Графа грубо поволокли к рекомендованному повелителем профилактическому средству. Круглый каменный колодец, питаемый мощным подземным источником, был полон почти до краёв. Излишки воды непрерывной струёй по специальному жёлобу стекали в выложенный черепичной плиткой бассейн, от которого водоносы-пожарные теперь выстраивали цепочку к горящим строениям. Стражники подтолкнули своего пленника к краю бассейна. Один из них ничтоже сумняшеся врезал ему по обеим ногам древком бердыша. Ноги несчастного Скопидома подломились и он упал на колени. Сильная рука легла на его загривок и окунула в воду, подержала с полминуты, дёрнула за волосы вверх, снова окунула… И так — раз пять. Жадно глотая ртом воздух, граф застыл над взбаламученной поверхностью воды, в изумлении созерцая в ней своё колеблющееся отражение. Снизу на него смотрел русоволосый юноша, сероглазый, с мужественными чертами лица и высоким красивым лбом. Абсолютно чужое лицо!
Впав в полную прострацию, механически подчиняясь требованиям своих конвоиров и более не пытаясь с ними спорить, граф позволил поднять себя на ноги, проследовал сначала в кордегардию, а потом — в конюшню, снарядился там для дальнего похода и уже через час трясся в седле в компании четырёх конных сержантов в северо-восточном направлении от столицы Свет-Пчелинского княжества.
— Колдовство. Колдовство. Колдовство, — в такт стуку копыт идущей рысью лошади билась в голове несчастного пленника единственная чёткая мысль.
— Я не хочу быть никаким графом! И не буду! Я — рыцарь Ультр Экстримус! Был, есть и им останусь! Ваши методы мне не нравятся. Верните мне мой облик немедленно и позвольте отправиться освобождать мою княжну. — Так бушевал в то же самое время другой пленник, крепко примотанный верёвками к креслу, установленному в покоях графского дворца Соседии.
— Нет, ну что за несносный мальчишка! Совершенно неблагодарное существо! Я ж тебе объяснила: ты освободишь принцессу в должное время и вернёшь себе свой облик сразу после этого. Но поедешь не первым, а третьим. Только и всего.
— Я должен быть первым! Никто, кроме меня, не должен освободить Цветосладу! И никто, кроме меня, не должен одолеть этого дракона!
— Её никто и не освободит до тебя. Успокойся. И победить Дранга тоже никто не сможет.
— То есть как? Я не понимаю.
— Объясняю ещё раз с самого начала. Согласно договорённости с князем Дранг Драчливый сожрёт первых двух рыцарей-освободителей. Причём первым, по их секретному договору, должен быть именно Ультр Экстримус. То есть ты. А освободить её должен Скопидом, граф Соседский — с ним наш дракон «сыграет в поддавки» и сбежит с поля боя. Чтобы не нарушать данную установку и не заставлять Дранга биться с тобой в полную силу, я, втайне от всех, совершила сверхчародейство: поменяла вам двоим (тебе и графу) внешность. Да так, что даже обычное (не магическое) зеркало и, более того, даже вода отражают не ваш истинный облик, а наведённый морок.
— А зачем? Зачем всё это?
— Неужели непонятно? Вот бестолочь! — Валькирика, с удобством расположившаяся на кушетке напротив пленника, сокрушённо вздохнула. — Так сразу достигаются три цели: первая — счастливые возлюбленные без всякого риска соединяются узами брака; вторая — князь выплачивает согласно договору деньги и выделяет феоды Дрангу и ещё одному типу, а они отдают мне мою долю; третья — ты мне как действующий граф прямо сейчас (ещё до похода) отписываешь часть своих владений и казны. Причём я не претендую даже на половину (надо же и вам с Цветосладой что-нибудь оставить), а прошу ровно треть. По совести. В порядке благодарности. Мне ведь тоже делиться придётся.
— А как же граф?
— Что граф? Мне он никогда не нравился! Сухарь. Жадина. Ни разу о магической помощи не попросил. Считает магию выдумкой.
— И этого достаточно, чтобы отправить человека на верную смерть?
— Подумаешь, какой гуманист нашёлся! Ничего подобного! Всё по справедливости! Шанс победить дракона у него есть? Есть. Крохотный, правда, но тут уж всё от него зависеть будет. Он же сам прекрасно знал, что первых двух перед ним съедят. Думаешь, хоть капельку их пожалел? Ага, жди. Спокойненько так готовился. Вон, сам взгляни. Вся доска схемами исчерчена.
— Он — правитель. И не имеет права рисковать собой, как я, простой рыцарь.
— Ты ему ещё и оправдание отыскал! — вскинулась возмущённая Валькирика. — Что за человек! Тут ему счастье прямо на блюдечке подносят, а он…
— Освободи меня немедленно!
— Подпишешь дарственную?
— Нет! Никогда!
— Дурак.
— Ведьма.
