– Но и афиняне, думаю, присмирели, – вновь высказал верное предположение Федор.
– Да, после морского сражения они тоже потеряли большую часть флота, сбежавшего из Афин, – с удовольствием пояснил Евсид, поправив на ходу немного съехавший шлем. – А когда Ганнибал высадил на Кипре небольшую сухопутную армию для полного захвата острова, то они вообще покинули его.
– И где они сейчас? – уточнил Федор, когда троица беспрепятственно вошла в главные ворота лагеря.
– Мы знаем, что десяток триер ушел в Антиохию и, быть может, в близкий Арвад[19]. Остальные подались куда-то в сторону главных городов Финикии. Возможно, они спрятались в портах Сидона или Библа.
– А Тир? – уточнил любопытный Чайка, пытавшийся восполнить пробел в тактических знаниях.
– Не думаю, – спокойно ответил Евсид. – Тир в руках Египтян, а с Птолемеями пока войны нет.
– Пока нет, – подтвердил Федор нейтральным тоном, но как-то странно взглянув в сторону молчаливого сегодня Лехи, и повторил, – пока нет.
Пройдя сквозь целые улицы из бараков, в которых размещали многочисленные пехотинцы, они приблизились к большому шатру на возвышенности посреди лагеря, где располагался штаб.
– Скоро начнется большое наступление, – поделился последними новостями Евсид, – армия Антиоха Третьего рядом и, говорят, у Ганнибала тоже все готово для удара. Но сейчас вы все узнаете сами.
Начальник охраны кивнул Евсиду и, смерив настороженным взглядом его широкоплечих спутников, пожелала узнать их имена. А когда Федор назвал свое, то также был беспрепятственно пропущен. Оказалось, его слава уже давно опередила его. «Надо же, – ухмыльнулся Чайка, отодвинув полог, – мелочь, а приятно. Осталось узнать, где же моя армия».
Увидев, кто сидит за столом в окружении ординарцев, разглядывая сразу несколько карт, Федор улыбнулся еще шире, – это был Атарбал собственной персоной.
– Ты слишком задержался, – упрекнул его военачальник таким тоном, словно они только вчера расстались, – я ждал тебя три дня назад.
– Пришлось повоевать на Родосе, – признался Чайка, усаживаясь на скамью рядом со знаменитым военачальником, – Селевкиды хотели напасть на него. Поэтому мы нанесли удар первыми. Подожгли гавань Тельмеса. Теперь ненадолго присмиреют, и можно будет плавать вдоль этих берегов спокойно.
– Молодец, – нехотя похвалил Атарбал, кивнув остальным на свободные места и выпроводив ординарцев, – но у тебя было другое задание. С афинянами мы и без тебя разобрались. Нам очень важен весь военный груз, что ты должен был доставить еще три дня назад. Ты привел свои корабли без потерь?
Чайка кивнул. Когда все прибывшие расселись, Атарбал взглянул на Евсида.
– На Кипре все спокойно. Флот Антиоха не приближается к берегам острова, – ответил тот на молчаливый вопрос.
– Это хорошо, – задумчиво произнес Атарбал, словно припоминая что-то, – я так и думал. Сейчас главные события будут происходить здесь, поблизости от Селевкии[20]. Вряд ли на море Антиох сможет создать нам угрозу, но все же корабли у него еще остались, поэтому об осторожности забывать не стоит. Во всяком случае, пока мы не захватим все его порты.
Помолчав немного, Атарбал по очереди обвел взглядом собравшихся и почти торжественно сообщил, введя их в курс дела.
– Итак, в настоящее время объединенные армии союзников развивают наступление на земли Антиоха сразу с трех направлений. Скифы, разбив несколько мощных селевкидских отрядов, продвигаются с севера. Македонцы уже захватили Пергам и движутся сквозь центральные земли ближайших владений Селевкидов. А здесь мы, то есть Ганнибал, с юга пытается потеснить главные силы Антиоха Третьего.
Ближайший помощник Ганнибала, отпил немного вина из стоявшей рядом с ним чаши, промочив горло, и продолжил.
– Сейчас главные силы Антиоха находятся здесь, в городе Селевкия и рядом с ним. Почти тридцать тысяч пехоты и пять тысяч конницы. У Антиоха имеется больше полутора сотен слонов, прибывших к нему из Индии. Похоже, он рассчитывает дать нам главное сражение, и потому собрали их здесь почти всех.
– А у нас? – не выдержал Чайка, слишком давно он не принимал участия в военных советах такого уровня.
– У нас восемьдесят пять слонов, включая всех твоих, – терпеливо пояснил Атарбал, – еще сорок боевых слонов плывут из Карфагена сюда, но они прибудут позднее, чем начнется битва. Зато пригодятся нам в дальнейших сражениях. У Селевкидов большие владения.
