Я улыбнулся:
— Тело Алекса тоже придётся вернуть. Вместе с миллионом фунтов. Я буду ждать их на борту. И никаких фокусов с бомбами и ботами, — предупредил я. — Не забывай, что Козински на Земле, и вся информация уже у него.
* * *
Вы уж простите, что сразу не раскрыл вам всех карт и морочил голову, дескать я — барыга-простачок, угодивший в паутину. А вдруг вы оказались бы одним из ботов безумного владельца курорта грёз?
На самом деле, это издержки экранирования сознания. Чем мощнее настройки щита, тем меньше шанс быть обнаруженным. С другой же стороны, возрастает риск застрять в сознании марионетки, о чём я поведал Элу. Соблюсти грамотный баланс — вот в чём заключается мастерство настоящего виртуоза. Вроде меня.
Я отключил модуль и выбрался из защитной капсулы. «Тек-3» по-прежнему висел на орбитальной парковке. У меня было отличное настроение. Предвкушение солидных сумм всегда заряжает позитивом.
Алекс Ротман — вот что я имел в виду под «кое-чем ещё», когда собирался на задание. Переодевание в него заняло каких-то семь минут, даже пограничник ни черта не заподозрил.
Откровенно говоря, я не очень люблю выражение «банковский раб». Алекс — мой каскадёр. В тех делах, где его развитое тело и физические данные в совокупности с моим умом и смекалкой превращают нас в универсального сборщика процентов. В университете он сдавал за меня нормативы по физкультуре, теперь ловит должников. Не наделён мозгами — работай туловищем. Так устроен мир, и я не вижу в этом ничего зазорного. Я же, в свою очередь, помогал Алексу сдавать кучу экзаменов, а теперь этим «громким делом» полностью закрыл его долг перед Банком. Отныне Ротман свободный человек, снова классный парень и, кажется, он нашёл своё призвание.
Он знал, на что идёт, и согласился, не раздумывая, но с одним лишь условием: пока я ловил Монахью на Элизиуме, Алекс релаксировал и вспоминал, как обыгрывал меня в «балду» на парах по экономике.
У каждого свои таланты. Не согласны?
2016 г.
Циферблат
Вы меня слышите? Значит, я ещё жив. Я уверовал в особую форму бессмертия и поделюсь с вами своей верой.
Меня зовут Клей Бёрн. Сто пятнадцать лет назад, в возрасте Христа, у меня диагностировали рак мозга. Сколько мне лет сейчас, считайте сами. Вы спросите, какого чёрта я до сих пор жив? Спасибо чудесам крионики. Последние сто пятнадцать лет моё тело провело в капсуле с жидким азотом в стадии глубочайшей заморозки. Где при этом находилась душа — вопрос открытый. Я склонен считать, что на это время она слилась с Единым Высшим Разумом или чем-то в таком роде. А потом вернулась в тесное пристанище бренного тела, и вот теперь я — вечности брошенный сын, как написал один мой знакомый поэт.
У меня никогда не было семьи. Родители умерли, а с матерью своих будущих детей я так и не успел познакомиться. Наверное, поэтому судьба дала мне второй шанс всё исправить. Хотелось бы так думать. Ладно, оставим лирику. Вот как всё было.
— А вы неплохо сохранились, — какой-то мужик в халате похлопал меня по плечу. Я сидел на парящей в воздухе кушетке совершенно нагой. Даже не было простыни прикрыться.
— Вам ли не знать, что во время заморозки процессы старения фактически останавливаются, — не преминул я напомнить специалисту о таких заурядных вещах.
— Я знаю, — на полном серьёзе ответил он. — Обратная сторона медали — останавливаются не только процессы старения, но и развития. Умственного.
— Это вы так намекаете, что в мире будущего мне предстоит играть роль дебила?
— О, нет-нет, что вы! — запротестовал доктор. — Ведь способность развиваться и приобретать новые знания никуда не делись. Вам просто необходимо будет наверстать упущенное. Мистер Корти поможет вам освоиться с некоторыми базовыми порядками современной жизни.
— Мистер Корти — мой опекун?
