Киянка уже очистил от песка и снега заранее выдолбленные ямки у входа. Установить мины пара пустяков. Но прежде, Чаг кинул мелкий камешек в Шныка и ещё один в залегшего недалеко Киянку, боевое охранение лишним не бывает. И только когда товарищи по отделению спрятались в пещере, Чаг активировал мины и осторожно засыпал их песком со снегом.
Чаг с другом залеги недалеко от входа. Вовремя! Не прошло и пяти минут, как в пещеру заглянула стальная морда. Респ настороженно крутит головой, но, хвала Великому Создателю, не стреляет. Но вот «Муравей» осторожно шагнул во внутрь… От волнения вспотели руки, Чаг сжал последний «Шуруп». Неужели не сработает? «Муравей» замер в метре от первой мины. Или сработает? А дальше что?
Ох как хочется всадить в стальную башку последний «Шуруп». До респа считанные метры. Не успеет ни увернуться, ни сбить штурмовую гранату. Но не нужно. Главная задача на войне — выжить, а не принести себя в жертву.
— Великий Создатель, помоги. Подари творению твоему крупицу своего божественного внимания, — невольно зашептал Чаг.
Пронесло! Пятясь задом, «Муравей» убрался из пещеры. Чаг закрыл глаза и безвольно стукнулся лбом о землю. Силы враз оставили бренное тело. Неужели сработало? Очень хочется верить и… очень страшно ошибиться.
Минуты текут мучительно медленно. Вход в пещеру мерцает яркой точкой где-то там, на той стороне жизни. До наступления темноты и думать нечего о возможности выбраться наружу. Неужели космические пехотинцы просто так взяли и ушли? Быть не может. «Муравей» заметил мины. Сто пудов заметил.
Прошло пять минут. Пятнадцать. Двадцать. Ничего.
Нервное ожидание потихоньку отпустило. Враг не проявляет никакой активности и слава богу. Чаг опустил «Шуруп» на землю. Невозможно всё время быть натянутым до предела, словно гитарная струна. Мышцы невольно расслабились. Натруженные безумной беготнёй ноги загудели. Усталость словно расплавленный воск стекает по коленкам на землю. Зато в голову полезли чёрные мысли.
Это что же получается? Чаг нахмурился. Да, они заманили патруль в ловушку, но на деле угодили в неё сами. Это же азы партизанской войны: пока борцы за свободу активно перемещаются по поверхности планеты, стрелять по ним бесполезно. Но! Стоит мало-мальски крупному отряду встать хотя бы на пару минут и обнаружить своё присутствие, как по нему тут же нанесут удар.
Вот оно что! Чаг сжал зубы. Ошибка! Отцы-командиры облажались по полной программе. Якобы угодивший в ловушку патруль стал тем самым якорем, который удержал вокруг себя целый взвод на целую минуту. Наказание последовало незамедлительно: какой-нибудь патрулирующий на огромной высоте АКИ тут же запустил высокоточные ракеты с кассетными боеголовками. Огненный вал оградил космических пехотинцев, а заодно накрыл первый взвод.
Из третьего отделения уцелело всего четверо, что стало с остальным взводом — неизвестно. Быстрей всего… Чаг напряг память, огненный вал ударил по засадной партии. Поэтому в третьем отделении, которое выполнило свою задачу и отошло с передовой, уцелело аж четверо. А патруль, чтоб ему пусто было, не пострадал. Высокоточное оружием потому и называется высокоточным, что боеголовки падают в назначенное место с точностью до миллиметра.
Быстрей всего, первого взвода больше нет. От обиды и огорчения Чаг стукнулся шлемом о каменный пол. Народная армия и раньше несла большие потери, но… Если так и дальше пойдёт, то… Космические пехотинцы взялись за ум и на полноценную партизанскую войну ответили полноценной контрпартизанской войной. Чёрт побери! У них это здорово получается.
Так нужна ли эта самая независимость? Худо-бедно триста с лишним лет Дайзен-2 жил и развивался под пятой метрополии. И, нужно признать, отлично развивался бы дальше. Никакой войны! Никаких жертв! И так после каждой боевой операции состав третьего отделения обновляется почти полностью.
Если бы не война, если бы не эта чёртова независимость, то те парни, что остались сегодня навсегда в том проклятом ущелье, были бы живы. Чаг окинул взором маленькую пещеру. Да и сам сидел бы сейчас дома, или, ещё лучше, отплясывал бы со Шныком в каком-нибудь кабачке. А так лежишь в тёмной пещере в томительном ожидании, когда космические пехотинцы соизволят прикончить четверых загнанных в угол партизан. Проклятье!
От входа в пещеру долетело громкое протяжное скрежетание. От неожиданности Чаг едва не пальнул из штурмовой гранаты. Что это? Похоже на рёв реактивных двигателей. Не иначе к десантникам прибыло подкрепление. Тогда точно каюк. Может… Чаг неуверенно покосился на Шныка. Бежать, пока не поздно?
