Урок оставим на потом. У него была еще одна Избранная. Она являлась ему во сне, стояла перед глазами среди бела дня. Она не ходила, она передвигалась. Жила она менее чем в двух кварталах от Бешеного. Он несколько раз видел, как она едет по тротуару в своей инвалидной коляске. Он узнал, что она попала в автокатастрофу. Это случилось, когда она училась на последнем курсе университета. Приятель мчал ее поздно вечером на своей мощной спортивной машине. Они врезались в дорожное ограждение. У него от удара произошел перелом шейных позвонков. Ей каркасом сиденья раздробило спину. Ее целый час доставали из машины. Об этом происшествии даже писали в газетах.
* * *
Но она вернулась к учебе, и опять газеты поместили об этом большие статьи.
Она закончила бизнес-школу и начала изучать право. Женщина-правовед. Теперь их полно. Сбоку инвалидной коляски висел рюкзачок, в котором она возила книги. Она передвигалась на коляске с помощью рук, значит, она была сильная. Она жила одна в квартире дома с осыпающейся штукатуркой в шести кварталах от школы, где изучала право.
Бешеный уже изучил ее квартиру. Владелицей была старушка-вдова, она жила в передней части дома с полудюжиной пестрых кошек. Верхнее помещение снимали супруги-студенты. Калека жила в задней части дома. Пологий скат позволял ей прямо на коляске въезжать в кухню ее трехкомнатной квартиры. В газетных статьях говорилось о том, что она ценит свое одиночество и свою независимость. Она носила на шее цепочку, на которой висело стальное кольцо, оно принадлежало парню, погибшему в катастрофе. Она говорила, что теперь должна жить за обоих. Были и еще статьи.
Информацию он черпал в библиотеке, разыскивал ее имя в указателях, читал материалы на микрофильмах. В конце концов он убедился: она была Избранной.
Если бы только у него был шанс заполучить ее. Но его видели. Узнали. Что принесет с собой утро? Он ходил и ходил кругами по квартире в течение целого часа, потом набросил пальто и вышел на улицу. Было холодно. Сильно подморозило. Вот уже и зима приближается.
Он прошел квартал, потом еще один, мимо дома калеки. Наверху горел свет. Внизу, там, где жила старуха, было темно. Он прошел еще дальше и, оглянувшись, посмотрел на дом сбоку. Ее окна тоже были темными. Бешеный взглянул на часы. Час ночи. Она была лучшей студенткой в группе, так писали газеты. Он облизнул губы и почувствовал, как ветер обжег их. Она ему нужна. Действительно нужна.
* * *
Он все шел и шел, пересек улицу, прошел еще один квартал, потом еще. Перед глазами стояла искалеченная женщина. Его ведь видели. Неужели его портрет появится в завтрашних газетах? И кто-нибудь позвонит в полицию? Может быть, уже сейчас кто-то звонит в полицию? Они уже едут к его дому, разыскивают его. Бешеного затрясло, но он продолжал идти. Снова в мозгу всплыл образ калеки. Через некоторое время он обнаружил, что стоит перед университетским общежитием. Новое здание из красного кирпича. Внутри был телефон. Дэвенпорт.
Бешеный зашел в общежитие, пребывая в каком то трансе. Когда он проходил через дверь во внутренний холл мимо стойки администратора, на него взглянула студентка-блондинка в белом лыжном свитере. Телефон висел на стене напротив туалетов. Он прижался лбом к холодным кирпичам. Он не должен этого делать. Бешеный сунул руку в карман в поисках монетки.
— Алло?
— Дэвенпорт?
Он почувствовал внезапное напряжение на другом конце провода.
— Да.
— Зачем эта игра? К чему вся эта ерунда со свиноводством?
— Э, не могли бы вы?..
— Ты знаешь, кто тебе звонит, и позволь предупредить: я уже выбрал следующую. Когда ты разыгрываешь свои карты, то тем самым сердишь меня, а расплачиваться будет Избранная. А сейчас я пойду посмотреть на нее. Я очень близко от нее. Я посмотрю. — Бешеному казалось, что его слова звучат приятно, сухо, официально. С достоинством.
Он повесил трубку и вышел через пустой холл и стеклянные двери. Свинарь! Его глаза увлажнились, он наклонил голову и устало потащился домой.
Весь обратный путь ему мерещились то Избранная, то Макгаун, то лицо Дэвенпорта. Когда тот зашел в архив и обернулся, разглядывая его. Бешеный не смотрел, куда идет, пока неожиданно для себя не обнаружил, что стоит перед своим домом. Ноги сами нашли дорогу назад. Он как будто только что проснулся. Он вошел, начал снимать пальто, потом передумал, взял телефонную книгу, нашел нужный номер и позвонил в «Стар трибюн».
