактов.
— Вы можете вспомнить о знакомстве с одним из пропавших?
— Нет. Как уже сказал Сим, у меня были тысячи встреч в Горайе. Кроме Мины, которая сама вышла со мной на связь, я не помню никого из них. Мы можем поехать в Snowdrift и попросить показать нам сцены, где я знакомлюсь с пропавшими. Но я сомневаюсь, что так мы обнаружим что-то интересное.
— Можно предположить, что эти четверо подхватили теорию иллюзорности мира в таверне?
— Да, вполне можно. Но поскольку они не были знакомы друг с другом, то узнали о ней каждый отдельно от других.
— И единственный, кто знал всех пятерых, это хозяин. Думаю, вы правы: мы должны с ним поговорить. Вы случайно не знаете, кто скрывается за этим персонажем?
— Нет. Мы с Грубом знакомы давно, но у нас царит запрет на такие вопросы. Да и в целом, считается дурным тоном говорить в игре о реальной жизни. С другой стороны, мы легко можем спросить ребят из Snowdrift. Они нам быстро скажут, кто такой Груб в реальности.
Айзенберг кивнул.
— И еще кое-что, господин Варнхольт.
— Да?
— Я приношу вам извинения за свои абсурдные и глупые подозрения.
Варнхольт улыбнулся:
— Извинения приняты.
Глава 33
Ты сидишь на стуле, уставившись на закрытую дверь. Пат. Ты доверился ей. Это, конечно же, было ошибкой. Но теперь ты, по крайней мере, знаешь, что она не админ. Админу комбинация была бы известна, и админ оставил бы тебя здесь гнить заживо.
С другой стороны, это могло быть уловкой. Может быть, так она хочет войти к тебе в доверие. Ты мотаешь головой, пытаешься рассуждать здраво. Нужно действовать. Встаешь, прикладываешь ухо к двери. Слышишь, как она всхлипывает. Пусть пеняет на себя.
— Мина?
В ответ — тишина.
— Мина, послушай. Не нужно меня бояться. Открой дверь, и все будет хорошо!
Послышались ее шаги по лестнице. Вот она стоит, прямо за дверью.
— Скажи мне комбинацию, тогда я тебя выпущу!
— Думаешь, я совсем дурак?
— Думаешь, я совсем дура? Если я открою дверь, ты снова меня запрешь.
— Прости, Мина. Я знаю, ты думаешь, что я сумасшедший или что-то вроде того. Но это не так. Поверь, все, что делаю, я делаю ради твоего блага!
Она холодно засмеялась.
— Так, значит, ради моего блага ты запер меня в вонючем подвале, да?
— Я думал, ты поймешь.
— Пойму что?
— На самом деле мы не в подвале. Мы оба лежим как бы в цистерне. Возможно, на расстоянии сотен километров друг от друга. Это только здесь, в виртуальном мире, мы — в одном месте.
— Даже если так, то я хочу отсюда выбраться. Скажи мне комбинацию, а после этого воюй с админами, сколько хочешь.
— Так не пойдет. Как только ты окажешься на свободе, ты побежишь в полицию. И они закроют меня. Возможно, признают невменяемым. Никто больше не станет меня слушать. Тогда-то они и добьются, чего хотели.
— А чего они хотят?
— Они хотят продолжить эксперимент без помех. Поэтому они пытаются укротить тех, кто что-то заподозрил.
— И как ты с ними борешься?
— Я саботирую эксперимент. Пока я создаю им помехи
