— Я не в курсе всей подноготной, но знаю лишь то, что мистер Монахью всегда просчитывает ситуацию на три шага вперёд. И он бы не стал рисковать по-крупному, избавляясь от процентщика, если бы не имел полной уверенности, что его план сработает.
— Я хочу поговорить лично с Монахью, — потребовал я.
— Боюсь, Майло, исполнение твоих просьб невозможно.
— Почему?
— Уже пошёл седьмой год как мистер Монахью приказал законсервировать себя в своих апартаментах.
— Он спятил?! — вырвалось у меня. — Кто же тогда возглавляет Коллегию и вообще управляет планетой?
— Коллегия и управляет. Только это всего лишь компьютерная программа, анализирующая данные и принимающая оптимальные решения. Так распорядился мистер Монахью. Он не доверяет людям, считая, что любого человека можно купить.
Что ж, в этом он прав.
— Все остальные сотрудники тоже роботы? — спросил я.
— Конечно. Даже бригада «упаковщиков», которая уже направляется сюда, Майло. За тобой.
Мне хватило лишь одного названия, чтобы определить недобрый род деятельности этих парней. Знакомиться с ними я не имел никакого желания. С одним ботом я бы мог справиться, но важнее было найти выход из отеля. Я услышал топот снизу — кто-то бежал по лестнице, затем по коридору.
— Не надо рыпаться, Майло. — Виктория медленно зашагала в мою сторону. — Больно не будет.
Я смачно засадил ей кулаком в нос, почувствовав, как ломаются синтетические хрящи. Она обманула — руке было больно. Секс-ботка отлетела обратно на кровать. Её нос провалился куда-то внутрь, как у Майкла Джексона в критической стадии трансформации. Я ринулся на балкон. Вдоль всего здания отеля простирался огромный бассейн с подсветкой. Вот он мой шанс на спасение, смекнул я. Не сломать бы только ноги о бетон террасы.
Я перелез через перила и прыгнул вниз.
* * *
Если ты не волк, то ты — пища для волка. О чём-то подобном любил чесать мой преподаватель по экономике. Он объяснял, как не стать пищей, но мы с Алексом играли в «балду» на его парах.
Что случилось с Алексом, вы уже знаете. Нет? Значит, скоро узнаете.
Вроде цел. Не дожидаясь официальной выписки, я в спешном порядке покинул бассейн и расположение отеля. Бежал как ужаленный, пока неожиданно не оказался на прибрежной полосе. А там, как вы помните, располагались пресловутые консервационные камеры — непримечательные тёмные коробки размером с контейнер, в котором с Земли обычно вывозили мусор на Венеру.
Когда контейнеры ещё не закончились, но уже заметно поредели, я наткнулся на открытую площадку, судя по всему, главную парковку для прибывающих на планету судов. Обнаружить на ней одиноко стоящий агрегат «Тек-9» не составило труда. Только дальнобойщики пользовались такими судами, поэтому я сразу понял, кто на нём прилетел. Конечно, не самый подходящий вариант для космических гонок, но я находился не в аэросалоне, чтобы выбирать.
Дальнобойщик мне не обрадовался. Заметив в иллюминатор взбирающуюся по тоненькой лесенке фигуру в полумраке, он открыл дверь и высунул наружу длинный ствол старинного винчестера.
— Ты чего сюда лезешь? — проворчал дальнобойщик.
— Я всё объясню, позволь войти!
Несколько секунд он сверлил меня подкожным взглядом, после чего всё же впустил. Когда вход заблокировался, я облегчённо вздохнул. В тот момент меня больше заботили преследователи, чем направленный в лицо винчестер.
— Ну, чего припёрся в чём мать родила? Экзотики захотелось?
— Ты в курсе, что творится на этой планете? — спросил я, переведя дыхание на режим «максимальный».
— По-моему, на ней вообще ничего не творится, — ответил Свен. — Если ты не заметил.
— Именно это обстоятельство и вынудило меня сбежать из отеля. Меня хотели законсервировать.
— А чего ты ожидал, прилетая на Элизиум Прайм?
Очень логичный вопрос, кстати говоря. Для человека, не знающего всех подробностей моего путешествия. Пришлось посвятить в них дальнобойщика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что я могу сказать — ты влип, приятель, — подвёл итог Свен.