— Справочная.
Голос был грубый, запыхавшийся.
— Когда выходит ваша газета?
— Уже должна быть в продаже.
— Спасибо.
На другом конце повесили трубку прежде, чем он успел договорить.
Бешеный вышел на улицу, сел в машину, завел мотор и поехал по Вашингтон-стрит-бридж в другую часть города. Туда, где перед зданием редакции «Стар трибюн» стояли два зеленых газетных автомата. Он подъехал к тротуару, бросил монету в автомат и посмотрел на первую страницу номера. НЕУЖЕЛИ БЕШЕНЫЙ СВИНАРЬ? ТЕЛЕРЕПОРТЕРЫ ГОВОРЯТ «ДА».
Статья была написана на основе выступления Макгаун по телевидению. Еще прилагалось краткое интервью по телефону, взятое у начальника полиции: «Я не знаю, где она взяла информацию, но мне об этом ничего не известно». Так сказал Даниэль. Тем не менее он не стал отрицать, что, возможно, убийца — фермер. «Все может быть», — добавил он.
Не было никакого описания. Не было никакого портрета-наброска.
Бешеный вернулся в машину. На третьей странице была еще одна заметка об убийствах, в ней они сравнивались с похожей серией убийств в Юте. Больше ничего. Он снова вернулся к первой странице.
Здесь было написано, что он свинарь.
Он не позволит, чтобы с ним так обращались.
17
Даниэль сидел, откинувшись в своем кресле, и, покусывая ластик на конце желтого карандаша, наблюдал за Слоуном. Андерсон и Лестер развалились на соседних стульях. Лукас шагал по комнате.
— Ты говоришь, что у нас ничего нет, — подвел итог Даниэль, когда детектив замолчал.
— У нас нет ничего такого, что помогло бы нам его арестовать, — подтвердил Слоун. — Когда мы его найдем, нам понадобится информация, чтобы его прижать. Можно даже попробовать показать его Джефферсону Спарксу, посмотреть, может, тот его вспомнит. Но у нас нет ничего, что бы прямо указывало на него.
— Ну а водительские права? Там что-нибудь получилось?
Андерсон отрицательно покачал головой.
— Они не ведут учет водительских прав людей, которые приезжают на жительство в штат.
Лукас шагал по периметру комнаты.
— Ну а как дела на почте?
— Мы уже получаем ответы. Их слишком много. Мы получили сто тридцать шесть возможных вариантов за период в последние два года, и это только из почтовых отделений, охватывающих всего лишь одну десятую часть населения, которое нас интересует. Если так и дальше пойдет, мы получим примерно тысячу четыреста фамилий. Мы полагаем, что наиболее вероятны молодые неженатые мужчины. Около трети нашего списка подпадает под эту категорию. Это где-то около пятисот подозреваемых. И псе это базируется на том, что, возможно, этот парень говорит с акцентом.
— А что, если он приехал три года назад, а не два, тогда все насмарку, — произнес Даниэль.
— Но это все же кое-что, — продолжал настаивать Лукас. — Сколько одиноких молодых мужчин среди тех, по которым у нас уже есть сведения?
— Тридцать восемь из ста тридцати шести человек. Но некоторые из них на самом деле переехали вместе с женщиной или же сошлись с женщинами после того, как приехали сюда, или староваты. Двое наших людей быстренько проверяют список. Осталось двадцать два человека, которые соответствуют основным критериям: мужчина, молодой, неженатый, не имеет связи с женщиной.
— Они служащие? — спросил Лукас.
— Все, кроме двух. Рабочие сюда не едут. Для них работы больше в Техасе, и не так холодно, — пояснил Андерсон.
— Так о чем все-таки идет речь? — вмешался Даниэль.
— Ну, мы говорим о том, как проверять эти двадцать два человека. Мы должны суметь сразу отсеять половину из них или даже больше. А затем мы сконцентрируемся на оставшихся. Конечно же, к ним будут постоянно добавляться все новые и новые имена.
— Лукас, у тебя что-то еще?
Лукас еще раз прошелся по комнате. Прошлой ночью он уже говорил с Даниэлем о телефонном звонке Бешеного и в начале совещания рассказал об этом всем остальным. Он записал этот телефонный разговор на пленку. В последнее время он записывал все телефонные звонки. Сегодня утром он первым делом отвез копию записи в университет и договорился с двумя лингвистами, чтобы они прослушали ее.
Во время совещания лингвисты позвонили прямо в кабинет Даниэля. Один из них утверждал, что говорит техасец. Другой был не так категоричен: Техас или другие ограниченные районы на юго-западе.