Чаг уже было повернулся к Шныку… Поздно рыпаться. Поздно бежать. Раньше нужно было. Теперь и респов и космических пехотинцев наверняка стало больше, точно не уйти. Чаг обречённо вздохнул. Наверно и в самом деле придётся пасть смертью храбрых в этой пещерке с условным названием «Пять дробь два». Печально.
К протяжному скрежетанию добавился дробящий звук. Чаг снова что есть сил вцепился в «Шуруп». Если уж придётся расстаться с жизнью, то по максимально возможной цене.
Но нет, это не штурм. Вход в пещеру по-прежнему сияет ярким пятном. Ни один респ или пехотинец не загораживает проход. Это… Это… Чаг с удивлением завертел головой. Это бур! Точнее, два, а то и три бура. Кажется, будто дробящий звук льётся со всех сторон. С потолка сыплются мелкие камешки. На каменном своде проступили мелкие трещинки. Шнык резко вскочил на ноги и энергичным жестом приказал бежать в глубь пещеры.
Перед приходом Первого ударного эту пещеру расшили и углубили метров на триста, не более. Чаг со Шныком отбежали от входа метров на сто и завернул за угол. Опасно, конечно же, но…
Дробящий звук разом прекратился. Шнык жестом приказал подчинённым залечь за камни и сам лёг недалеко от поворота. Остатки третьего отделения заняли оборону. Только зачем?
Минута. Вторая.
Не обращая внимания на энергичные жесты Шныка, Чаг осторожно выглянул из-за угла. В пещере по-прежнему пусто. Ни одни бур так и не пробил каменный свод. Они что, Чаг удивлённо покрутил головой, таким образом решили напугать их до смерти?
Мощный взрыв долбанул по ушам. Чаг выронил штурмовую гранату и попытался заткнуть уши. Куда там! Ладони упёрлись в шлем. Дрожь земли опрокинула на спину. Голова гулко ударилась о камень.
И сразу же наступила звенящая тишина. Чаг поднял голову. Слава Великому Создателю — жив! Но… Не видно ни черта. Слабое пятно света, вход в пещеру, начисто пропало. И, Чаг поскреб пальцами по каменному полу, не слышно. Неужели?
Яркий луч света пронзил пыльную тьму. Это Шнык включил фонарик на шлеме. Действуя на автопилоте, Чаг включил свой. В пещере сразу стало светлей. Шнык как ни в чём не бывало встал в полный рост и направился к выходу из пещеры.
— Непоседа. Иди сюда.
Голос Шныка доносится как будто из далека. Чаг тряхнул головой. Слух, слава богу, испуганно и робко, но всё же возвращается. Герметичный шлем чудная вещь. Без него взрывная волна выбила бы к чёртовой матери барабанные перепонки.
Чаг поднялся на ноги и, волоча за собой реактивную гранату, подошёл к другу. Два фонаря высветили груду камней на месте входа. Космические пехотинцы не рискнули лезть в пещеру, а просто запечатали дыру.
— Умно, чёрт побери, — Чаг пнул мелкий камешек.
— Очень умно, — согласился Шнык.
Подземелья уравнивают солдат Народной армии и космических пехотинцев. Если бы не роботизированные системы поддержки пехоты, то хвалёные солдаты метрополии на каждом повороте харкали бы кровью.
— Командир! Что делать? — к завалу подошёл Девятый, за его спиной маячит Киянка.
Молодой на взводе. Ещё немного и сорвётся на крик.
— Как что? Отдыхать, — как ни в чём не бывало ответил Шнык.
— Но… — Девятый растерянно показал пальцем на груду камней.
— Да, отличная защита, — согласился Шнык. — Противник оставил нас в покое и вежливо закрыл дверь. Как стемнеет, уйдём. А пока отдыхать, я сказал.
Впервые с момента встречи с патрулём Чаг расслабленно улыбнулся. Шнык не просто привёл их в первую попавшуюся пещеру, а в заранее подготовленное укрытие как раз на подобный случай. Любое убежище с одним входом автоматически превращается в ловушку. Накануне войны пещеру не только углубили, но и сделали пару запасных выходов. Конечно, придётся поработать сапёрными лопатками и руками, но очистить пятиметровую нору от песка гораздо легче и быстрее, чем разобрать завал или пробиться через скалистый грунт.
— А! Ну да, — сообразил молодой. — Разрешите расположиться на отдых?
— Ложитесь всё, — разрешил Шнык, — я пока подежурю.
На всякий случай Чаг отошёл подальше от заваленного выхода и прилёг прямо на камни. Сон в борге не ахти какой, но то дело привычки. Главное найти относительно ровную площадку и хотя бы час времени.
