Лейн едва осмелилась повторить:
— Штаты?
— Пойми, — досадовал Макс, — тебе же лучше, если ты вообще ничего не знала.
— Когда он улетел?
— Около двух недель назад.
Лейн закрыла лицо ладонью.
— О боже, Макс, что же случилось?
На этот раз Макс ободряюще похлопал ее по плечу.
— Все будет в порядке.
— Если бы… У меня какое-то отвратительное предчувствие, что случилось что-то очень плохое.
Макс развалился на стуле и авторитетно сказал:
— Это ведь только второй барьер, держись, девочка.
— Но почему он не позвонил мне? Почему понадобилось держать меня в неизвестности?
— Я убежден, что у него была причина. Тебе надо довериться ему.
— Я еду домой, — решительно сказала Лейн.
— Но ты только что приехала.
— Я должна вернуться, вдруг он позвонит.
— Лейн, тебе нельзя вести машину в таком состоянии. Отдохни, поешь хотя бы.
— Поем по дороге.
— А как же остальные? Ты не видела Тима.
— Видела, издали. А ты перестал чихать?
— Действительно…
Раздался грохот, и в дверь ворвался запыхавшийся Роуэн.
— О!
Макс в ужасе подскочил.
— Тим?! Он перевернулся?
Роуэн покачал отрицательно головой.
— Нет. Мне нужна Лейн. Нам требуется ваша помощь. Другого выхода нет, как признаться вам, что Фергюса нет и чем дольше он отсутствует, тем глубже в… мы сидим. Можете помочь и написать что-то, чтобы обойтись без него?
Лейн ошеломила не просьба Роуэна, а причина. Мало того что Фергюсу не хватило воспитания сообщить ей о своем отъезде, так еще дополнительная работа свалилась на нее по его милости. Отказаться помочь она не могла, но нарастающий гнев быстро охлаждал ее чувства к Фергюсу.
Только спустя несколько дней, заставив себя выполнять то, о чем ее просили, Лейн появилась в студии. Впрочем, стоило ей погрузиться в работу, она, как обычно, начала получать удовольствие от самого процесса создания характеров и сюжетных линий.
О том, что за ее спиной шепчутся, она знала. Информация об их отношениях с Фергюсом стала общеизвестным фактом благодаря ее слепому увлечению. Люди, вероятно, немало посмеялись, когда замечали ее письма или прослушивали послания на автоответчике. Теперь у них еще больше поводов для веселья. Лейн была в большой растерянности. Она догадывалась, что Джерри известно о Фергюсе больше, чем он мог рассказать. Доказательством тому служила нетипичная для него терпимость к отсутствию главного героя и новый заказ автору заполнить этот пробел. Закончив работу и договорившись с Роуэном о своем возвращении домой на следующее утро, Лейн приняла успокаивающую дозу в баре отеля, где проживала съемочная группа, и поднялась к себе в номер. Не успела она скинуть туфли и прилечь, как зазвонил телефон. Лейн удивилась, услышав довольный голос Джерри.
— Вы не поверите, — сказал он, — Фергюс только что звонил из аэропорта.
Лейн онемела, отодвинув трубку, она уставилась на нее. Джерри продолжал говорить:
— Теперь нам не придется вносить изменения, это облегчает всем жизнь.
— Понятно, — выговорила Лейн, опасаясь сорваться и дать выход своим чувствам, далеко не самым приятным для его уха.
— Я знаю, он захочет увидеть вас, потому позвонил сразу вам.
— Спасибо, Джерри, большое спасибо, — сквозь стиснутые зубы произнесла Лейн.
Она едва дождалась момента, когда смогла повесить трубку. Сколько у нее времени? Лейн понеслась в ванную комнату и смахнула все с полочки в сумку, а потом в чемодан, та же участь постигла и предметы на столике возле постели. Утрамбовав и закрыв чемодан, она устремилась к двери и выбежала в коридор, избегая лифта, спустилась по лестнице и на одном из поворотов налетела на поднимавшегося навстречу Макса.
— Не спрашивай, только не спрашивай, — предупредила она, продолжая спускаться.
— Я и так знаю. Мне сказали, он возвращается. Так ты ничего не решаешь! — крикнул он ей вслед.
Дольше всего ей пришлось задержаться в регистратуре, где нужно было оплатить телефонные разговоры. Наконец она выбежала оттуда, не взяв квитанции. На выходе из вестибюля раскрылись замки чемодана, застегнутые впопыхах наполовину, и вся скомканная одежда вывалилась на площадку перед отелем. Кто-то из съемочной группы, случившийся поблизости, подбежал помочь, но Лейн сказала, что справится сама. Она еще стояла на коленях, пытаясь закрыть оба замка, когда подъехало такси.
Боясь оглянуться, Лейн сгребла в охапку чемодан и, пытаясь удержать его под мышкой, поспешила в сторону автостоянки. Она слышала, как ее зовет голос, от которого внутри все переворачивалось, но не оглядываясь прибавила ходу. Она услышала его шаги за спиной, но ей удалось открыть багажник и бросить туда чемодан. Захлопнув крышку, она торопливо вставила ключ в замок дверцы. В этот момент он оказался рядом.
— Лейн, остановись!
Ей хватило духа и самообладания медленно обернуться. Если бы она не кипела от ярости, его вид обезоружил бы ее. Он был похож на тяжелобольного человека. Усталое лицо, затравленный взгляд, она еще не видела его таким, но боялась задуматься, что бы это могло значить. Фергюс взмолился:
— Лейн, мне надо с тобой поговорить!
Она обнаружила, что ей трудно говорить спокойно, голос срывался.
— У тебя было достаточно времени для разговоров со мной. Наши три месяца истекли.
Лейн отвернулась и открыла машину. Он ухватился за дверцу, пока она усаживалась за руль.
— Пожалуйста, Лейн. Это важно.
— И это важно, — сказала она, сверкнув холодом зеленых глаз. — Между нами все кончено.
Он застыл на месте, отпустив дверцу.
Лейн воспользовалась этим.
— Прощай, Фергюс. — И захлопнула дверцу, чуть не задев его.
Визжа шинами, Лейн рванула машину с места. Фергюс смотрел ей вслед, затем, словно во сне, обернулся и увидел, что возле входа в вестибюль отеля собралась съемочная группа, в полном составе ставшая свидетелем развернувшейся перед ними драмы. Опустив голову, он зашагал обратно и молча прошел, как сквозь строй, в вестибюль.
Глава 14
Первую половину дороги Лейн гнала машину, не способная ни думать, ни чувствовать, сконцентрировавшись на одном — быть от него подальше. Но то и дело перед ней всплывало его опрокинутое лицо, образ, который грозил поколебать ее решимость.
Вернувшись домой, она постаралась убедить себя в собственной правоте — все к лучшему, она была права с самого начала, все произошло так, как она и предсказывала.
Фергюс оставлял ей послания на автоответчике три вечера подряд. Если в первом было: «Лейн, пожалуйста, позвони мне в отель, я хочу объясниться», во втором: «Мне нужно поговорить с тобой, Лейн. Не могла бы ты любезно позвонить?», то в последнем: «Ты знаешь, я не могу отлучиться, чтобы увидеться с тобой. Прошу в последний раз».
