Две другие комнаты гостиницы находились напротив этой, но были относительно малы. Напротив — это значит, что для начала необходимо было спуститься на полпролета ниже по небольшой лестнице, где располагались менее престижные и дорогие номера, но все еще шикарно обставленные. Верон записал себя и своего телохранителя в один номер класса люкс, меня и Мару он записал как женатую пару в полулюкс, а Костуну оставался самый маленький из всех номер повышенной комфортности. Толстяк, естественно, недовольно заворчал, что он мол, привык именно к таким номерам, какой себя взял «жадный гераклид с манией величия и транжирством». Верон вроде как хотел указать на нелогичность обвинения толстяка, но сказал лишь, что только его одного принимают за другого Человека, брата Верона, в то время, как остальным лучше не привлекать внимание. Костуну не оставалось ничего, кроме как согласиться и на дешевый по его меркам номер, но ворчать меньше он не стал, лишь тише.
— Мы им, естественно, отказали, но чтобы отвязаться, пришлось пообещать, что мы подумаем над их предложением, — поставил я точку в своем кратком пересказе того, что с нами случилось.
Верон как-то неопределенно покачал головой и хмыкнул.
— А ты что же, сразу согласился бы присоединиться к фанатикам? — поинтересовался я.
— Вряд ли бы я с ходу согласился, конечно, но подумать бы подумал.
— Думаешь, с ними будет легче схватить сенатора? Да, это так, но есть несколько нюансов.
— Слушаю. — Он внимательно взглянул на меня.
— Во-первых, — начал я, — да, мы наведем необходимый шумок, под который можно легко спереть сенатора, но не факт, что эти… революционеры красноперые не подстрелят специально, а что более вероятно — случайно, нашу дорогую жертву похищения, что не есть хорошо. Во-вторых, чтобы устроить масштабную революцию, нужно много народа. А откуда он появится? Правильно — из того вонючего городка, а между нами двадцать — двадцать! — километров. Пока они сюда будут идти, их заметят все, кому не лень, и вызовут подкрепление, а сенатора этого гребанного вообще могут увезти куда-нибудь на другой спутник. Ну или на планету. Нам за ним бегать что ли по всей системе? Нет, мы конечно можем его перехватить по дороге, но это лишний геморрой и не нужные риски.
— Тут ты прав, кончено, но я думаю, что они не так глупы, чтобы переть сюда всем табуном двадцать километров по открытому пространству. Они явно не один день к этому готовились, да и не с того момента, когда услышали об упавшем лайнере. Как ты сам говорил, они лишь хотят использовать это событие и его последствия как отправную точку. Как призыв к действию. Воплощение давнишнего плана.
Да, их понедельник, с которого все грозятся что-то начать делать, наконец настал, и они правда хотят что-то делать, а не снова пообещать себе начать в следующий понедельник. Лучшего шанса у них не будет. И все же не хотелось, чтобы их планы порушили наши, тем более, что они желают власть полностью свергнуть, а мы лишь немного подвинуть в нужную нам сторону. К сожалению, они не понимают, что их план как раз и может привести к тому, что людей сошлют куда-нибудь в резервацию, а объяснять им это бессмысленно, они уже наметили маршрут.
— Это да, но как им в город-то незамеченными попасть? Туннель? Да там весь город распределен между бандами, даже если некоторые — большинство — бандитов из разных группировок и состоят в так называемой «Гаруде», то от этого они не перестают быть бандитами. Вряд ли эти мордовороты даже ради «высшей цели» будут горбатиться, копая туннель годами. Им бы пострелять да выпить. А никаких других средств передвижения я у них не увидел.
— Да мы и людей почти не видели, — втесалась Мара, — но это не значит, что их там нет. Если они сами умеют прятаться, то и какие-нибудь машины могут спрятать.
Ага, и космические корабли в придачу. Будет весело, если у них на орбите висит спутник с лазерной установкой, тогда им вообще ничего делать не нужно будет, нажал кнопку и любуйся алым закатом. Но вряд ли этот спутник до сих пор не заметили.
— Мара права, — кивнул Верон.
— Может и права, но даже если у них и есть средства передвижения, они все равно не смогут приблизиться к городу незамеченными.
— Да, это тупик, — согласился черноглазый после длинной паузы. — Но все же мы тут говорим об этом минут двадцать, а они планировали восстание не меньше года. Это как минимум.
