– Есть, – уверенно ответил Лейнор. – Мои люди искали нас и прибыли сюда на корабле. Туда же мы и вернёмся. Очень скоро. Потерпи ещё немного, любовь моя.
Лицо принца выглядело таким же бледным и измождённым, как и у всех.
– Наш пусть оказался труднее, чем я предполагал, но конец уже близок.
Ближе к вечеру они отыскали обжигающе горячий пруд. Вода в нём пахла серой и бурлила, словно закипала. Купаться было приятно, а вот пить…
Но и Атайрой, и Хатийм заверяли, что, несмотря на неприятный запах, вода пригодна к питью. Жажда настаивала на то, что выбирать не приходится и все подчинились.
Пока рыцари-гвардейцы разбивали палатки, устанавливали шатёр для принца, поили коней и разводили на ночь костры, Роуз, с наслаждением выкупавшись, присела на берегу. От тёмной воды испарялись нити белой дымки, создавая впечатление, что это духи выныривают из глубин, чтобы подняться в небо.
– Озеро Духов и Земля Костей, – услышав мягкий тихий голос, Роуз вздрогнула.
Красный Колдун стоял в трёх шагах от неё. Тело его скрывал красный шёлк, оставляя неоткрытыми лишь кисти рук и бледное лицо с красными глазами.
– Простите.
– За что? – Роуз нервно заправила прядь волос за ухо.
– За то, что напугал вас.
– Меня пугаете не вы, а эта бескрайняя, на закате кажущаяся залитой кровью, пустыня. Ей кажется нет края.
– На свете всё имеет свой край, миледи, – спокойно возразил колдун, глядя на Роуз непроницаемо алыми глазами. – Счастье и несчастье, жизнь и, говорят, даже смерть. Пустыня не исключение.
Отвернувшись, Роуз упрямо сжала губы. Взглянув на пламенеющее небо, она подумала, что не затем прошла пешком чуть ли не весь континент, не затем пережила потерю любви и унижение, босиком измеряя раскалённые пески и ледяной снег, чтобы позволить себя напугать какому-то скользкому типу с красными глазами.
В его словах не было даже намёка на угрозу. Бояться совершенно нечего.
Усыпала Роуз быстро. Стоило только прилечь. И эти короткие часы сна были лучшими, что случалось с ней в этом переходе.
Навязчивый гул слился со сновидениями. Роуз снилось, что медведь, которого некогда убил Вольф Бэйр прямо у неё на глазах, вернулся и преследует её. Она бежит от него босиком по горячему песку, сбивая в кровь ноги, замирая от ужаса – во сне он был мертв, но преследовать свою жертву ему это не мешало.
Она упала, а дышащая зловонием пасть наклонилась к самому лицу Роуз и ощерившись, издала грозный рёв, заставивший девушку пробудиться.
Сердце её от испуга колотилось слишком сильно. И осознание того, что звук не прекратился с исчезновением сновидения не придавал уверенности. Вокруг всё ухало и стенало, а земля качалась под ногами. И люди, и звери – все издавали пронзительные, истошные крики. Грохотали камни.
Роуз, путаясь в простыне, липнущей к ногам, с ужасом увидела, что один край шатра опал и его начал лизать огонь. Она не стала пытаться остановить пожар, справедливо рассудив, что вряд ли это сейчас может быть важным. Она метнулась к выходу.
Первое, что увидела она, выбравшись их шатра, было огненное марево на фоне чёрного неба и нечто, напоминающее стремительно приближающуюся тучу.
Пруд, в котором она купалась несколько часов назад, был пуст. В нём не осталось ни капли воды. А в воздухе отвратительно пахло стухшими яйцами, при этом запах был так силён, что Роуз закашлялась.
Лошади и их горбатые собратья истошно вопили и рвались с привязи. Те, кому удалось сорваться, неслись, куда придётся, не разбирая дороги, сбивая с ног людей.
– Миледи! – один из рыцарей схватил её за руку, едва ли не вытаскивая из-под копыт коня. – Осторожней.
– Что случилось?! – прокричала Роуз, пытаясь перекричать общий гвалт голосов, истошный визг животных и оглушительный грохот, несущийся с небес.
– Чёрный Час, миледи! Он начался. Теперь никому не спастись!
