Первыми вышли из подъезда Лепилов с Климовым.
— Что-нибудь нашли? — из вежливости спросил Никольский.
— Да ничего особенного, — начал было Лепилов, но Климов перебил:
— А это? А это что? — Он показывал нечто, завернутое в промасленную тряпку. — Ничего особенного, да?
— Все-таки что же это? — Никольский с улыбкой смотрел на Климова.
— Как что? — несказанно удивился Климов невежеству начальника и тут же торопливо развернул тряпицу. — Запасной магазин к автомату «Борз»!
— Он его за унитазом в сортире нашел и чрезвычайно этим гордится, — с улыбкой сказал Лепилов.
— Запротоколировали? — для порядка поинтересовался Никольский.
— Все как положено. При двух понятых, — с чувством исполненного долга доложил Климов, явно огорченный вялой реакцией шефа.
Вывели, наконец, стреноженных парней. Спокойно шли парни. Увидев толпу, предполагаемый брат Авилы вдруг растворил пасть и заорал рыдающе:
— Люди! Граждане! Менты беззаконие совершают! В квартиры врываются, безвинных хватают! Магазин от автомата подкинули, чтобы нам убийство пришить! Магазин от какого-то автомата!
Никольский, наблюдавший за толпой, позвал полушепотом:
— Лепилов! — глянул на Лепилова и передумал. — Нет, ты слишком приметный. Где Шевелев и Вешняков?
— Здесь мы. — Из-за спин омоновцев вышли Шевелев с Вешняковым.
— Видите человечка, который к арке направляется? — И кивком указал на неприметного гражданина, который лениво шел со двора. — Хвостами за ним! Упустите, засветитесь, я не знаю, что с вами сделаю! Живей, живей! Вас на моей машине Лепилов страховать будет!
Все понявший Лепилов принял ключи, а Шевелев с Вешняковым вслед за гражданином направились к арке. Хорошо шли, бездельно, беззаботно.
Братан продолжал громогласно жаловаться общественности:
— Не менты, а шайка беспредельщиков! Хватают без санкции на арест, творят, что хотят! Нас в квартире ногами били! А в черном «воронке» до смерти забьют! Убивают! Убивают!
— Кто тебя убивает, скот? — тихо спросил приблизившийся к задержанному Никольский.
— Ты, милицейская падла, ты!
И он яростно лягнул Сергея. Точнее попытался лягнуть. На этот раз Никольский не отпрянул, как в случае с Вовчиком, а ушел в сторону и, сделав шаг вперед, ударил бандита в открытую челюсть. Не то братан хрюкнул, не то челюсть хрустнула. Громогласный борец за законность мягко приземлился на тротуар.
Сильно взопревшие Эдип и Антигона кланялись и кланялись. Великодушный премьерный зрительный зал вызывал античную пару бессчетно. Не старый еще господин в седых кудрях и бороде, аплодируя, снисходительно поведал в ухо стоявшего рядом с ним Никольского:
— Милая и даже обаятельная, но, я бы сказал, малоубедительная трактовка мифа. Противоестественная модернизация — болезнь нынешнего театра. Вы не находите?
— Позвольте вам возразить. Даже такой знаток Эллады, как Юрий Кук, излагал в своей популярной книге историю Эдипа по трагедии Эсхила, потому что других источников просто не существует. А вы можете дать гарантию, что Эсхил не модернизировал мифы? — продолжая аплодировать, вальяжно ответил Никольский. Был он на премьере хорош: в ладном вечернем костюме, на крахмальном пластроне — галстук-бабочка.
— Оригинально. Весьма оригинально, — оценил ответ волосатый господин. — Вы эллинист?
— Скорее криминалист.
Волосатый посмеялся, отдавая должное забавной шутке.
В последний раз поклонившаяся Антигона отыскала взглядом в третьем ряду Никольского, встретилась с ним глазами и лихо подмигнула ему. Вовсе не по-древнегречески.
По фойе в броуновском движении бездумно перемещалась сотня избранных, приглашенных на банкет. Звучали тихий говор, тихий смех, журчание и переливы интеллигентных голосов.
— Здравствуйте, Сергей Васильевич! — раздалось за спиной Никольского. Он обернулся и увидел высокого стройного элегантного господина.
— Здравствуйте, Борис Николаевич, — сдержанно ответил Сергей.
— Я-то не знал, с какого бока и подойти к вам, — улыбался приветливо Китаин. — А вы, оказывается, меня знаете.
— Кто же не знает господина Китаина? Китаин и в телевизоре, Китаин и в газетах, Китаин и на магазинных вывесках. Правда, на вывесках закамуфлированный Китаин.
