Приказав всем выйти, он вгляделся вдаль. Время стало замедляться, фигурки людей уменьшались и истончались, словно подернутые миражом или зноем, исходящим от земли. Странная волна накатывала на него с горизонта. Тарас осмотрелся по сторонам, заметив, как в отдалении темнеют края небосвода, как они сворачиваются. Звенящая тишина накрыла все плотным одеялом, хотя вокруг должен был царить шум моторов и окрики людей, обращающихся друг к другу.
Пространство стало тягучим и липким, потемнело, загустело… Фигурки людей двигались настолько медленно, что казалось, будто они и вовсе замерли… Это было странное ощущение, наполненное страхом и волнением. Люди почти истаяли в нахлынувших миражах, техника, изломанная и изъеденная оптическими иллюзиями, застыла где-то очень далеко, хотя казалось, что он покинул башню всего лишь несколько секунд назад. А пространство между тем стало настолько густым и темным, что ничего уже не было видно. И в самом центре этого пространства — огромная копошащаяся черная масса.
Тарас понял чем-то глубинным внутри себя, что это не просто иллюзии или последствия болезни. Все происходящее стало результатом Ее действий. Или бездействия — достаточно было простого присутствия.
Мать всей черной бульбы возвышалась перед ним.
Голос внутри окреп и стало очевидно, что всю дорогу это был именно Ее голос. От осознания своей ничтожности перед этим всесильным существом стало не по себе. Щупальца чужой воли проникали в его сознание, шептали сладкие речи, и если раньше это был шепот мольбы, то теперь — требования любовницы…
Тарас шагал вперед. На встречу с Матерью.
И с каждым шагом все чаще в ее сознании проклевывался вопрос. Пока еще не получивший четкой формулировки, но он был семенем сомнения, что росло на почве его мутировавшего сознания. Тарас осознавал себя человеком, и это не давало ему покоя, а черная густая масса, что возвышалась перед ним, была чужда ему. «Мама должна выглядеть иначе?» — спросил себя парень, остановившись. В его сознании послышался четкий протест, который он принимал всем своим духом. «НЕТ!» — твердо заявил рабочий, и ему стало немного легче.
Слева и справа, невидимые до этого момента, появились черные тонкие нити. Они пульсировали и извивались в воздухе, их было так много, что таяла под ногами земля и небо на горизонте. Некоторые стремились к нему, некоторые уже впились глубоко под кожу, скользя по тонким стенкам вен, наполняя их чернотой и сладостной истомой. Тарас с содроганием взялся за одно из них — шнур потянулся от самого предплечья, внезапно щупальце выпустило шипы. Они впились в кожу, не позволяя вынимать их, стало нестерпимо больно, но Тарас тянул и тянул, с ужасом восклицая: «Нет, нет, нет!»
Мгла затмения быстро рассеялась, словно и не было никаких видений. Подобно болиду в скоростном тоннеле, привычный мир ворвался в сознание. Во рту появился привкус отвара, действию которого противилось все естество рабочего. Желудок вновь и вновь выталкивал каждую каплю, что текла по пищеводу.
Спустя пару минут все кончилось.
Тарас встал с земли, чувствуя себя просто прекрасно и даже несколько на подъеме.
— Плохо дело… — донесся до него голос Энни.
— Всё хорошо, — ответил он. — Я справлюсь.
— Уж постарайся, — с сомнением произнесла Энни. — Мне бы не хотелось в тебя стрелять.
Тарас кивнул и забрался на танк. Было в этом моменте нечто такое, что он испытывал там, в Городе, когда впервые оказался на сцене, встав спиной к изображению деспота. Тогда он стал катализатором чудовищных событий, и настало время их исправить. Но вдруг стало страшно, что это очередной виток чужого плана. Что, если и теперь он лишь выполняет чужую волю?
— Друзья! — громко сказал он всей команде людей. — Я не знаю, что в таких ситуациях принято говорить, а потому скажу просто. Битва будет сложной, но давайте постараемся выжить! Давайте накажем ублюдка за все его преступления! И спасём ваших родных и близких! А то что этот мудила себе позволяет? Сколько можно-то? Он хочет истребить людей как вид, но давайте ему на деле покажем, что у него это не выйдет!
