class="p1">– Не видел.
– А что в эти пять минут делали вы?
– Сел в кресло и ждал его. – Мильман развел руками. – Знаете, с утра пораньше да еще и после завтрака играть в теннис – не самое большое удовольствие. Я бы с удовольствием повалялся в своей каюте, но ничего не поделаешь… Работа.
– А в котором часу синьор Колонна отправился в туалет?
– Не знаю. – Виктор развел руками. – Я не смотрел на часы. Но это было сразу после начала урока. Мы взяли в руки ракетки, немного размялись. Я отметил, что синьор Колонна очень неплохо играет в теннис, показал ему технику первого удара. И тут он сказал, что ему нужно в туалет.
– Вы сказали, что синьор Колонна проводил свою бабушку в каюту без пяти двенадцать?
– Да. Я ждал его около спортивного зала. Он почти сразу спустился.
– Значит, вы начали ваш урок примерно в двенадцать, – задумчиво сказал майор Бараш. – Может быть, без одной-двух минут.
– Вероятно, так, – пожал плечами Мильман.
Майор Бараш повернулся к Дане.
– У вас есть еще вопросы, госпожа адвокат?
Дана ощутила в его тоне холодок и даже некоторое раздражение. «Это судьба, – подумала она и улыбнулась своим мыслям. – Я всегда мешаю офицерам полиции и, как следствие, раздражаю их». Ничего не поделаешь. Придется принимать ситуацию такой, какая она есть. Придется мириться с вечным раздражением мужчин, идущих по следу преступников и считающих, что эта надушенная и надменная адвокатесса только мешает.
– У меня есть еще один вопрос, – она повернулась к Виктору Мильману. – Скажите, откуда и в каком году вы приехали в Израиль?
– Я родился в Вильнюсе, – спокойно ответил Мильман. – В Израиль меня привезли родители в девяносто втором году. Сразу после того, как в Литве начались волнения. Мне было тогда четыре года. После службы в армии я поступил в Вингейт[37] и получил квалификацию тренера по настольному теннису.
Он пожал плечами, словно говоря: «Это все».
– Спасибо, – кивнула Дана и бросила дерзко-насмешливый взгляд на майора Бараша. – У меня нет вопросов, господин майор.
Самолюбивому майору почудилась насмешка в последней фразе Даны. Его лицо мгновенно напряглось, он величественно кивнул Мильману.
– Вы можете идти, господин Мильман. Благодарю вас!
Виктор Мильман поднялся, отвесил общий поклон и вышел из библиотеки. Майор Бараш вернулся к столу.
– Ну вот, Джованни Колонна лишился своего алиби. – Он расплылся в неожиданной улыбке. – Прекрасная работа, госпожа адвокат.
– Благодарю вас, майор. – Дана поклонилась. – Но, как я понимаю, алиби нет и у Виктора Мильмана. У нашего тренера было пять минут выйти из спортивного зала и убить господина Орлова.
– Это верно, – кивнул майор Бараш.
Он хотел сказать что-то еще, но не успел. В дверь библиотеки постучали. Майор переглянулся с капитаном.
– Войдите! – крикнул капитан Рид.
Дверь библиотеки открылась. На пороге стояла Лукреция Колонна.
32
Лукреция, одетая в скромное черное платье, без украшений и косметики на лице, переступила порог и взглянула на капитана.
– Вы позволите, господа?
– Заходите, Лукреция. – Капитан Рид бросился ей навстречу. – Садитесь.
Лукреция села за стол, в кресло, в котором только что сидел Виктор Мильман.
– Простите, господа, – сказала она, переводя взгляд с капитана Рида на майора Бараша. – Но я вижу, что вы беседуете со всеми пассажирами яхты, а со мной нет. Я понимаю, в вас говорит деликатность и нежелание беспокоить меня в момент моего траура, но я бы не хотела, чтобы эти качества помешали вам найти убийцу моего жениха. – Она выдержала паузу, во время которой никто не произнес ни слова. – Кроме того, я бы хотела поинтересоваться, как идет ваше расследование. Есть ли у вас хоть приблизительное понимание того, кто столкнул Мишу за борт?
Вопрос явно смутил майора Бараша. Он нахмурился, переглянулся с капитаном Ридом и забарабанил пальцами по столу.
– Я не могу ответить вам на этот вопрос, Лукреция, – сказал он. – Идет расследование. У нас есть определенные наметки, подозрения, которые пока не подкреплены полностью уликами. Но мы продолжаем работать.
– Спасибо вам, майор, – кивнула Лукреция. – Это все, что мне нужно знать. Что вы не отступите, пока этот человек не будет наказан. А теперь… – она сложила руки на столе. – Я готова ответить на любые ваши вопросы.
– У нас нет к вам особых вопросов, Лукреция, – быстро отреагировал майор Бараш. – Вы не играли в преферанс и не выходили вслед за господином Орловым из кают-компании. Вы ведь были в своей каюте, когда ваш жених пришел за трубкой?
– Конечно, – кивнула Лукреция. – Я лежала на диване и читала «Римские призраки» Луиджи Маллерба. Миша вошел, спросил что-то вроде: «Как ты, дорогая?» Я не успела ответить, как он уже взял трубку со стола и вышел. Я крикнула: «Ты приходил за трубкой?», но дверь уже закрылась, и он не ответил. А через четверть часа мне позвонил Илан Азулай и спросил, взял ли Миша свою трубку. Я ответила, что взял и ушел. Давно. Меня этот звонок очень взволновал. Я поняла, что не смогу сидеть в каюте, не зная, где мой жених. Я переоделась и побежала в библиотеку.
– В котором часу это было? – неожиданно спросила Дана. – Я имею в виду звонок Илана Азулая и ваш выход из каюты.
Лукреция помедлила.
– Примерно в двенадцать пятнадцать. Я сразу переоделась и вышла.
– Вышли примерно в двенадцать двадцать? – уточнила Дана.
– Примерно, – согласилась Лукреция.
Майор Бараш бросил выразительный взгляд на Дану, дескать, не стоит досаждать вопросами даме, находящейся в трауре. Но Дана не обратила никакого внимания на недовольство майора.
– Расскажите нам о себе, Лукреция, – попросила она. – Вы родились в Риме? Чем занимались? Чем увлекались? Как жили?
– Зачем это вам? – не выдержал майор Бараш.
– Мы ничего не знаем о Лукреции, – очаровательно улыбнулась Дана. – А мне, честно говоря, хочется с ней познакомиться поближе. Ведь мы должны были стать близкими родственницами. Я получила приглашение от Миши принять участие в вашем бракосочетании в Риме.
Лукреция кивнула и приложила платочек к глазам. По ее щеке потекла слезинка.
– Как жаль, что всего этого уже не будет, – прошептала она.
Майор Бараш бросил еще один выразительный взгляд на Дану.
– Конечно, я вам расскажу. – Лукреция скомкала платок в кулаке. – Но в моей биографии нет ничего примечательного. Обычная жизнь избалованной девочки, родившейся в состоятельной семье и не испытывающей с детства никаких проблем. Я родилась во Флоренции, в нашем родовом гнезде Палаццо Колонна на берегу реки Арно. Но вскоре мои родители переехали в Рим. У меня были гувернантки и домашние педагоги. Училась я в престижной частной школе.
