– Я видела троих.
Дима согласно кивнул, а Вадим хмыкнул:
– И все маньяки?
– Егор искал исчезнувшую сестру, – заговорил Максимильян. – Это факт. По какой причине он оказался в Решетове, мы не знаем, но можем предположить: собирался поговорить с Бережной и стал свидетелем похищения, а может, и убийства Ксении Мельниковой. И тоже погиб. На то, что обоих убил один и тот же человек, указывает местонахождение трупов, а наличие там еще одного тела предполагает, что мы имеем дело с серийным убийцей. Я вполне допустил бы мысль, что смерть Егора случайна, как и гибель его младшей сестры, он – тот самый ненужный свидетель. Но… – тут Максимильян сделал паузу, – само его присутствие в Решетове говорит об обратном. Он отправился туда, вместо того чтобы улететь за границу, как настаивал отец, о своих планах ничего ему не сообщив. Отправился на чужой машине, потому что его собственная чересчур заметна. Вывод?
– Парень вышел на след маньяка, – кивнул Вадим. – Как, не спрашивайте, понятия не имею. Он за ним следил, но был неосторожен и в результате оказался в колодце.
– Из подозреваемых у нас интеллигентного вида мужчина лет шестидесяти на «Рено» темно-синего цвета, который мог подобрать девушку неподалеку от заправки. Егор это видел и отправился за ним. Итог нам известен.
– Ты забыл про Бережную, – впервые вмешался в разговор Дима. – Она тоже что-то видела?
– Выходит, так… – пожал Вадим плечами.
– Несчастная догадывалась, кто был убийцей ее дочери, и в то утро столкнулась с ним, – сказала я.
– Догадывалась? А чего тогда молчала? У тетки с мозгами проблемы и приступ мог спровоцировать любой пустяк. Я разговаривал с ее сестрой. В понедельник вечером Бережная была дома. Спать, как всегда, легла рано. Живут они с сестрой в одной комнате, и на ее уход та бы внимание обратила. Утром Ольга ушла на работу, откуда вскоре позвонили и рассказали о припадке. До приезда «Скорой» Бережная сбежала, сестра нашла ее на вокзале и привела домой, врач приехал, вколол успокоительное, но держать ее в больнице счел излишним. Вера Павловна малость отвлеклась, и наша чокнутая опять сбежала. Выяснив, что она здесь, в городе, сестрица успокоилась. Говорит, опасности Бережная не представляла. На мой вопрос, почему вдруг случился припадок, заявила: такое, мол, не редкость, Ольга жила в двух мирах, реальном и выдуманном, часто их путала. По мне, так тетка малость темнит. Может, ей стыдно, что сестру без присмотра оставила, а может, причина в другом. Но стояла насмерть: ничего не знаю, и прочее в том же духе.
– Если никаких подозрений у Бережной не было, – вновь заговорил Максимильян, – и опасности она, таким образом, не представляла, с какой стати кому-то следить за ней, а потом и за нашей Девушкой.
– Какой-то информацией она все-таки располагала, – сказала я. – И, по их мнению, могла сообщить мне.
– После чего и ты, и Поэт оказались в числе тех, от кого стоило избавиться. Прибавьте раннюю кончину Туманова, и встречу того самого интеллигента с бородкой в мотеле с неизвестным: их разговор на повышенных тонах слышал Артем. И очень грязную машину, на которую Артем тоже внимание обратил.
– Допустим, с тачкой ясно, – кивнул Вадим. – По грязи пришлось лезть, когда прятал трупы. Но с кем маньяк разговаривал, если бородач наш маньяк? И зачем ему убивать Туманова, а вместе с ним наших Девушку с Поэтом? История чересчур заковыристая.
– А если мы имеем две истории? – вмешалась я. – Есть маньяк, а есть конкуренты Басова, которые разыгрывают свою карту, используя все того же маньяка.
– И Егора на самом деле убили они, после чего бросили в колодец, который оказался тайником серийного психа? – фыркнул Вадим.
– Гениально, – сказал Максимильян, трижды хлопнув в ладоши.
– Рад, что тебе понравилось. А между тем, – продолжил Воин, – теперь у Басова нет наследников, не считая сестры, которая старше его. Здоровье подорвано лишениями, и если он скончается, например, на днях, кому отойдет прибыльный бизнес? Старухе, у которой отнять его – раз плюнуть.
– В этом что-то есть, – кивнул Дима, он, как обычно, больше слушал, чем говорил.
– Вдруг все-таки есть тайный наследник? – сказала я.
– Тогда он слишком глубоко законспирирован, – усмехнулся Бергман. – Дима, займись этим. И ты, конечно, тоже, – повернулся он к Воину. – Что ж, будем искать интеллигентного дядю на «Рено». Если он тот самый маньяк, значит, был в Решетове, по крайней мере дважды, раз в колодце две блондинки. А если он там был…
– Значит, его кто-то видел, – в два голоса закончили Вадим и Дмитрий.
– И еще, – вздохнул Максимильян. – Расследование оказалось куда опаснее, чем я предполагал вначале. Чтобы зря не рисковать, предлагаю на время перебраться ко мне. Это в первую очередь касается Девушки. Дима, проводи ее, пусть соберет вещи, а я распоряжусь, чтобы комнаты подготовили.
– Ну уж нет, – выставив вперед руки, сказал Воин. – У меня в твоем доме видения, точно у курильщика опиума. Это похуже любых врагов.
