Флетчер.
Он поднял глаза от карты, но карандаша не оторвал, словно его отвлекли.
– Я вижу, вы не приготовились к сегодняшнему совету. – Веллингтон легонько кивнул шотландцу и повернулся к Хогану. – Майор? Есть донесения?
Хоган пролистнул блокнот на две странички назад:
– Два дезертира, милорд, оба немцы, оба из Гессен-Дармштадтского полка. Они подтверждают, что гарнизон цитадели состоит из немцев. – Хоган поднял брови. – Говорят, боевой дух высок.
– Тогда почему дезертировали?
– У одного из них брат в КНЛ.
– А-а… Вы отправили их туда?
– Да, сэр.
Королевский немецкий легион не откажется от пополнения.
– Есть что-нибудь еще? – Веллингтон предпочитал проводить утренние советы быстро.
Хоган кивнул.
– Дезертиры подтверждают, сэр, что у французов осталось мало ядер, но достаточно картечи – и крупной, и мелкой. Нам это и так было известно. – Он быстро продолжил, опасаясь, что генерал выговорит ему за повторение. – Еще они говорят, что в городе боятся резни.
– Тогда им следует просить о сдаче.
– Горожане, милорд, частично на стороне французов. Надеются на наше поражение.
Это была правда. Штатских испанцев видели на стене: они стреляли из ружей по траншеям, ведущим к дамбовому форту.
– Но… – в голосе Веллингтона сквозило презрение, – они надеются избежать мести в случае нашей победы. Так?
Хоган пожал плечами:
– Да, сэр.
Ирландец понимал всю тщетность подобных надежд. Если Веллингтон настоит на своем, а он настоит, то штурм будет скорым и тяжелым. Если британцы пробьются в брешь, а Хоган допускал, что они могут и не пробиться, то войско сорвется с узды. Так бывало всегда. Солдаты, преодолевшие ужасы тесной бреши, считают своими крепость и все, что в ней находится. Ирландия помнила Дроэду и Уэксфорд, города, опустошенные Кромвелем и его английскими солдатами, и рассказы о жестокости победителей были еще на слуху. О том, как англичане согнали в церковь женщин и детей и как они праздновали, пока ирландцы горели.
Хоган подумал о Терезе и ее ребенке – ребенке Шарпа. Голос Веллингтона вернул его к действительности: генерал диктовал адъютанту приказ, воспрещающий всякое мародерство в городе. Но Хогану подумалось, что Веллингтон вряд ли всерьез рассчитывает на исполнение. Флетчер выслушал приказ и вновь стукнул кулаком по карте:
– Бомбить их.
– А! С нами полковник Флетчер. – Веллингтон повернулся к шотландцу.
Тот улыбнулся:
– Я сказал, бомбить их, милорд. Выкурить из норы! Они сдадутся.
– И как скоро, скажите на милость?
Флетчер пожал плечами. Он знал, что короткоствольным гаубицам понадобятся недели, чтобы превратить Бадахос в дымящиеся развалины, спалить запасы провианта и вынудить гарнизон к сдаче.
– Может быть, через месяц, милорд.
– Скорее, через два, а то и через три. И позвольте вот к чему привлечь ваше внимание: какого бы превратного мнения ни держались на сей счет по ту сторону стен, испанцы – наши союзники. Если мы начнем уничтожать население Бадахоса без разбора, согласитесь, союзникам это может не понравиться.
Флетчер кивнул:
– Однако они не слишком обрадуются, милорд, если наши солдаты будут насиловать все, что шевелится, и красть все, что не шевелится.
– Будем верить в благоразумие наших солдат, – последовал холодный ответ. – А теперь, полковник, может быть, вы расскажете нам о брешах? Они проходимы?
– Нет, милорд, не проходимы. – Шотландский акцент Флетчера сделался заметнее. – Могу многое сообщить вам, сэр, в основном новое.
