- Я лишь хотел поговорить с вами по просьбе моей невесты Алейны. Нельзя ли ее тоже перевезти во Франкию? Мы не имеем права, но вы, ваше величество, может, могли бы…
- Я сожалею, капитан, - тихо ответила я. – Но я не обладаю такой властью. Мой отец обязал меня взять леди Сандру, а король Генрих ограничил количество свиты, которое я могу привезти, до одного человека. Но никто не мешает Алейне приехать на торговом судне и арендовать домик во Франкии.
- Я бы предпочел, чтобы она жила под вашим присмотром.
Я поджала губы: похоже, передо мной ревнивец обыкновенный. Да еще настолько самонадеян, что пытается нанять королеву в няньки для своей невесты.
- Дело в том, что Алейна очень больна. Туманный климат Альбиона убивает ее легкие, а здесь она, возможно, смогла бы дышать полной грудью. Но она не сможет выехать сама, ей нужен сопровождающий. Я бы мог оплатить дорогу, но, если вдруг со мной что-то случится, у нее никого не останется, ваше величество. И в одиночестве она сгорит в одночасье. А с вами… у нее есть шанс…
- Незамужняя девушка и путешествие к жениху… как такое возможно?
- Она сирота. Моя семья заботилась о ней. Мы с детства любим друг друга. Поэтому так… Мои родители заботятся о ней, но климат и разлука ее убивают. Когда я вернулся из Франкии, ее состояние было очень тяжелым, но она оправилась, пока я ждал команды к отплытию. Но теперь… я не знаю, надолго ли я здесь.
Капитан Уилкор развел руками, его полудетское лицо было печальным.
- Я поговорю с королем, - вдруг ответила я, хотя собиралась промолчать. И тут же жестокий разум задал вопрос: «Когда, Эллен? До того, как решишь убить его, или после?».
- Вы чем-то обеспокоены или я огорчил вас? – спросил капитан, поймав мой растерянный взгляд.
- Нет, капитан, я просто очень сильно устала. Дайте мне время. Я подумаю над вашей просьбой, - я улыбнулась ему и поспешила прочь.
Страшно хотелось исчезнуть с праздника незаметно, но дорогу мне преградила группа придворных дам. Я попыталась уклониться, мимолетно кивнув им головой, и сделала вид, что очень тороплюсь. Но одна из них бросилась ко мне. Это была супруга лорда Бела, главы королевского совета. Поэтому пришлось остановиться. Тучная дама присела передо мной, ее подружки тоже.
- Ах, ваше величество, позвольте рассмотреть ваш наряд поближе. Ах, какая ткань, а крой! Эти волшебники из Виссарии творят невероятные одежды! Вам очень к лицу цвет и фасон! Еще ни у кого во Франкии нет подобных нарядов, виссарийцы еще более знатные модники, чем мы. Оно и понятно, они торгуют со многими странами, всегда все закупают первыми. Мы не ждали новых фасонов так скоро, какое счастье, что вам уже доставили платье, значит, скоро привезут и нам на продажу.
- Но почему вы решили, что платье из Виссарии? – спросила я, пока они робко прикасались к моей одежде.
- Потому что во Франкии таких нет, а отделка и качество говорят за себя. Когда же вам привезли его?
- Сегодня утром, - немного соврала я, а потом улизнула от изумленных дам.
Надо же! И как Витторино удалось достать мне виссарийское платье еще невиданного здесь фасона так быстро?
Вспомнив о ярких и необычных одеждах лорда-канцлера, я предположила, что у него был тайный поставщик. Иного объяснения я не находила. Да и не до платья мне было.
Я еле дошла до своих покоев, еле выдержала Нисию и ее щебет, отослала служанку после того, как она помогла мне раздеться, и, заглушая всхлипы рукой, сползла прямо на пол в спальне.
Что я за человек? На что способна ради достижения счастья?
Хотелось сбросить кожу, отбросить прочь угрызения совести и свое внутреннее понимание правильности. Хотелось вернуться к Михаилу, в его объятья, на нашу свадьбу. Разве я не говорила себе, что хочу этого любой ценой?
