Земля приближалась, от берега дул ветерок, развевающий волосы. Роуз, подставляя лицо горячему дыханию южного озорника, вспоминала всё то немного, что знала об этом крае и его правителях. О них говорили много, но дома она привыкла относиться к этому, как к сказке. Интересно. Занимательно и – можно тут же выбросить из головы. В жизни не пригодится.
Вот пригодилось.
Старший брат Лейнора Айдагана уселся на трон совсем недавно – не прошло и трёх лет, заняв его после смерти своего отца, грозного царя Хатыя Айдагана. У старого и грозного правителя было три законных сына и пятеро бастардов. Так случилось, что только двое из его сыновей, Иномар и Лейнор, не враждовали между собой. Когда старый царь умер от застарелой и мучительной болезни почек и даже его колдуны ничего не могли с этим поделать, наследовал ему Иномар. По его приказу были уничтожены все его единокровные братья. За исключением Лейнора.
Жестокость никого уже не удивляла. Люди оправдывали действия молодого правителя целесообразностью и заботой о целостности государства. Кто хочет царствовать, тот соперников не терпит. И даже тех, в ком лишь только можно соперника угадать.
Армия, прознав о смерти любимого властителя, поначалу взвыла, потом попыталась взбунтоваться. Но юный царь сумел удержать ситуацию под контролем: одним снёс головы с плеч, других умаслил золотом и серебром. Преданность покупается страхом и выгодой, до известного предела, конечно, но – покупается.
Смуту в придворных войсках вступивший на царство Иномар Айдаган терпеливо переждал. Побузив, воины присмирели и притихли. Иномар отпустил домой взятых в рабство в последней войне его отца пленных, а у вражеских купцов, напротив, забрал имущество и товары, стоимостью которых и возместил все убытки придворным войскам; посулами и подкупами перетянул на свою сторону тех, кого хотел видеть рядом с собой. Тех, кто осмелился открыто противоречить ему, повесил в назидание сомневающимся.
За три с половиной года, убедившись в щедрости и суровости нового царя, страна успокоилась и покорилась его воле. Хотя огромное царство, больше напоминающее империю, то тут, то там взрывалась бунтами, в столице жизнь полностью наладилась. Первым признаком благополучия стала крепко налаженная торговля – со всех сторон в Кассию свозили драгоценные товары и самых дорогих рабов.
Во всём, с первых шагов, принц Лейнор поддерживал своего старшего царственного брата, был его правой рукой. Иномар ценил своего младшего брата, отдавая должное его редкостным способностям, знаниям и достоинствам. Судя по тому, что, не раздумывая послал за ним дорогую экспедицию – души в нём не чаял. К тому же у Иномара до сих пор так и не было законных наследников. Кроме Лейнора.
Роуз не ждала заступничества со стороны того единственного, кто мог бы ей помочь – со стороны царя Иномара III из династии Айдаганов. Она понимала, что такую мелочь, как маленькая пленница из соседнего государства никого не заставит ужаснуться и восстановить справедливость. Да она порой, и сама не знала, хотела бы вернуться…
Вернуться? Куда ей возвращаться? В отчий дом? Чтобы покрыть его позором? Все забудут, что мужчины не смогли отстоять честь женщины даже с мечом, но станут винить женщину, что она свою честь потеряла. Вернувшись, она словно покроет грязью и позором дом.
От мыслей об этом неприятно щемило в груди и поднимался холодный, как снег на вершинах, гнев. Мир – несправедлив и безумен. Людей воистину без совести и чести он часто прощает, даже превозносит, если он стоят достаточно высоко, чтобы хулить было опасно. Но бедным, слабым, не умеющим за себя постоять надеяться не на что.
Вернувшись к отцу Роуз станет бедной и слабой. Обесчещенная, она больше не сможет рассчитывать на удачный брак. Если кто и возьмёт её, так какой-нибудь уродливый вдовец. Возможно, с целым выводком от первой жены. И тогда уже детям Роуз в этой жизни рассчитывать точно будет не на что.