— Знаю, — пришлось вежливо согласиться. — Но пока не приполз паук, всегда есть шанс выпутаться и улететь куда подальше. Особенно если есть на чём, — закинул я удочку.
— Ты хочешь, чтобы я вывез тебя отсюда? Только если с просроченной партией персиков.
— Думаешь, пару месяцев в отсеке с просроченными персиками хуже нескольких веков в консервационной камере?
— Погоди-ка, — он задумался. — Я же ведь должен за это что-нибудь получить?
Подобные вопросы я впитал едва ли не с молоком матери. Родился в такую эпоху, что поделать. И на что я мог рассчитывать, закинув удочку с голым крючком?
— С собой у меня только одна транс-ампула с воспоминаниями о путешествии по трём экзотическим планетам Системы. По прилёту получишь ещё две.
— На кой чёрт мне твоя кислота для мозгов? Я слышал, они реально разъедаются от этих растворов.
— Чушь. Ладно, что тебя интересует: деньги, время, девочки?
Это был далеко не весь перечень моих валют, но большинство людей покупалось мной именно за них.
— Скажем, десять тысяч фунтов.
Старый блеющий козёл! — хотел воскликнуть я, но сдержался.
— Хорошо, по рукам, — выдавил я. — Только ты увозишь меня отсюда немедленно!
— Немедленно не получится.
Свену за каким-то чёртом понадобилось сбрить бороду перед полётом. Он сказал, что у него такой ритуал перед отпуском. Ну, ритуал — дело святое. Пока он брился, я покопался в его каморке. Нашёл несколько дешёвых романов в потёртых переплётах. Правильно, а что ещё делать дальнобойщику, смерть как уставшему от постоянного гиперсна? Вспомнить старые добрые времена, укрыться пледом, заварить чайку и погрузиться в чтение классиков.
Как показало всемогущее Время, я во всём заблуждался.
* * *
Дальше — хуже.
В комнату отдыха вернулся мой новый знакомый всё с тем же винчестером, и я тут же на несколько секунд потерял дар речи и способность к управлению всеми частями тела. Без бороды я сразу узнал его лицо — оно крупным планом красовалось на самой первой странице досье на Элизиума Монахью.
Это, знаете, как если ваш ребёнок верит в чудеса, а вы в новогоднюю ночь решили с перепоя снять бороду Санта-Клауса, разрушив его идеалы. Я ощутил себя ребёнком, которого нагло обманули и украли все подаренные конфеты.
— Свенни, ты ли это? — постарался пошутить я.
— Игры кончены, Майло. Так что прекращай разговаривать со мной как с клиентом в отделе банковских услуг.
— Я бы и рад поговорить с тобой как с клиентом-должником, но есть одна проблема. — Я сделал характерный кивок. — И она в твоих руках.
— А, это. — Он посмотрел на винчестер с улыбкой, будто держал безобидную безделушку вроде сачка для ловли бабочек. — Не обращай внимания, нам лучше обсудить положение общих дел.
— После семи лет в консервной банке тебе захотелось излить душу кому-то из плоти и крови? Надоели запрограммированные боты?
— А кто тебе сказал, что я покидал консервационную камеру?
Сначала я не понял вопроса.
— А, ты это не ты, а твой двойник-марионетка, напичканный гипнотическим наркотиком?
Он засмеялся. Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, в одиночестве смеющимися над своими шутками. Но не в этот раз. Я выждал секунд пять:
— Выкладывай, я весь во внимании.
— Приготовься услышать эффектную развязку на церемонии своего забвения, где я выступлю режиссёром-постановщиком. С чего бы начать? — Он присел на бочку с надписью «Эфир» и напустил на себя рисованную задумчивость. — Ты прав, я это не я, а мой бот-аналог, к которому я подключён. Обычно он покоится в моей наземной резиденции, не расходуя зря ресурс. Но иногда я выхожу с ним на прогулку. Когда Коллегия доложила о скором прибытии сборщика процентов, мы разработали сценарий твоей короткометражки. Затем я отдал распоряжение подключиться к Свену. Так мы впервые встретились в баре.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