И насколько я на самом деле хороший человек? Я не совершала подлости в жизни, но я только и делаю, что осуждаю и сужу всех вокруг. Кругом меня все виновны: Генрих – в каменности и холодности, Витторино – в шпионстве, леди Сандра – в стремлении выделиться или досадить мне, капитан Уилкор – ревнивец и собственник, Дик – бабник, легкомысленный повеса, продолжает меня клеить, хоть и собирается вернуть жениху, епископ Гамас вообще мерещился маньяком… Скольких я готова осудить, повесить им ярлычок поганца? И тогда кто же я сама? Возможно, и руки замарать мне ничего не стоит. Ведь я постоянно мараю всех вокруг виной, оставаясь сама в белом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чем больше размышлений, тем больше я видела перевеса на темной стороне своей души. Потому что для меня самым ценным было время. Важно было вернуться как можно скорее. А не ждать эфемерной победы неизвестно сколько.
Я зашла еще дальше в размышлениях об убийстве: мне не надо брать всю ответственность на себя. Ведь Дик же сказал, что поможет. Значит, не мне наносить решающий удар. От меня требовалось только одно: предать.
ГЛАВА 23
Ночь прошла ужасно. Я не смогла даже подремать и чувствовала себя разбитой. Утром не было сил отчитать леди Сандру или выяснить про историю с платьем. Она тоже не поднимала тему, но всячески старалась показать мне свою заботу. Однако теперь эти старания казались фальшивыми и неискренними, поэтому я отослала ее под предлогом, что мне нужно работать.
Но, даже глядя на документы и разбирая с Алессио возможные стратегии поведения с Виссарией, я не могла перестать думать о своем страшном выборе.
Наконец, стало ясно, что мне ничего не понять сегодня из политических стратегий, я отослала секретаря, сославшись на головную боль, и осталась одна.
Подойдя к книжному шкафу, я провела рукой по корешкам книг, как будто надеялась, что в них можно найти ответ на свою боль и муки выбора.
- Что же важнее? Любовь или жизнь? Время или скорость? – прошептала я.
Ответа не было нигде. Иногда я начинала убеждать себя, что если не я ударю Генриха ножом в сердце, то не я и убийца. А потом думала, что даже его растерянного потухающего взгляда не вынесу. Мне потом жить с этим всю жизнь. Буду ли я так счастлива, как собираюсь, имея на душе такую ношу?
Но готова ли я потерять Мишу? Остаться здесь надолго, может, навсегда? Имею ли право упустить такой шанс быстрого возвращения? Уже через несколько дней я смогу оказаться в любимом мире, с Катей и женихом, стать снова тем, кем предпочитала быть.
Мне необходимо было с кем-то поговорить, но я не знала, с кем. Громкое мурлыканье за спиной заставило обернуться. Крылатый лев сидел за моей спиной, смешно откинув копытца в сторону. Поняв, что я его увидела, он радостно заколотил хвостом-змеей по полу. Даже стало слегка жалко змеюгу: она явно была не в восторге от этого.
- Крылолев, левозмей, ослоухий и рогатый. А еще крылатый, - я перечислила все его характеристики, нерешительно приближаясь. Все-таки, эта тварь очень пугала внешне.
Но едва я коснулась его ушей, как он замурчал еще сильнее, чем окончательно меня покорил. Крепко обняв его за шею, я села рядом с ним на пол. Вот и есть кому все рассказать. Химера не могла ответить на вопрос, что же мне делать, но могла дать понимание и участие, которые были так необходимы. Она не судила, не осуждала, а просто была рядом.
Ко мне весь день пытались прорваться то Витторино, то Дик, то леди Сандра, но я взяла паузу. Мне необходимо было принять решение. И больше, чем принять решение, смириться со всеми его последствиями. Если я решалась на убийство, то следовало принять возможные муки совести, опасность, если вдруг нас с Диком раскроют, и мы не сможем сбежать. Если же я отказывалась от убийства, то тут нужно было смириться с тем, что я, возможно, потеряю Мишу, что возвращение откладывается на неопределенный срок и вообще, может быть, никогда и не наступит. Если я вернусь через год, моя фирма уже прекратит свое существование, а может, оставшиеся акционеры спасут ее, но кто знает, как и когда меня объявят без вести пропавшей, чтобы все решения могли принимать другие люди. Останется только Катюха, но у нее тоже своя жизнь и свое дело. Смириться и принять все эти риски было очень сложно.