Жизнь наложницы ей, при строгом воспитании, казалась немыслимой. Но и вернуться под отчий кров, с учётом всех обстоятельств, перспектива не из весёлых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отсутствие выбора в её случае практически решало проблему, но в отсутствие выбора сама Роуз не верила. Выбор на самом деле есть всегда, даже тогда, когда выбирать крайне не хочется. Пока она будет плыть по течению и смотреть, выжидать, сравнивать, а главное – думать. В чём-то принц Лейнор прав – уже сейчас она видела в своей жизни куда больше, чем рассчитывала дочь мелкопоместного рыцаря.
Перед тем, как встретиться с братом, принц Лейнор тщательно готовился сам и для Роуз принесли самое лучшее платье, что только смогли отыскать в сундуках на корабле. С подачи принца они оба несколько часов провели перед зеркалами – принц нарядился в чёрный бархат, украшенный тонким кружевом. На нём было драгоценностей, что звёзд на небе: цепь на груди, перстни на пальцах и даже в ухе поблескивали бриллианты. В этом сиянии он вновь словно отдалился, Роуз не понимала этой тонкой, нервной, изысканной красоты в мужчинах – такая красота куда больше подходит женщине.
Сама она предпочла одеться просто – в свободно струящееся платье светлых тонов, а волосы, расчёсанные и наполированные до мягкого блеска, украсила венком из своих любимых роз.
Сойдя с корабля, Роуз уселась в паланкин, растянувшись на мягких подушках. Палантин несли шестеро рабов, за ними двигались ещё столько же – они сменяли первых, когда те уставали. Ей должны были доставить во дворец принца, в то время как сам Лейнор отправился на поклон к царственному брату.
Порт окружали узенькие улочки. Роуз никогда раньше не была в большом городе, поэтому его зловонные кучи мусора, потоки нечистот, дым, смрад, шум и теснота – всё было для неё в новинку, едва ли приятную. То и дело её окружали каменные своды, которые потом расходились в стороны так широко, что, приподняв занавеси паланкина можно было полюбоваться площадями, фонтанами и храмами.
Они добирались не один час и Роуз успела порядком утомиться. Но когда они добрались до места, ей пришлось убедиться, что дворец Лейнора воистину великолепен – такой красоты ей видеть ещё не приходилось.
Высокие белые стены окружали дворец с трёх сторон – с четвёртой его омывала река. Ворота были окованы медью и усеяны кованными розами с острыми шипами. Здесь никто бы не посмел сказать, что дворцу не хватает красок – всё было в янтарных тонах. Башни выглядели стройными, фонтаны украшались скульптурами мифических животных и людей.
На ступенчатых стенах дворца росли деревья и цветы.
Встретили её более, чем приветливо. Служанки (для разнообразия так приятно было видеть женские лица!) сняли с неё одежду и отвели в купальню, в центре которого стояла чаша бассейна с тёплой водой, заполняющаяся из естественных термальных источников. Вода была не холодной, не горячей – восхитительно приятной. Но ни богатство вокруг, ни подобострастное отношение слуг, явно желающих изо всех сил угодить господину, не могли прогнать тучу из её сердца. Роуз снедала тревога, она чувствовала себя даже не пленницей – рабыней. Она была одна и полностью зависела от чужой воли. Да, там в пустыне, Лейнор Айдаган был верным спутником, но ведь и она рисковала жизнь, чтобы вытащить его из пучины. Это ни о чём не говорит. Одиночество страшнее любого врага. Они спасали не столько друг друга, сколько самих себя.
Что будет теперь? Когда они вернулись в реальный мир?
Роуз претило то, что она полностью зависит от воли Лейнора. Захочет, выгонит на улицу без гроша в кармане, захочет – запрёт в этих комнатах. То, что ограничивать себя в желаниях он не привык, она видела. Да, потом между ними установилась шаткая дружба, но… но верить ему по-настоящему она не могла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В дверь постучали. Роуз не сразу сообразила откликнуться.
– Да, войдите, – наконец, опомнилась она.
На пороге возникла улыбчивая смуглая девушка, весьма странно, по меркам Роуз, одетая – в лимонного цвета, шаровары, лёгкую рубашку с короткими рукавами и жилетку, расшитую яркими птицами. Волосы у девушки были острижены, такая причёска вполне бы пошла мальчику.
