Минусом было то, что приказы Василий III мог раздавать только в ограниченных рамках. Он не мог взять любого аристократа, владеющего территорией, которая нужна для государственного дела, потрясти немного вверх ногами и «реприватизировать» его землю и деньги обратно в казну.
Но Макиавелли уже установил, что государь движется в этом направлении и отжимает потихоньку земли и деньги у совсем уж зарвавшихся бояр или иных дворян.
Репутацию Василия III среди аристократов нельзя назвать положительной. Некоторые считают его тираном и сатрапом, что, в целом, имеет основания.
Макиавелли говорит, что это очень хорошо, так как у правителя не должно быть хорошей репутации среди своих аристократов. Если же у него такая есть, то это значит, что аристократам даровано слишком много свободы, и они предоставлены сами себе.
«Как он сказал?» — припомнил Освальд. — «Люди любят, как они сами хотят, но боятся так, как хочет Государь».
Сейчас Ос и Никколо сидели в кабинете и занимались изучением документов и подсчётами.
— Не понимаю… — произнёс флорентинец. — Если верить этим пергаментам, ордынский выход (1) не платят уже пятьдесят лет. А если верить вот этой грамоте, то последний выход платили девятнадцать лет назад, тысячу рублей. Получили крымский, казанский и астраханский ханы.
— Да какая разница? — спросил Освальд. — Если не платят, то и хрен с ними, с ханами этими…
— Это тебе нет никакой разницы, а я пытаюсь понять, сколько денег было выплачено ордынцам, — вздохнул Никколо. — Когда придёт урочный час, все эти деньги нужно будет забрать у покорённых ханов. Вместе с землями. И ни монетой меньше.
— Это было бы справедливо, — кивнул Ос. — Но тогда ещё следует посчитать причинённый набегами ущерб. Сколько людей было угнано в рабство, убито, сколько домов сожжено, сколько материальных потерь понесло Русское государство…
Макиавелли искривил бровь в удивлении.
— Ты прав, — произнёс он. — Этого я не учёл. Но и это мы посчитаем.
— О, нет-нет-нет, — замахал руками Освальд. — Это считай сам. У меня с русским войском куча проблем!
— Да чего там сложного-то? — не понял его Никколо. — Ты же говорил, что знаешь, как правильно организовывать войска…
— Здесь свои культурные особенности, — вздохнул Освальд. — По-хорошему, надо года на три здесь остаться, чтобы привести войска к единому стандарту.
— Я бы доверил это самим русским, — посоветовал Макиавелли. — Денежная сторона вопроса их, в ближайшие лет пять, беспокоить не будет, поэтому они сами справятся с формированием армии. От тебя нужны только наставления и «непобедимая тактика».
Освальд, в своё время, видел фильм «Капитан Алатристе», где Вигго Мортенсен показывал, как сражается испанская терция.
Пусть в конце фильма испанцам жестоко наваляли, но Освальд потом прочитал, что до этой последней битвы испанская терция обоснованно считалась непобедимой.
Действие фильма шло в XVII веке, то есть, примерно, через сто лет. Есть шанс, что испанской терции в алатристовском виде ещё не возникло и возникнет она очень нескоро. (2)
Что есть терция?
Освальд точно помнил, что были пикинёры с пиками длиной не меньше пяти метров. Подобные пики он внедрил в армию Метцтитланского Союза, что дало нехилые преимущества против врагов, вооружённых короткими копьями и макуахуитлями. Пикинёры в «Капитане Алатристе» были облачены в латы, а вооружены пиками и мечами.
Ещё там были аркебузиры, причём чуть ли не половина всего состава терции. Они должны дать пару залпов по наступающему противнику, чтобы проредить формацию и облегчить последующее столкновение в ближнем бою.
В конце фильма испанцы схлестнулись с французами при Рокруа. После серии залпов из аркебуз началось столкновение пикинёров, быстро перетекшее в лютую поножовщину. Можно подумать, что так оно и предполагается тактикой, но это неправда.
