Питер извинился.
Джин нет.
Питер спросил, как он может все исправить.
Джин долго молчала.
— Чтобы все исправить, ты должен быть мужчиной, не встречающимся с Моникой.
— Я сотру все воспоминания, — сказал Питер.
Стукнув себя кулаком в грудь, он добавил:
— Я к ней никогда не прикасался.
— Мне нужно, чтобы ты был мужчиной, который никогда и не хотел с ней встречаться.
В комнате повисло тяжелое молчание.
— И как мне это сделать? — спросил Питер.
— Никак.
— А что насчет ребенка?
— Не знаю.
— Тебе не обязательно вынашивать ее, — сказал Питер, — Это могу сделать я. Я хочу, чтобы мы были семьей. Но если ты не можешь быть со мной, то оставь ее мне. Пожалуйста.
Внезапно смена пола обрела смысл.
Джин сжала кулаки.
— Она моя.
— Наполовину, — поправил ее Питер.
Взгляд сестры метнулся к опустошенной стойке для ножей. Затем Джин и Питер обернулись ко мне.
— Я провентилирую этот вопрос, — сказал я. — И скажу, какие у вас варианты.
Булочки мы доели в тишине.
* * *
Прежде чем приняться за дело, я взял у обоих кредитные коды и заставил назначить себя адвокатом. Тяжбами об опеке архивированных детей занимался сам Цайтгайст, а не старые суды по семейным делам. Явного прецедента, кажется, не было — а точнее, я не мог понять принципа, по которому он принимал решения. Иногда назначалась совместная опека, иногда дело решалось в пользу одного из родителей, иногда…
* * *
Я отправился на прогулку с Питером. Большинство моих соседей рьяно ухаживали за своими лужайками. Они постоянно что-то высаживали, пололи, удобряли, косили и поливали.
Мы шагали, переходя с одной стороны улицы на другую, чтобы не попасть под струю шланга или брызги вращающейся дождевальной установки. Мы махали хозяевам домов, но не останавливались, чтобы поздороваться. Ни с кем из них я не был толком знаком. Настоящие семидесятые.
— Я оплачу все твои тела, — сказал я.
— Ты не обязан это делать.
— Нет, обязан. Деньги тебе понадобятся, если ты серьезно решил насчет ребенка. А ты ведь серьезен?
Она кивнула.
— Ну вот. Это влетит тебе в копеечку. Цайтгайст разрешил тебе опеку — с параллельной копией.
— Копией?
— Поздравляю, — сказал я, — Ты будешь гордой матерью-одиночкой номер два для самых дорогих в мире идентичных близнецов. Если хочешь. Решать тебе.
Я протянул ему распечатку охранного ордера, лицензию на рождение ребенка и воспитательный план. Питеру не разрешили присутствовать при родах. Он должен был забрать копию своей дочери в любой точке воспроизводства в течение первой недели жизни ребенка. Если он этого не сделает, все его родительские права будут упразднены.
Взглянув на балансовый отчет, Питер облизнул губы.
— Я не смогу…
— У тебя может быть дочь. Или двойная жизнь. Но не то и другое одновременно.
Женщина кивнула.
— Что ж, резонно, — сказала она.
* * *
Джин вышла из кабинки воспроизводства с огромным животом и странной робкой улыбкой на лице. Она собиралась какое-то время пожить у меня. Пару недель. Или десять лет. Мы еще не обговорили детали.
Гарлейну всегда нравились детские штучки. Он радостно предвкушал, как через пару лет мы будем смотреть мультики. И играть в видеоигры. Он питал загадочное пристрастие к «Телепузикам».
До дома мы шли долго. Джин с трудом передвигала ноги.
Похоже, нам все же придется обзавестись машиной.
Перевод с англ. Юлии Зонис
Джей О'КОННЕЛЛ
__________________________________
Выпускник Сиракузского университета (США) Джей О’Коннелл начал писать и публиковать фантастические рассказы в середине 90-х. В начале XXI века более чем на 10 лет отошел от писательской деятельности, однако в 2012 г. он вернулся в фантастику и весьма успешно. Сейчас Джей один из самых активно публикующихся авторов в ведущих НФ-журналах, таких как Asimov’s, The Magazine of Fantasy and Science Fiction и Interzone — за три года в этих журналах опубликовано более десяти рассказов и повестей О, Коннела. В «Если» печатается впервые. Официальный сайт: www.jayoconnell.com
© Jay O'Connell. Solomon's Little Sister. 2014.
Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov’s»
© Людмила Одинцова, илл., 2015
Билл Джонсон
КОД СИНИЙ: «ЛЮБОВЬ»
/фантастика
/информационные технологии
/искусственный интеллект
Майер Вандербринк провел гостиничной карточкой над пластиной дверного замка. Он распахнул дверь и придерживал ее, пока Диана протискивалась мимо с коробкой школьных альбомов и старых фотографий Джимми в руках.
Диана поставила коробку на кофейный столик. Майер плюхнулся на кровать и расположился там, подоткнув под спину подушки и закинув руки за голову.
— И их осталось двое.
Лицо Майера скривилось в полуулыбке, а из горла вырвался тихий смешок.
— Звучит как в старом романе Агаты Кристи.
— О чем и речь, — отозвалась Диана.
Она присела на край кровати.
— Это была шутка. И все же организацией похорон в одиночку заниматься не стоит.
— Ты все сделала для Кристины, — пожал плечами Майер, — Будет справедливо, если я займусь Джимми.
Диана бросила взгляд на коробку.
— Меня уже тошнит хоронить сестер и братьев.
— Расскажи об этом нашей ДНК, — ответил Майер.
Голос у него звучал устало, но лицо оставалось спокойным и неподвижным, как маска. Помолчав, он добавил:
— Я закончил Стринга. Финальную версию. Пофиксил все найденные тобой баги. Он готов.
— Ты уверен?
— Конечно, я уверен, — фыркнул Майер. — Я нарушил все законы конструирования ИИ. Я впихнул туда инструкции по включению и отключению, но то, что осталось после этого, — всего лишь десятки тысяч «если — то». И по большей части они только создают новые «если — то». В моей лабе сказали, что это слепленная на скорую руку фигня, и предложили начать все заново.
— А он будет работать?
— Понятия не имею. И понятия не имею, на что это в результате будет похоже.
— Тебе нужно больше времени?
— На тестирование? Разумеется. Но старая поговорка гласит, что рано или поздно придется пристрелить инженера и запустить проклятую хрень в производство, — ухмыльнулся Майер, — По-моему, пришло время пристрелить инженера. Я не успеваю.
Диана некоторое время пристально смотрела на него, а затем ее глаза расширились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
