А он негромко проговорил фразу, смысл которой от меня ускользнул:
“Тот кто не испытывает страха, умирает первым…”
И прямо сейчас мне вдруг стало все ясно! Хотя это и было не менее невероятно.
Ворон пытался меня успокоить.
В момент я была невероятно расстроена, мне казалось, что я лишь неудачница, которую бросили собственные родители, а сестры намереваются уничтожить. А Хмуря не пытался надо мной злобно пошутить в свойственной ему манере.
Он хотел поддержать.
Но тогда это казалось мне настолько невероятным, что я даже и предположить не могла подобного варианта.
— Я должна срочно найти Хмурю, — выдала я, когда поток размышлений в голове пришел к очевидному результату, а шестеренки мыслей не крутились уже так громко. — Прямо сейчас.
— Да? Зачем?
— Я задолжала ему парочку “спасиб”, — улыбнулась, разворачиваясь к двери.
Одновременно с этим одной рукой я зацепила Ведьмономикон, собираясь его закрыть. Но что-то снова пошло не так.
— Эм… Мартелла, — позвал меня Эйвин, когда я уже услышала хлопок закрывшихся страниц и шагнула к двери. — Не торопись… У тебя тут… проступает.
— Что? — удивилась я, снова разворачиваясь.
И, еще не успев вновь подойти к постаменту, увидела.
— Проступает… я говорю…
Ведьмономикон не закрылся до конца. Страницы перелистнулись словно самостоятельно, а несколько из них вместе с обложкой остались откинутыми в сторону.
И прямо сейчас издали я видела, как на пустом листе начинают проявляться буквы. Прямо под маленьким рисунком, изображающим бушующие волны…
— Да быть не может! — воскликнула я, едва не дернувшись, чтобы закрыть книгу.
— Не надо, лучше прочти, — кивнул парень, но я уже и сама начала читать, не в силах оторваться.
Витиеватые буквы, написанные в этот раз не кровавыми чернилами, а ярко-синими, как ночное небо, плясали на бумаге, будто прямо сейчас их выводил невидимый колдун. Или колдунья…
Я уже не думала, что это Ирмабелла. Видимо, так работала собственная магия Ведьмономикона. Возможно, книгу и впрямь нужно было считать живым существом, а обратное могло стать опасным заблуждением.
И судя по тому, что я прочла, так оно и было…
“Там море плещется волнами,
Там камень блещется углями,
Там замок выше облаков,
Там Искра спит средь васильков.
Но черной ночью Страх не спит,
За юной ведьмой он следит.
Мартелла знает место встречи,
Она же Страх очеловечит.
Но срок недолог к размышленью,
Всего неделя к исполненью…”
— Нет, ну ты видел, а?! — ахнула я возмущенно и, забыв о пронзившем позвоночник ужасе, с раздражением захлопнула книгу.
Огни свечей по обеим сторонам фолианта высоко взметнулись, опалив меня жаром и заставив отступить. Камень на обложке сверкнул кроваво-алым и погас вместе со свечами.
Я резко выдохнула, а Эйвин потянул меня за руку, явно не меньше меня торопясь покинуть комнату.
— Нет, ну как так-то? — хныкала я, уже придя в себя от вспышки и снова переключившись на то, что меня так возмущало. — Неделя, ты представляешь? Книга дала мне неделю! И всего в двух последних строчках! Ну вот что ей стоило закончить свои гениальные стихи, минуя эти две последние строчки!!!
— Значит, так было нужно, Мартелла, — попытался успокоить меня подмастерье, утягивая дальше по коридору. — Книга действует в твоих интересах, пытаясь сделать так, чтобы ты превратилась в ведьму как можно быстрее.
— Или как можно быстрее погибла, — фыркнула я, впрочем не слишком веря в последний вариант.
Если фолиант был живой, то наверняка он был заинтересован в хозяйке… Впрочем, чем дракон Рока не шутит, может, Ведьмономикон, наоборот, любит тишину и покой? Безо всяких там недоведьмочек?
— В общем, я не собираюсь проходить инициацию в ближайшую неделю, — бросила я в сердцах. — Мне нужен отдых! Я вчера, можно сказать, чуть не погибла! И даже не успела отпраздновать чудесное спасение и получение Искры. Вон, даже Хмурю еще не поблагодарила!