Инженер развернул карту так, чтобы генерал видел два бастиона со стороны осаждающих: Санта-Марию слева, Тринидад справа. В Тринидаде была разрушена половина передней стены, и инженер карандашом пометил, насколько, по его оценкам, уменьшилась высота. Фланг Санта-Марии со стороны Тринидада тоже сильно пострадал.
– Как видите, милорд, бреши сейчас имеют высоту около двадцати пяти футов. Чертовски много! Осмелюсь напомнить, это выше, чем неразрушенная стена в Сьюдад-Родриго. – Он откинулся на стуле с таким видом, будто последний выстрел остался за ним.
Веллингтон кивнул:
– Нам известно, полковник, что Бадахос значительно выше Сьюдад-Родриго. Продолжайте, пожалуйста.
– Милорд, позвольте привлечь ваше внимание. – Флетчер снова подался вперед. Он улыбнулся излюбленному выражению Веллингтона и указал широким пальцем на ров перед Санта-Марией. – Противник перегородил ров здесь и здесь. – (Палец передвинулся вправо от бреши в форте Тринидад.) – Нас зажимают. – Голос стал серьезным. Флетчер мог порой вставить генералу шпильку, но лишь потому, что он хороший офицер, Веллингтон ему верит, а значит, его задача – говорить правду, а не поддакивать. Палец постучал по бумаге. – Похоже, в ров сбросили телеги и доски. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: эту древесину подожгут. Вы знаете, что произойдет, джентльмены. Наши войска будут лезть на чертову стену и при этом не смогут ни укрыться от картечи, ни отойти вправо или влево и перегруппироваться. В этом рву мы сгорим, как крысы в бочке.
Выслушав страстную речь, Веллингтон спросил:
– Вы уверены?
– Да, милорд, и это еще не все.
– Продолжайте.
Палец задержался справа от бреши в форте Тринидад.
– Французы выкопали здесь еще один ров, на дне старого, и затопили его. Мы будем прыгать в воду, в глубокую воду. И похоже, они его продолжают. Сюда. – (Палец продвинулся вдоль обеих брешей.)
Веллингтон внимательно смотрел на карту.
– Значит, чем дольше мы прождем, тем труднее будет штурмовать?
Флетчер вздохнул, но возразить было нечем.
– Да, это так.
Веллингтон поднял глаза на инженера:
– Что даст нам время?
– Я могу сделать бреши ниже.
– На сколько?
– На десять футов.
– За какой срок?
– За неделю.
Веллингтон хмыкнул:
– Вы хотите сказать, за две.
– Возможно, милорд.
– У нас нет двух недель. Нет и одной. Мы должны взять город. Взять быстро.
Все молчали. Над озером громыхали пушки. Веллингтон вновь поглядел на карту, склонился над столом, указал длинным пальцем на пространство между бастионами:
– Здесь равелин?
– Да, милорд, и его достраивают.
Равелин был нанесен на карту – каменный клин, о который разобьется любая атака. Успей французы достроить его раньше, чем начала стрелять осадная артиллерия, он бы превратился в неприступный бастион. А так это было большое плоское препятствие во рву, воткнутое между двумя бастионами.
Веллингтон взглянул на Флетчера:
– Вы, похоже, полностью доверяете новым сведениям?
– Да, милорд. Этой ночью мы посылали на гласис одного малого, он хорошо потрудился, – скупо похвалил Флетчер.
– Кто это?
Флетчер кивнул на Хогана:
– Один из людей майора Хогана, сэр.
– Кто это, майор?
Хоган перестал вертеть в руках табакерку.
– Ричард Шарп, сэр. Помните его?
Веллингтон откинулся на стуле.
– Господи! Шарп? – Генерал улыбнулся. – Как он оказался у вас? Мне казалось, он командует ротой.
– Командовал, сэр. Ему отказали в назначении.
Веллингтон скорчил гримасу:
– Черт! В этой проклятой армии я не могу назначить и капрала!.. Значит, Шарп был этой