— Я видел и участвовал в удачных операциях, которые продумывались за десять минут до начала ручкой в блокноте, так что я тоже в этом немного разбираюсь. Но те операции были либо намного менее крупные — простая разведка, либо настолько масштабные, что генералы двигали по полю маленькие фигурки солдат, которые служили для обозначения целых армий.
— Не сомневаюсь в твоем опыте, — вставил Верон.
— Но тут расстояние в двадцать километров, — продолжил я, — а силы нападающей стороны не такие уж большие, чтобы пробраться незаметно, как маленькая группа, или с размахом и фанфарами, показывая бесстрашие огромной армии. На ум приходит лишь один вариант.
И этот вариант я уже видел не раз, даже участвовал в них, на обоих сторонах. Сейчас же я был на нейтральной стороне, но все же одним из основных действующих лиц. Все мы ими были.
— Я уже понял к чему ты ведешь, — улыбнулся черноглазый уголком рта.
— А я нет, — не стал скрывать Костун.
— Восстание начнется не извне, а изнутри! — сказал я всем сразу и по-злодейски рассмеялся, вскинув голову.
— Как это? — испортила момент Мара.
— Женщина! Не прерывай мой злодейский смех!
— Да ну тебя. Так вы хотите сказать, — повернулась она к Верону, — что кто-то в городе собирается начать революцию, а те, из того городка за стеной, явятся позже?
А она схватывает на лету, хотя все же ей требуются явные подсказки, чтобы все понять.
— Это лишь предположение, — ответил черноглазый, — но, на мой взгляд, самое логичное. Будь у них необходимая техника, они могли бы, например, долететь до города ночью на каких-нибудь небольших и не шумящих летательных аппаратах, но даже если они у них и есть, то их явно не так много, чтобы перенести всю повстанческую армию за раз.
— Кстати, насчет техники и технологии, — перебил я Верона. — А вдруг у Роула, ихнего торговца оружием и техника (и кто-то он там еще?), отыщется какой-нибудь портативный метасалир и он просто всех сюда перенесет?
Портативные метасалиры никогда не пользовались спросом.
— Это вряд ли, — оживился Иолай. Он разбирался в технических вопросах лучше нас всех, а потому не мог не подключиться к разговору. — Даже если у него и есть метасалир, что практически невозможно — их крайне редко используют, если можно так выразиться, в повседневности, а у простого торговца в гетто ему вообще неоткуда взяться, — то ему едва ли хватит даже всей энергии города открыть и стабилизировать портал, чтобы туда прошло хотя бы Человек пятьдесят. Даже если войдет и один, не факт, что такой портал не глюкнет и вошедшего не распилит пополам. Это в лучшем случае.
Иолай поведал, что попытки использования портативного метсалира не увенчались успехом. Точнее, все работало, но энергии для открытия необходимо было крайне много. Для одного портала солнечную энергию приходилось собирать месяцами, потому что мешала отдаленность планеты или спутника от звезды, а также атмосфера, которая не позволяла проникнуть всем тем излучениям, что исходят от Солнца. Хотя Иолай все же считал, что на некоторых правительственных базах есть подобные порталы, энергию в которых поддерживают постоянно, хотя если что-то пойдет не так, взрыв может быть способен снести небольшой город.
— Значит, как и предположил Амар, восстание может начаться только изнутри. Остается только один вопрос — когда?
Восстанию всегда требуется кокой-то импульс, толчок, который заставит один камушек покатиться с горы, влеча за собой целую лавину. Проблема в том, что тот, кто ее создает, не обязательно этого желает. Благими намерениями, как говорится…
— Это проблема.
— Почему? — не понял Костун. Он вообще мало что понимал, но суть все же кое-как улавливал, несмотря на то, что глаза его слипались. Она ему не нравилась.
— Потому что, скорее всего, у нас не будет времени подготовиться, — ответил Верон. — Если не начнем действовать незамедлительно, мы можем упустить свой шанс схватить сенатора. Придется импровизировать.
— О! — оживился я. — Импровизация — это мой конек! Итак, начнем действовать незамедлительно?
— Лучше следующей ночью, — сказал Верон после небольшой паузы. — Многим из нас необходимо как следует отдохнуть, а завтрашний день потратим на подготовку. Действовать начнем, когда стемнеет.
— А если эти революционеры начнут раньше? — спросила Мара. Она не выказывала беспокойства, но, как и в прошлый раз, держала все в себе, накапливая напряжение, пока не взорвется. Оставалось лишь надеяться, что взрыв произойдет не в самый ответственный момент.