– Я, пожалуй, тоже у себя останусь, – кивнул Дима и добавил, глядя на меня: – А Лене, конечно, лучше переехать сюда.
«А почему не к тебе? – очень хотелось задать вопрос. – И в моей квартире для тебя место бы точно нашлось». Но я промолчала.
– Отлично, – сказал Максимильян, поднимаясь. – Вы оба знаете, чем заняться, Девушка отдохнет, а я отправлюсь к Басову. Придется сообщить ему о гибели сына лично, хотя я предпочел бы смс.
По дороге к моему дому Дима сидел сзади, уткнувшись в компьютер. Если он был моей охраной, то самой оригинальной. Оказавшись в квартире, я быстро собрала вещи в спортивную сумку, ожидая, что он хоть что-то скажет. Дима молчал, я не выдержала и заговорила сама:
– У нас что-то не так?
Он поднял голову от компьютера и посмотрел с удивлением, точно успел забыть о моем существовании.
– В расследовании часто наступает момент, когда кажется, что разобраться невозможно.
– Черт с ним, с расследованием, – разозлилась я. – Я имею в виду нас с тобой.
– По-моему, все отлично. Нет? – нахмурился он.
– Я слышала ваш разговор утром. Они недовольны, что мы вместе?
– Естественно, недовольны. Когда в мужской компании появляется девушка…
– У вас что, договор не влюбляться, не жениться и не бриться в придачу?
– Что-то вроде этого.
– Не пудри мне мозги. Это здорово бесит, я чувствую вранье за версту.
– Господи, я ж забыл, ты девушка-рентген, – засмеялся он и попытался меня обнять, но я отстранилась. Улыбка мгновенно исчезла с его лица, уступив место озабоченности. – Это трудно объяснить, – вздохнул он.
– Попытайся.
– Подожди немного, и ты сама все поймешь.
– Максимильян указывает, с кем ты должен быть?
– Нет. Конечно, нет. Все не так просто, милая. Вещи собрала?
– Я должна жить в его доме, чтобы мы с тобой не могли видеться наедине?
Дима поспешно отвел взгляд.
– Это совсем не то, что ты думаешь. Потерпи. Очень прошу.
– Сам черт не поймет, что у вас за компашка, – пробормотала я и направилась к двери. Дима шел сзади с моей сумкой в руках.
Оказалось, что в «доме с чертями» есть еще и мансарда. Окна выходили во двор, и с улицы их не увидишь. Там мне и отвели комнату. Она оказалась совсем небольшой, но уютной. Здесь же была ванная, выложенная белой плиткой. Между делом выяснилось, что в доме живет домработница, бабуля с редким именем Лионелла и с вполне обычным отчеством Викторовна. Было ей лет семьдесят, и как она управлялась с таким большим хозяйством, оставалось лишь гадать. Но управлялась неплохо. В доме царил образцовый порядок. Первым делом меня накормили. Обедали в кухне, хотя сам хозяин предпочитал столовую. Ее я тоже смогла увидеть: большая комната с камином, двумя зеркалами по углам, шкафом, забитым антикварной посудой, массивным столом, за которым при желании могли разместиться человек двадцать, и энным количеством стульев с позолотой.
Само собой, я попыталась разговорить Лионеллу Викторовну, оттого и предпочла демократичный обед в кухне. Однако мое любопытство мгновенно пресекли.
– Максимильян Эдмундович не любит, когда прислуга много болтает.
– Прислуга? – брякнула я, но если меня от этого слова покоробило, то ее, судя по всему, нисколько. – Вы давно у него работаете?
– Двадцать лет.
– То есть вы помните его еще ребенком?
– Он несколько старше, чем выглядит. Если у вас возникнут вопросы, лучше обратиться к хозяину.
– А вы… вы родились в этом городе? – решила схитрить я.
– Я родилась довольно далеко отсюда и не раз меняла место жительства. Вместе с хозяином.
– Очень хорошо платит?
– Он мне как сын. Своей семьи у меня никогда не было. И у него тоже.
По тону женщины было ясно, откровенничать со мной она не собирается, пока держится в рамках приличий, но, если я начну докучать, запросто нарвусь на грубость. С едой она быстро покончила, сложила тарелки в посудомоечную машину и ушла. На ее присутствие в доме намекал пылесос, звук которого я время от времени слышала. Мне ничего не оставалось, как бродить по дому и, разглядывая предметы интерьера, пытаться понять, чем живет хозяин. Но и с этим все не так гладко. Большинство комнат оказались заперты, ключи в замках, само собой, не торчали, возбуждая фантазию: чего Максимильян там прячет? В том, что прячет, я не сомневалась, хоть и было это чистым ребячеством. И воображала себя в замке Синей Бороды, только запертых дверей не одна, а целых пять (столько я насчитала). Я даже пробовала заглянуть в замочную скважину, сама над собой посмеиваясь, сердце вдруг начинало биться учащенно, и я всякий раз вместе с раздражением испытывала тайное удовлетворение, ничего, кроме темноты, не обнаружив. Ближе к вечеру Лионелла застукала меня за этим занятием, неслышно подойдя сзади в своих войлочных тапках, а когда я, пискнув: «Ой!» – поднялась с пылающей физиономией, достала из кармана фартука связку ключей, открыла дверь, распахнула ее, щелкнула выключателем и сделала приглашающий жест. Сама осталась в коридоре.