— АХ ТА-А-К!!! Ну, тогда посиди пару часиков и подумай, пока я слетаю по делам к себе в башню. Беспокоить тебя никто не будет: двери-окна заперты, вся прислуга знает, что в это время их граф для развлечения занимается высшей математикой и терпеть не может, когда его тревожат. А если, как вернусь, снова начнёшь упираться, то превращу тебя, например, м-м-м… по традиции, в лягушку. А Цветосладу спокойно выдам замуж за графа — в твоём, кстати, облике. Она ничего и не заметит. Вы ведь с ней почти не общались. Скопидом — мужчина рациональный и к моим аргументам, полагаю, сумеет прислушаться. Какая ему разница, как он выглядит в чужих глазах? Да и Цвета не много потеряет. Муж ей достанется вполне приличный и современный, спокойный, уравновешенный, со здравым рассудком. А не мальчишка-сумасброд, начитавшийся рыцарских романов.
«Что делать? Кричать? Звать на помощь? Не получается! Даже мычать не могу. Рот как запечатан, руки и ноги спутаны так, что пальцем не пошевелить. Проклятая колдунья. Всё предусмотрела, ничего не забыла. Что предпринять? Неужели согласиться и связать себя словом? А потом вероломно нарушить? Это можно назвать „военной хитростью“. Я ведь в плену и решение у меня вымогают угрозами. Но как я потом взгляну в глаза Цветосладе? Зная, что обманул её в самом начале? А князю? Да, он по отношению ко мне поступил несправедливо, но он мой монарх. Я ему присягал в верности! И получится, что вместо меня будет обречён на неизбежную смерть другой человек, ничего плохого мне не сделавший. Нет! Будь что будет, а на обман любимой и на измену не пойду! Лучше стать жабой, чем жить подлецом!».
Безрадостные размышления Ультра были прерваны самым неожиданным образом: отполированный паркет под его ногами вдруг начал вспучиваться и расходиться. Дубовые доски со скрипом выгнулись и одна за другой, вырывая гвозди из их гнезд, полетели в стороны. Из-под земли, недовольно кряхтя и урча, лезло огромное мохнатое существо размером чуть больше медведя. Выбравшись едва наполовину, оно подняло голову. Забавная и очень миролюбивая мордочка, чем-то напоминающая мордочку хомячка, уставилась на поражённого понятным ужасом беспомощного пленника. Потом длиннющие усы незнакомца встопорщились и собрались впереди. Существо приоткрыло рот, зажмурилось и… тихо чихнуло, после чего произнесло ворчливым голосом:
— Фу! Фу! Сколько пыли под половицами! И какой красивый паркет пришлось сломать! Фу! Некрасиво-то как. Хозяйка пакостничает, а снулю всё исправлять. — Тут пришелец, назвавшийся снулем, протянул к трепещущему пленнику лапу, кривым острым когтем зацепил за верёвки и одним движением их перерезал. Но Ультр, обмерев, даже не пытался шевелиться, тем более что ноги и руки его затекли до почти бесчувственного состояния.
— Фу! Фу! Опять магия! Даже спрашивать не может. Ну ладно, я сам всё расскажу.
Зверь, избавив Ультра от остатков верёвок, окончательно вылез из проделанной им дыры, отошёл в сторону, с видимой опаской обнюхал толстый шерстяной ковёр, устилавший половину пола, потом успокоенно прижмурил глаза и опустился на него задом.
— Разреши представиться. Я — Большой Снуль. Так меня можешь и звать. Я вегетарианец и тебя кушать не буду, даже если очень попросишь. Так что не бойся меня — вреда не причиню. Валькирика — моя хозяйка с минувшей зимы, но я служу ей по доброй воле, а не по принуждению. Неделю назад второй мой хозяин — волшебник Пронырус — попросил собрать в Волшебном Лесу и доставить в Дранг-замок очень редкие корешки и травы, используемые в ведовстве. Только я, со своим чутьём, могу отыскать их в нужном количестве. Почему бы и нет? — подумал я. — Дело несложное, отчего не угодить хозяевам. Но всё-таки спросил Проныруса: для чего все эти травы? Он ответил, что они нужны для очень непростого, но доброго дела. Надо поменять на время облик двух разных людей друг на друга. Сначала я поверил, а потом забеспокоился: хозяйка моя — женщина очень умная, хорошая и даже добрая (иногда), но неуравновешенная и склонная думать прежде всего о себе. А ну как моя помощь обернётся чем-нибудь неприятным для людей, которых она коснётся? Нет, надо проверить! — решил я. Пришлось копать ход и подслушивать… — зверь сморщил досадливую гримасу. — Вот и подслушал. И услышанное мне очень не понравилось! Времени у нас с тобой немного, поэтому разомни руки и ноги и полезай за мной в нору. Буду ждать тебя на выходе. Что поделать, помогу тебе. Видно, судьба у меня такая — ошибки хозяев исправлять!
