Наконец она увидела две пары покрасневших от слез глаз.
– Я не закончила, – сказала Соррель и с облегчением увидела, как брат и сестра кивнули, хотя и неохотно. – В тот страшный и чудесный день, когда вы родились, ваш отец даже представить себе не мог, куда я с вами отправлюсь. Ему оставалось только довериться мне. Все, что он мог сделать, чтобы не потерять вас навсегда, – это передать для вас три эти камня.
– Три? – переспросил Гидеон. Соррель кивнула.
– Третий я тоже сохранила, Гидеон. Не беспокойся.
Лаурин покрепче прижалась к брату и с мольбой посмотрела на Соррель.
– Думаю, ваш отец решил, что мы просто уедем куда-нибудь подальше, чтобы Инквизитор Гот не нашел вас. Спасаясь, вы спасали не только себя, но и вашу мать… а может быть, и отца.
Соррель умолкла, ожидая неизбежного вопроса.
– И мама согласилась? – спросила Лаурин.
– Ваша мать истекала кровью. Она должна была умереть, а вы бы умерли вместе с ней, но тут подоспела помощь. Мы воззвали к богу лесов Дармуду Корилу, и он исцелил вашу мать с помощью волшебства. Она погрузилась в глубокий сон, и вскоре вы появились на свет. Бедняжка Элисса так об этом и не узнала. И, наверно, до сих пор не знает.
Гидеон и Лаурин, казалось, были потрясены, но Соррель ошибалась, решив, что их ошеломила последняя новость.
– Наша мать жива? – прошептал Гидеон.
– Да. И ваш отец тоже.
– А откуда вы знаете?
– Ваша мать жива, потому что Дармуд Корил спас ее жизнь. И если она умрет, я почувствую. А ваш отец… Откуда я знаю, что он жив? Это она мне сказала.
И Соррель кивком указала в сторону очага.
Гидеон и Лаурин обернулись и увидели прозрачную серебристо-зеленую фигурку женщины, которая покачивалась в воздухе. На губах женщины играла печальная улыбка. Как и надеялась Соррель, дети совершенно не испугались и лишь удивлено разглядывали призрачную гостью.
– Ее зовут Ярго. Это посланница вашего отца. Ей понадобилось немало времени, чтобы разыскать вас. С тех пор, как отец отправил ее на поиски, в Таллиноре прошло несколько лет…
Соррель поняла, что должна кое-что объяснить.
– В разных мирах время течет по-разному. Надеюсь, я не ошиблась в расчетах. Пока в Таллиноре проходит год, здесь пролетает два с половиной. Вам скоро исполнится пятнадцать, но вы покинули Таллинор всего шесть лет назад. И одному Свету известно, что произошло после того, как Ярго покинула вашего отца. Поэтому нам нужно спешить. Если отец отправил к вам посланницу, значит, уже приступил к выполнению своего замысла. Конечно, он мог попасть в беду, но может быть, просто ждет вас.
Вот оно. Соррель внимательно следила за детьми, пытаясь понять их чувства.
– Мы отправляемся туда? – мечтательно спросил Гидеон.
– Мы должны туда отправиться, – сказала Соррель, стараясь говорить ровно.
– Чтобы снова встретиться с нашими родителями? – уточнила Лаурин.
– Так и было задумано.
– А как она нас нашла? – Гидеон не мог отвести глаз от Ярго, которая по-прежнему молча покачивалась в воздухе.
– Ее вел зов Камней Ордольта. Пусть она сама все объяснит.
Улыбаясь, Ярго подплыла поближе. К ее радости, ни мальчик, ни девочка не отшатнулись, а Гидеон даже протянул руку, чтобы коснуться ее. Жаль, что это было невозможно… Мальчик так хорош собой – вылитый отец. Наверно, именно таким был Тор в том возрасте, когда мальчики становятся мужчинами.
– Япроделала долгий пусть, чтобы найти вас. Ваш отец не знал, где вас искать, но меня направляла Хранительница Лисе. Он просил найти вас как можно скорее и передать вам, что он ждет вас и хочет как можно скорее вас видеть. Мы должны отправляться в Таллинор.
– И все? – уточнила Лаурин, эхом повторяя мысли Гидеона.
– Она – только посланница, – произнесла Соррель, зная, что Ярго не сможет ответить на этот вопрос. – Если Торкин Гинт зовет вас, значит, вы ему нужны. Таллинор в опасности. Помните, я рассказывала вам о Паладинах? Возможно, Десятый уже пал. Если это так, времени осталось совсем мало. Как я понимаю, – осторожно добавила она, – вы оба почувствовали, когда горный карлик Фиггис сдался? Вы оба лишились чувств: ты, Гидеон – у себя в монастыре, а ты, Лаурин – в зале для переписывания рукописей. Как я понимаю, это произошло одновременно, и неспроста. Сердце Лесов дотянулось до вас и дало вам знать об этой беде.
Ерунда. Бессмыслица. Гидеон и Лаурин подумали об этом одновременно, хотя ничего не сказали.
– И как мы вернемся в Таллинор? – спросил мальчик – так, словно спрашивал о чем-то совершенно обычном.
– Нас перенесет туда Ярго, – в тон ему ответила Соррель, но ничего пояснять не стала.
– А монастырь? У меня скоро начнутся Испытания, я должен получить голубую ленту. Долго мы будем путешествовать?
Соррель вздохнула.
– Мне нелегко говорить тебе об этом, Гидеон… а тебе, наверно, будет еще труднее это принять…
Она смолкла, но мальчик даже не моргнул.
– Голубая лента и монастырь теперь в прошлом. Как и все, что было у тебя до этого мгновения. Ваша судьба ждет вас в Таллиноре… Вы оба оттуда.
Лаурин оживилась. Она снова взяла себя в руки, и голос ее звучал спокойно и ровно.
– Значит, мы должны забыть все, к чему привыкли… еще раз. Вы это хотите сказать?
– Да – Соррель кивнула. – Мне очень жаль. Все, что происходило до этой ночи, до этого мгновенья, делалось с одной целью: спасти вам жизнь. Ваша жизнь бесценна. Чтобы встретить свою судьбу, вы должны вернуться в Таллинор живыми и невредимыми.
Дети переглянулись. Кажется, они подали друг другу какой-то знак, но Соррель этого не поняла. Скорее всего, им хотелось поговорить наедине, поэтому она извинилась и ушла собирать вещи.
Однако когда она покинула комнату, Гидеон и Лаурин поняли, что не в силах произнести ни слова. То, что здесь произошло, просто не укладывалось в голове.
Ярго пришла на выручку.
– Хотите, я расскажу вам про вашего отца?
Брат и сестра обернулись. Они не ожидали подобного предложения. Теперь голос женщины-призрака уже не был сонным, в нем появилась беспечность, а его переливы напоминали звон стеклянных нитей на ветру.
– Конечно, – откликнулся Гидеон. Он был рад, что разговор наконец-то начался.
И Ярго рассказала. Пока Соррель копошилась в своей кухоньке, напевая себе под нос, Ярго рассказывала детям все, что могла рассказать об их отце – таком рослом статном, самом красивом из всех жителей Таллинора. Лаурин не удержалась и прыснула.
– Ты говоришь так, словно потеряла голову, Ярго.
– Так и есть. Я люблю его всем сердцем… – она услышала печаль в своем голосе и поспешила сменить тему. – Я говорила, что у него есть ручная птица?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