Договорить он не успел. Сорвавшийся откуда-то сверху камень сбил его с ног, размозжил голову и придавил к земле. Роуз в шоке смотрела на то, как судорожно дёргались его ноги.
Ужас, желание помочь и осознание того, что его не спасти – никого не спасти, на мгновение парализовали её. Камень, расплющивший рыцаря, был как первая капля дождя – потом каменистый град обрушился на них со всех сторон. Все звуки, кроме низкого гула из мира исчезли полностью, а гул нарастал и ширился. Земля вибрировала под ногами, воздух дрожал и уплотнялся до такой степени, что дышать с каждым вздохом становилось трудней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ужас, подобно которому Роуз испытать ещё не удавалось, заполнил всё её существо. Бежать было бесполезно, бежать было некуда – всюду гибли люди и звери. Всюду, куда не ступи – смерть. Ей приходилось глядеть в лицо, и от этого сердце кувыркалось в груди и это было так мучительно, что ты готов сдаться. И в тоже время готов бежать, как бежит курица с оторванной головой – вперёд, пусть и бессмысленно.
Роуз сорвалась с места и побежала, как бежали и другие. Среди густо падающего, как снег, раскалённого пепла, шапок огня, острых камней. Каждую секунду ожидая, что один из этих природных снарядов попадёт в неё, прервав мучительную бессмысленную агонию вместе с тем отчаянно молясь, чтобы хотя бы ещё пару мгновений, пару секунд, пару вздохов этого не случилось.
Несколько раз что-то свистело совсем рядом, но, даже если она и была ранена, Роуз этого не чувствовала. Чёрные клубы дыма стали такими густыми, что ничего не было видно. Лошади больше не кричали, не слышно было стука копыт и никого из людей…
«Неужели я одна всё ещё жива?», – пронеслась в голове мысль.
Словно в ответ на неё и огненно-чёрного смерча ей навстречу шагнул Айдаган. Его светлая рубашка и волосы были залиты кровью.
– Роуз!
Она едва ли не бросилась ему на шею, кажется, рыдая. Пусть принц и не сможет её спасти, но всё не умирать в одиночестве!
Схватив девушку, принц подтянул её к себе, обнимая:
– Слава богу! Ты жива!
«Явно ненадолго», – только и успела она подумать, как земля под ногами пошла трещинами, из-под которых вверх вырвались огненные языки пламени.
– Я… мне жаль, что я…
– Не говори ничего! – сказал принц, прижавшись на миг к её лбу горячими губами.
– Но потом я не смогу сказать… я… я больше не ненавижу вас, правда. Я вас простила.
– О! Несказанно счастлив знать это. Но от «я вас простила» до «я вас люблю» – ещё несколько лиг пути. Так что умирать сегодня я не согласен.
– А так можно? Просто не согласиться?
Как это странно. Стоять и перебрасываться язвительными репликами уже шагнув в пасть к смерти. Эти огненные трещины – её зубы, сейчас они сомкнутся и всё кончится. Но почему-то, когда Айдаган её обнимает, это не кажется таким уж ужасным. Несколько секунд назад всё было гораздо страшнее.
– Мой принц! Что вы делаете?! У нас не остаётся времени.
Красный Жрец или Красный Колдун словно материализовался рядом.
– Как вы могли так рисковать?!
– Я должен был найти Роуз, – сказал Айдаган, словно это всё объясняло.
– В королевстве сотня тысяч женщин на любой вкус, но наследный принц у нас только один! Если у вашего брата не будет наследника, то вы последний в своей линии. Как вы могли так рисковать?!
– Довольно. Мне кажется, что вот прямо сейчас мы уже совершенно бесполезно теряем драгоценные секунды.
– Нам придётся оставить эту девушку здесь, – заявил колдун, и его подбородок упрямо поднялся вверх.
– Нет, – мягко, но твёрдо ответил принц.
– У меня не хватит сил на то, чтобы перенести нас троих. Тёмное Пламя! У меня нет уверенности, что я нас двоих смогу спасти! Я не всесилен. Мои силы ограничены.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Будь что будет, Хатийм. Мы либо спасёмся, либо нет.
– Я не могу взять на себя ответственность…
– И не надо! – впервые за время их знакомства повысил голос принц. – Пусть она будет на мне.
Красный Колдун замолчал, с ненавистью взглянув в сторону Роуз.
– Хорошо. Пусть будет по-вашему. Встаньте в круг и дайте мне руки.