Атарбал не предложил своим гостям вина, которое сейчас выполняло у него на столе роль воды, но никто и не настаивал. Все понимали, что это военный совет, а не попойка. Да и сам военачальник был серьезен.
– По количеству воинов мы пока слабее, – разъяснил он, слегка нахмурившись, – у нас пока здесь собрано без малого двадцать тысяч пехотинцев и три тысячи испанских всадников, не считая нумидийцев. Их всего шесть сотен. Зато флот вполне приличный, благодаря чему мы можем обезопасить наши тылы до подхода сил союзников.
Атарбал вновь умолк и даже поднялся из-за стола, поправив ремень на поясе. Прошелся по шатру взад-вперед, словно набираясь храбрости. Все молчали, понимая важность момента. Даже балагур Леха Ларин, который был допущен на это неожиданное совещание как представитель Иллура, хотя и не имел сейчас никакого военного веса. Однако, заслуги его царя для общего дела в наступлении на селевкидов были неоценимы.
– Когда союзники будут здесь, положение Антиоха станет безвыходным, – заговорил вновь Атарбал, развернувшись к Федору, а затем и к Ларину, – объединившись с армией скифов и македонцев, мы превзойдем войска, собранные в этой части империи Селевкидов, в несколько раз. И Антиох это прекрасно понимает, поэтому хочет навязать нам скорое сражение. И Ганнибал уже принял этот вызов.
«Но, зачем? – едва не выкрикнул Чайка, хотя сдержавшись, подумал. – Можно подождать подхода скифов и спокойно раздавить армию этого Антиоха. Впрочем, Ганнибал еще никогда не ошибался. Значит, это нужно сделать именно сейчас».
– Наша армия здесь скоро увеличиться еще на восемь тысяч, за счет подхода подкреплений из Италии. Кроме того Гасдрубал со второй армией начал движение из Карфагена в сторону Египта по суше. Но, тем не менее, сам Ганнибал решил не дожидаться подкреплений, ни своих собственных, ни от Гасдрубала, ни от союзников, – на это может уйти не один месяц. Он уже перебросил через прибрежные хребты ближе к Селевкии скопившиеся здесь силы. Это примерно в двух днях пути отсюда.
– А где сам Ганнибал? – осмелился вставить слово Федор.
– Сам Ганнибал тоже находится в армии, – ответил Атарбал, – вы оба, исключая Евсида, конечно, тоже отправитесь туда немедленно.
– Чем мне придется командовать в этот раз? – задал наводящий вопрос Чайка, слегка откинувшись назад.
– Своей армией, конечно, – удивил его простым ответом Атарбал, вновь присев к столу и продемонстрировав Чайке карту прибрежных земель, на которой тот без труда различил Селевкию, стоявшую на большой реке и лагерь, в котором находился сам, – все твои помощники, с которыми ты победил этолийцев и захватил Спарту – Кумах, Бейда и Мазик, – все находятся там. Так что, ты получишь в управление ту же армию, может быть, даже чуть увеличившуюся в размерах. А уж что тебе предстоит делать, узнаешь от самого Ганнибала на месте.
– Когда мне можно отправляться? – собрался вставать Федор, воодушевленный предстоящей битвой.
– Отдохни с дороги эту ночь в лагере, а завтра на рассвете отправляйся, – закончил свою вводную Атарбал, – я дам тебе провожатых.
– Что делать с солдатами, которых я привез? – вспомнил вдруг Федор о том, что прибыл сюда не один.
– О них не беспокойся, – милостиво взмахнул рукой Атарбал, – я сам займусь этими пехотинцами. У тебя теперь есть, кем командовать и, думаю…
Он помолчал немного.
– Ганнибал будет рад тебя видеть. Он найдет твоим талантам достойное применение.
Федор встал, слегка поморщившись, – в боку вдруг резко кольнуло, напомнив о ранении, – но, перехватив взгляд Атарбала, выпрямился. С этого момента о ранениях можно было забыть. Начинался новый этап войны, который мог потребовать от Федора всех его сил.
Чем дальше они уходили от побережья, тем выше казались Чайке горы Киликии. Он вспомнил о том, что в центральной части этих земель горы поднимались еще выше, а значит, скифам и македонцам приходилось не сладко. Впрочем, и те и другие были хорошими воинами, и не раз попадали в тяжелые ситуации. Справятся и на этот раз. Тем более, что владевшие этими землями еще в глубокой древности персы озаботились строительством отличных дорог сквозь горы, чтобы хоть как-то сократить дальность сообщения в своей бесконечной державе. «Эти дороги помогли Александру Македонскому захватить владения персов, – подумал Федор, покачиваясь в седле, – а теперь, по иронии судьбы, помогут нам отобрать эти земли у греков. А заодно и освободить свою историческую родину. Хватит ей жить под пятой завоевателей. Карфаген уже достаточно окреп, чтобы править миром».