В этот момент мы уже почти дошли до кухни, когда я резко замерла возле своей комнаты, намереваясь запереться там и немного повыть от отчаяния.
— Поблагодаришь после, а сейчас надо подумать, что вообще значили слова книги, — серьезно покачал головой Эйвин. — Пойдем на кухню, я нажарил картошки с чесноком, за завтраком и обсудим. Признаться, меня беспокоит то, что мы прочли…
— А меня не беспокоит, я совершенно спокойна! — воскликнула я, вопреки словам чувствуя в душе полный хаос. Распахнула собственную дверь и замерла с открытым ртом, забыв, что хотела добавить.
От того, что творилось в моей комнате, я потеряла дар речи.
Желание благодарить Хмурю за вчерашнее спасение как-то резко пропало. Зато появилось совершенно новое желание. Придушить ворона!
Моя постель, которую, клянусь, я любовно заправляла, расставляя в изголовье аж пять подушечек разных размеров, сейчас была беспардонно перевернута и измята. Одеяло сбилось и валялось на полу, подушки оказались раскиданы по всей комнате, а на простыне явно кто-то полежал. Как я об этом догадалась?
А очень просто! На белоснежной когда-то ткани сейчас разливалось фиолетово-красное пятно от вина, кувшин с которым стоял тут же, на комоде.
— Прости, у меня тут случайно бокал перевернулся, — невозмутимо бросил Хмуря, в этот самый момент скатываясь по креслу прямо на пол. На одно из моих новых платьев!
Я сперва не поняла, что вообще происходит. Казалось, что в комнате побывали воры и это они устроили тут погром. Но, приглядевшись, я поняла, что никакой это не погром, а вполне обычный, хоть и от этого не менее чудовищный беспорядок!
Перевернутое кресло стояло таким образом, чтобы задняя часть его спинки превратилась в крутую горку. И именно по ней вниз задорно скатывался мой фамильяр, на ходу уплетая порезанную на тонкие ломтики жареную картошку.
В общем, эта самая еда валялась разбросанной по всему полу и ковру, а Хмуря, не обращая на мусор ни малейшего внимания, хватал клювом новую порцию из миски, снова забирался на свою “горку” и скатывался вниз, весело раскинув крылья.
— Это что… моя картошка?.. — выдохнул Эйвин и малость побагровел от возмущения.
Но до настоящего возмущения ему явно было еще очень далеко.
— Это что… мое платье?! — воскликнула я, когда возможность разговаривать более-менее вернулась.
В это время Хмуря макнул румяный ломтик угощения в соус из помидоров, подкинул его вверх, но попытка поймать его провалилась, и еда упала прямо на мой наряд, распластавшийся по ковру и измятый ножками мебели.
— Ох, жалость какая, — проговорил фамильяр, провожая картошку взглядом и рассматривая яркое красное пятно на желтой ткани одного из моих лучших нарядов.
Впрочем, у меня все наряды были лучшими и любимыми. Я ж их впервые в жизни покупала!
— Картошку уронил, — добавил ворон, намереваясь взять новую порцию.
То есть гадкого ворона беспокоило лишь то, что он проворонил свое угощение, а вовсе не испорченная одежда!
— Платье!!! — взвизгнула я, когда он снова умудрился взгромоздиться на кресло и съехать прямо в пышные складки моей юбки. — Зачем ты бросил на пол платье?
— А я что, по-твоему, должен был скатываться хвостом на ковер? — натурально возмутился ворон, вставая на огромные лапы и расправляя крылья. — Я ж себе все перья сотру!
— Да что ты за чудовище такое мерзопакостное!!! — всплеснула я руками и бросилась к птице с одной-единственной мыслью — придушить его на месте.
Я, признаться, уже забыла, что он мне жизнь спас, причем не один и не два раза. Забыла, что собиралась сердечно благодарить.
Да как вообще его можно за что-то благодарить?!
В голове клокотала ярость и больше ничего.
Я даже не подумала о том, что Хмуря, вообще-то, птичка не маленькая. А размеры его таковы, что в нашей схватке скорее он задрал бы меня когтями и заклевал бы огромным блестящим медью клювом, чем я причинила ему хоть какой-то вред. Мне было уже все равно! Я хотела обхватить его шею, зарыться пальцами в оперенье и повыщипать все к дракону Рока.