Освальд лично стоял в первом ряду во время отражения контратаки туспанской армии на метцтитланскую фалангу. Там даже рукой взмахнуть пространства не было, поэтому об эпических сценах десятков индивидуальных схваток и речи быть не может. Побеждает тот, чей строй выстоит и не рассыплется под давлением толщи тел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Навсегда в памяти Оса останутся картины Туспанского штурма… Когда мертвецы стояли, потому что некуда было упасть. А тот воин-орёл, насквозь пронзённый пикой, но всё равно пытающийся нанести хоть какой-нибудь урон Освальду, до конца жизни будет приходить к нему в кошмарах.
Но решающее значение в выборе именно терции для русского войска имело предназначение этой формации.
Терция предназначена для уничтожения рыцарской кавалерии.
И так совпало, что кочевники воюют, преимущественно, на лошадях.
«Сам бог велел создать пять-шесть полков терции, чтобы разбить основные армии кочевников», — подумал Освальд.
Нынешняя численность войска Русского государства — около шестидесяти тысяч человек. (3)
Четверть из них — нанятые государем на постоянную службу кочевники. Остальные — поместное войско из бояр, боярских детей и ополченцев с их поместий. Ничего общего с принципами формирования войск испанцами, французами и даже англичанами. Поместное войско, по оценке Макиавелли, не сильно лучше армий кочевников, поэтому статус-кво с выплатами выходов, поминок (4) и так далее, сохраняется и продолжит сохраняться в будущем.
Нужна новая армия, вооружённая по последнему слову техники, и выученная по самой свежей военной мысли.
В принципе, это было реально, так как деньги есть, понимание, куда надо двигаться, тоже. Осталось только довести эту мысль до ответственных людей…
//Русское государство, Подмосковье, лагерь русского войска, 12 июля 1523 года//
Они здесь уже третий месяц.
Летом в России хорошо, как на взгляд Освальда. Высокие деревья в лесу, душистых трав и белого хлеба поля, деревеньки маленькие, города, полные своей, особенной и самобытной атмосферы.
Макиавелли остался в Москве, дорабатывать свои реформы, над которыми он корпит с первых дней после их прибытия.
Освальд же, сломавший немало копий в спорах с воеводами и иными служилыми людьми, демонстрировал сегодня военные достижения лично государю.
Людей ему выдали. Если бы не Голица, ничего бы не вышло, но воевода, после серии ожесточённых диспутов, понял всю глубину концепции.
Поэтому Освальду было предоставлено три тысячи ополченцев из поместного войска.
Воевать они уже умели, так как совсем недавно участвовали в войне против литовцев. Другое дело, что экипировки отчаянно не хватало, но проблема сейчас, последовательно, решалась.
Он разделил будущую терцию на десять рот — четыре роты аркебузиров, три роты тяжёлых пикинёров и три роты лёгких пикинёров.
Пик не хватало, но их делали. Все московские мастера-оружейники выполняли массовый заказ на двадцать тысяч пик длиной не менее пяти метров. Пики и сами по себе нужны, поэтому государь не стал препятствовать, хоть и сомневался в эффективности инновационного строя. Потому что все воеводы, исключая Голицу, были уверены, что заморская тактика не работает, а деды воевали по-другому и лучше уже не придумать.
Аркебуз не было вообще, но имелись ручные пищали. Эти тяжёлые и долго заряжаемые девайсы никуда не годились, но вопрос с огнестрелом, в целом, был очень проблемным. Русские очень хорошо делали пушки, но когда нужно было сделать аркебузу, натыкались на непреодолимые трудности. В течение двух-трёх месяцев из Священной Римской империи должны прибыть немецкие мастера, которых Василий III соблазнил очень щедрыми гонорарами. Они должны наладить производство аркебуз и, в целом, улучшить положение с огнестрелом. А так, вдобавок к этому, в Ливонию ехало полторы тысячи аркебуз, заказанных у людей Карла V. Огнестрел в Европе продавали неохотно, так как идёт война и вообще, непонятно, зачем московитам огнестрел…
С бронёй тоже были проблемы.
Освальд знал, что терция была упакована в латы и полулаты, чтобы эффективно противодействовать вражескому обстрелу. С латами на Руси всё совсем плохо, так как не умеют местные кузнецы ковать кирасы, но предполагался закуп в той же Священной Римской империи.