Сергей ерничал, но ерничал совсем слегка, дабы, не дай Бог, не оскорбить влиятельного бизнесмена-преступника. А впрочем, кто из крупных бизнесменов не преступник? Нет таких — что у нас, что за океаном…
— А неплохо придумано, правда? — Китаин открыто радовался своей выдумке. — Китаин Борис. Сокращенно Кибо. Покупатель видит такое на вывеске и задумывается. Кибо — кто он? Француз или японец? И для разрешения этого вопроса в магазинчик-то и зайдет.
— Вы психолог, Борис Николаевич, — саркастически польстил дельцу Никольский.
— Я бизнесмен! — с достоинством парировал тот. — Кем только не должен быть бизнесмен… Экономистом, педагогом, философом, лингвистом, графологом, криминалистом…
— Криминалистом? — удивился Никольский, услышав недавно произнесенное им слово.
Китаин — веселый человек — опять рассмеялся.
— Я случайно слышал ваш разговор с профессором Уваровым, который принял вас за серьезного эллиниста. Значит, вам иногда необходимо быть эллинистом. Вы эллинист, а я криминалист. Только между нами огорчительная разница: вы серьезный эллинист, а я плохой криминалист.
— И как вас понять? — спросил Никольский.
Неспроста предприниматель говорит это, ой, неспроста, решил Сергей. Покупать будет? Вряд ли, не так он глуп. Тогда что?..
— Судьба, стечение обстоятельств, счастливая случайность — не знаю, но получилось так, что все мои основные интересы на вашей территории, Сергей Васильевич, — Китаин слегка поклонился. — И вы, и я, пожалуй, более всех заинтересованы в строжайшем соблюдении порядка на нашей земле…
— На вашей? — удивился Никольский.
— На вашей, на вашей! — поспешно поправился Китаин. И тут под пиджаком у Никольского зазвенело. — Неужто свершилось, и нашу милицию наконец-то оснастили сотовыми телефонами? — искренне удивился Китаин.
— К сожалению, нет, Борис Николаевич. Это вещдок, которым я незаконно пользуюсь. Извините, — Никольский извлек из внутреннего кармана пиджака трубку и, развернувшись, направился к выходу.
— Надеюсь, мы еще потолкуем? — крикнул вслед Китаин.
— Обязательно! — вполоборота уверил его Никольский.
Он шел, все быстрее и быстрее, а говорил в трубку только одно:
— Да. Да. Да.
Пожилая, изысканно театральная дама, мимо которой он промчался, горестно поведала своему столь же театральному спутнику:
— Телефон в театре! Ох уж эти новые русские! В голове только деньги, деньги, деньги!
— Куда едем? — спросил Никольский у Климова, который был за баранкой «газона».
— В Левшинский. Там гостиница частная, — быстро ответил оперативник.
— А… знаю, — припомнил Сергей. — Где остановимся?
— В Плотниковом… — полувопросительно предложил Климов.
— Из гостиницы не будем просматриваться? — насторожился майор.
— Вы меня за неумного держите, Сергей Васильевич, — возмутился — впрочем, совсем чуть-чуть — Климов.
«Газон» остановился, не доезжая до закругленного угла Левшинского переулка. Выйдя и захлопнув дверцу, Климов сообщил:
— Я пойду.
— Куда? — поинтересовался Никольский, тоже выбравшийся из машины.
— У нас с Паршиковым пост во дворе гостиницы, — пояснил Климов.
— И старика задействовали! — удивился Никольский.
— Почитай, все отделение на ногах, — важно сказал Климов. — Я пойду?
— Иди и помни: надо все сделать, чтобы взять Авилу живым, — сказал Сергей озабоченно.
Оперативник удалился. Никольский постоял, послушал ночную Москву и направился в Левшинский. Он прошел мимо шикарной частной гостиницы, имевшей в своем облике что-то интимное, во дворик жилого дома Вахтанговского театра. Лепилов ждал начальника, сидя на скамейке в позе слегка выпившего бонвивана на отдыхе.
— Подробности, — скомандовал Никольский, присаживаясь рядом.
— «А из зала мне кричат: „Давай подробности!“ — спел Лепилов из Галича и поспешно, чтобы отец-командир не успел осудить за развязность, приступил к докладу: — Мужичок, на которого вы нам указали, таскал нас по Москве целый день, никуда, в общем-то, не заходя. Пообедал, правда, в аргентинском ресторане у Павелецкого. Дважды звонил по телефону. Эти разговоры услышать не удалось. Ну, а в восемнадцать тридцать семь зашел в гостиницу и уселся в вестибюле, где и сидит до сих пор, журнал „Совершенно секретно“ читает. В двадцать два сорок шесть в вестибюле неожиданно появился Авила. В номере его до этого не было, мы проверили. Через главный вход он пройти не мог, там дежурили Шевелев с Вешняковым.
— Черным ходом прошел? — недовольно уточнил Никольский.