— Да! — крикнул кто-то в толпе, и его поддержали остальные.
— Какой у нас план? — спросила Энни, подойдя ближе к новоявленному оратору.
— Командуй. Ты ведь у нас командир в экстренных ситуациях. А я займусь Лукасом.
— Есть! — чётко ответила Энни, оценив состояние своего товарища.
Видимо, ее все устроило, поскольку очень скоро послышались ее команды, приводящие в движение весь боевой состав, состоящий из населения Надежды.
Тарас посмотрел вдаль, на здание лаборатории. Ему хотелось верить, что он и впрямь шел туда совершить подвиг. Быть может, важнейший подвиг в своей жизни. Спрыгнув с техники, он вышел впереди колонны, припустив легким бегом. Это далось ему так легко, что на лице невольно появилась улыбка — парень получал искреннее удовольствие от того, что может бежать вот так, на свежем воздухе, куда ему заблагорассудится.
Сзади него, оставляя облако пыли, неслась колонна боевой техники
Как только они достигли ворот, танки разъехались на боевую позицию. Спустя несколько мгновений прогремел первый залп. Один из снарядов влетел внутрь здания через окно, разорвавшись в глубине, второй пробил одну из стен. Послышался нарастающий ор тысяч глоток, и вскоре изнутри лаборатории повалили сотни мутантов.
Среди уже знакомых стеноломов и их мелких прихвостней показались невиданные ранее твари с человеческими головами. Их огромные рты были раскрыты, обнажая черную пустоту глотки, словно у них заело челюсти, и они не могли никак сомкнуть их обратно. Впрочем, вместо рук у этих тварей были сгустки жижи, излучающие слабый гнойно-желтый свет. Ничего хорошего это не предвещало.
Солдаты заняли свои позиции, открыв огонь по наступающей орде. Но подобно саранче, они двигались вперед сплошным валом и даже десяток убитых в первую секунду остались незамеченными на фоне выживших. Чудовища быстро сокращали дистанцию и стало ясно, что задача не такая уж и простая. Два танка — очень мало для того, чтобы остановить натиск неразумных демонов, вышедших защищать свою матку. Пожалуй, не хватило бы и двух десятков единиц бронированной техники.
В воздухе послышался стрекот — над зданием лаборатории, подобно осам, поднялись хищные морды боевых вертолетов. Энни тут же дала команду своим бойцам и навстречу технике полетели очереди из пулеметов. Не позволяя приближаться врагам, стрелки постоянно вели огонь, игнорируя все прочие помехи — с ними должны были справиться другие люди и мало-помалу им это удавалось.
Машины медленно продвигались к главному корпусу лаборатории.
Тарас, до того шедший немного в стороне, словно ныряльщик, выискивающий берег покруче да поровнее, бросился в бой. Вооруженный одной лишь силой и скоростью, он пробивал обычных тварей растопыренной пятерней, выхватывая их из общей массы и швыряя глубоко в тыл наступающей орде. Ему так нравилось это чувство всесилия, что он невольно увлекся…
Там, в Городе, когда он впервые оказался на поле с бах-бульбой, ему показалось, что жизнь кончена — всего-то стоило один раз пробраться на секретную лабораторию, и его тут же швырнули на самое дно социальной жизни. Казалось бы, к любому из представителей вымирающего человечества нужно обращаться по-особенному, нужно заботиться о нем, но что же в итоге? Теперь-то было известно, почему Сандер Лукас поступил именно так — его заботили только личные проблемы. Старость, наступающая на глотку, здоровье, болезненное стремление править Городом, пусть даже и изуродованным его собственным предательством. Предательством по отношению к каждому человеку, поскольку он лгал с телеэкранов, лгал со страниц плохо пропечатанных газет. Лгал и знал это, и не испытывал никаких угрызений совести. Лгал, когда улыбался с плакатов и агитационных брошюр.
Тарас с ненавистью втоптал в землю очередную тварь, что попалась ему под руку. Черные демоны валили сплошной толпой, стремясь исполнить волю своего обезумевшего властителя.
