Просто он откуда-то знал, что синий цвет и все его оттенки — это тупик, что зеленые вкрапления — означают, что тут можно искать. Что остальные цвета не имеют значения, и когда его мозг окончательно адаптируется, то он перестанет обращать на них внимание.
А через два месяца немец сумел открыть проход.
Этот день не отличался от остальных. Филипп уже постепенно восстанавливался, снова начал набирать вес. Побрился налысо, так как не захотел мириться с сединой. Привык к тому, что нельзя пить, и уже даже не хотел нарушать этот запрет. И начал получать удовольствие от тренировок, хотя это было и странно, потому что сами занятия были скучны и однообразны.
Он смотрел через очки, следил за цветовыми пертурбациями, а затем, когда становилось совсем плохо, снимал «Ятуре» и восстанавливался. В основном пил приготовленный Арнольдом коктейль и медитировал, старался унять тошноту и головную боль. Так, день за днем, он все больше времени работал с «Ятуре» и все меньше ему приходилось страдать. И вот, через два месяца после того как он впервые надел очки, Филипп понял что готов рискнуть и открыть дверь.
Он знал, что за ней нет ничего особенного. Еще на второй день тренировок, Арнольд устроил ему экскурсию по лаборатории и немец смог убедиться, что тут нет ничего интересного. За дверями были обычные подсобные помещения. Небольшая кухня, где были чайник, холодильник и микроволновка, бытовка и пустая комната, в углу которой сиротливо стояла вешалка с висящим белым халатом.
Вот дверь, ведущая в эту пустую комнату и светилась по особенному, и потому интересовала Филиппа. Он подозревал что тут кроется некий подвох, и на всякий случай внимательно осмотрел комнату, даже простучал стены, но не нашел ничего интересного.
И вот сейчас смотрел на дверь, и понимал — он должен ее открыть. Филипп подошел вплотную, внимательно осмотрел дверь. Ничего особенного, обычная, деревянная, даже без замка.
Что-то сказал Арнольд, но увлеченный Филипп не обратил внимания. Открыл дверь, осмотрел помещение, оно оставалось прежним, его стены светились бледно-синим, тут не было ничего интересного, и снова закрыл. Сама дверь переливалась болотно-зеленым цветом. Получалось, важна именно дверь.
Дальше немец действовал не думая, исключительно по наитию. Он взялся за дверную ручку так, чтобы к ней прикасалось кольцо, которое было одной из частей «Ятуре». Снова открыл дверь и замер. Комнаты там больше не было. Вместо нее немец увидел длинный, плохо освещенный коридор.
***
Филипп надел браслеты, кольцо, взял очки. За несколько лет он научился пользоваться дырами в реальности, научился ходить по блеклым территориям, как их называли в «Аусграбуне». Вот прямо сейчас он мог покинуть карман, вернуться на Землю. Он бы вышел в одном из офисов организации, расположенном на окраине Киева. Официально там находился склад автозапчастей, в штате работал один охранник, который не задавал вопросов.
На стоянке офиса всегда стояли несколько автомобилей, и Филипп при желании мог воспользоваться любым, и через полчаса пить в каком-нибудь баре, смотреть на девчонок и наслаждаться жизнью.
А подумав об этом, немец понял, что именно этого он и хочет. Взял телефон, выбрал контакт. После последнего дела его статус вырос, но привыкший к субординации Филипп не мог не предупредить о том, что покидает карман.
— Слушаю, — помощник Медведя ответил почти сразу.
— Это Филипп, хочу вернуться на Землю, — сказал немец.
— Хорошо.
Насколько Филипп успел убедиться, помощник был важной шишкой, и явно имел большие полномочия. Во всяком случае, имел право принимать решения и смелость брать за них ответственность.
— Только оставайся на связи там, — добавил тот и отключился.
Филипп отложил телефон, и из ящика стола взял другой, предназначенный для Земли. Да, в этом, ненормальном с точки зрения немца кармане, была даже своя мобильная связь, и свои трубки — громоздкие и без современных наворотов, но они работали. Все это было выше его понимания, и он уже перестал удивляться таким несуразностям. Работает и ладно, а как, да кому оно интересно кроме специалистов?
Надел очки, вышел в шлюз, и уже через несколько минут оказался на Земле, в небольшом помещении без окон и с единственной дверью. Снял «Ятуре», положил в настенный сейф, щелкнул замок. Несмотря на видимое отсутствие охраны, мало кто мог бы украсть ценный прибор без ущерба для здоровья.
Филипп вышел из комнаты. Поднявшись по лестнице, открыл тяжелую металлическую дверь и зашел внутрь складского помещения. Под потолком горела одинокая лампочка, но этого освещения хватало, чтобы не спотыкаться в темноте.
Филипп прошел между стеллажей и, подойдя к еще одной металлической двери, нажал кнопку. Дверь отъехала в сторону с легким шорохом, и Филипп наконец-то вышел на свежий воздух.
Кивнув сидящему в будке охраннику, он прошел на стоянку, где выбрал неприметный серый «Опель». Ключи и техпаспорт лежали в бардачке, и уже через пять минут Филипп ехал по пустынной ночной дороге.
В баре было мало народа, и его это вполне устраивало. Сонный бармен оторвался от смартфона и немец заказал темное пиво, а взяв бокал, уселся за пустующий столик. Есть не хотелось, пить впрочем, тоже, но пиво оказалось весьма приличным, и Филипп решил, что пробудет тут до утра, а затем вызовет одного из водителей организации.
Он слушал тихую музыку и лениво посматривал по сторонам, когда вдруг ему показалось, что он увидел знакомую фигуру. Филипп вздрогнул, и хотя наваждение почти сразу развеялось, так как пришедшая в бар девушка не была Ириной, а лишь немного похожа, но настроение подпортилось. И он поневоле вспомнил последнее задание, то которое ему до сих пор не нравилось.
***
В тот день его вызвал Медведь. Синельников был не один. В гостевом кресле, совершенно по-хозяйски, развалился светловолосый крепыш с цепким, очень неприятным взглядом, а в дальнем углу кабинета, стоял худощавый парнишка в темных очках. Но не