— Можно и так сказать. Он — сотрудник фирмы, занимающейся реабилитацией возвращенцев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Возвращенцев, — проговорил я. — Вот как теперь меня будут называть. А что с моим мозгом?
Док засиял белоснежной улыбкой:
— Вы полностью здоровы. Раковая опухоль удалена. Вы один из первых пациентов, кому проделали столь сложную операцию. Можно с уверенностью сказать, что вы обманули саму смерть, мистер Бёрн. Хотя я склонен думать, что обмануть можно только себя, но никак не смерть.
Я облегчённо вздохнул. Ради такой новости стоило проспать целый век. Несколько позже я понял всю соль этой фразы доктора.
В скудно обставленном кабинете за массивным чёрным столом сидел молодой парень в каком-то гидрокостюме. Как оказалось, это такой стиль униформы сотрудников реабилитационного центра.
Мистер Корти откинулся на спинку гравитационного стула и натянул сверкающую искусственной белизной улыбку.
— Здравствуйте, мистер Бёрн. У меня для вас куча новостей. С чего предпочитаете начать?
— Надеюсь, «Торонто Мейпл Лифс» выиграли хотя бы один Кубок Стэнли за это время? — спросил я.
— Я не слежу за хоккеем, — в голосе Корти я услышал подобие разочарования и даже обиды. — Это единственное, что вас интересует?
Я подпёр рукой подбородок:
— Дайте подумать…Очевидно, меня заботит, в каком мире я оказался.
Корти понимающе кивнул.
— Такой подход мне понятнее, — он встал из-за стола, и я оценил его подтянутую мускулистую фигуру. «Гидрокостюм» подчёркивал её рельеф. А холодное лицо и прилизанная причёска делали мистера Корти похожим на ожившего манекена. — Не буду скрывать, мистер Бёрн, вам предстоит узнать непростые вещи. Непростые для вашего анахроничного мировосприятия, в первую очередь.
— Я к этому готов.
— Отлично. В таком случае приступим.
Он заходил по кабинету, сцепив руки за спиной.
— Начать, пожалуй, стоит с циферблатов, — сказал он. — Без сомнения, главных архитекторов новых реалий.
Конечно же, я готовился к ним, этим реалиям. Я ожидал увидеть много чего: технический прогресс, полноценные путешествия во времени, инопланетян, подчинивших людей, людей, подчинивших инопланетян. Но всё оказалось значительно проще и, в то же время, не так просто.
— Циферблаты — это своего рода путеводители судьбы, — с таких философских пояснений начал Корти и для пущей убедительности положил передо мной круглую штуковину, практически неотличимую от старых моделей наручных часов. — Их посылают в наш век люди будущего. Ведь для них мы — история. Они знают все вероятности и сценарии наших жизней.
Я подошёл ближе, дабы разглядеть пресловутый циферблат. Он был синего цвета, в центре располагалась белая точка с едва заметными растекающимися лучами. В верхней части значилось две строчки с цифрами, одна из которых была статична, а другая отсчитывала секунды, минуты и так далее вплоть до лет. Как я понял, то был реальный ход времени. Вторая же показывала определённую дату с зафиксированным временем, точность, опять же, до секунды. Между строчками — маленький прямоугольный экран, а на нём надпись: «Ваша дата, мистер Корти».
— Знают, — согласился я. — И что?
— Они делятся с нами этими знаниями, — прозвучал ответ.
Мне не составило труда увязать доводы с наблюдениями.
— То есть, делятся датами смертей?
— Ими в том числе. Сегодня почти каждый житель Системы знает, когда он умрёт и когда ему ждать крутых поворотов на своём жизненном пути. Важные события, встречи, знакомства. Раньше подобным занимались исключительно гадалки и хироманты. Теперь же у нас есть истинное и непоколебимое знание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я с горечью осознал, что Корти убеждённо верил в правильность и необходимость такого знания. Чего нельзя было сказать обо мне.
— Но зачем? Неужели интересно жить, зная всё наперёд?
— Дело ведь не в интересе, а в предназначении. У каждого оно своё. Человек — всего лишь элемент истории с определённой ролью. Важно сыграть эту роль максимально убедительно и тогда…
