или не говорил чего-нибудь подозрительного?
Я задумалась.
— Пожалуй, говорил… Знаешь, на концерте в Вилко был один странный эпизод, о котором я тебе не рассказывала. Пару раз у нас с ним заходила речь об этом. И он вёл себя так, будто совершенно не знает об этом случае. Но это невозможно!.. Правда, он по какой-то причине мог просто не захотеть говорить об этом…
— Значит, настоящий не твой, а мой! — заключила Донна. — Мой всё говорил так, как Элвис бы должен сказать! Хотя… Знаешь, на днях я взяла его за руку и обратила внимание, что на запястье отсутствует бородавка. У Элвиса же бородавка на правой руке! Я спросила, он сказал, что удалил её…
— Может, в самом деле удалил… Журналистам о таком не сообщают.
— Это верно…
Мы немного помолчали. Я подумала про то, что мы стоим посреди Москвы, в самом логове врага, у шпиля здания, напичканного подслушивающими устройствами и вслух обсуждаем свои сверхсекретные планы. Мой спутник точно не был бы в восторге, если б застал нас за этим занятием. Хотелось бы знать, как теперь называть его… И если Элвис — не Элвис, то может и Донна — не Донна?
Я оглядела её так внимательно, как могла. Вместо деревенского прикида на моей знакомой был костюм — жакет и юбка — придававший ей солидности. Но две косички были те же самые, что в Вилко. В целом в Донне не было ничего такого, что указывало бы на то, что она не настоящая. Впрочем, в подлинности своего как бы мужа я тоже до сего момента не сомневалась…
— А ты настоящая Ава? Помнишь, где мы познакомились?
— В Вилко, у билетной кассы.
— А скажешь, где работает Арлин?
— В гостинице, начальницей бригады робогорничных, — ответила я. — Теперь ты скажи: кто были мои соседки по палате в психушке? Ты же часто с нами тусовалась, должна помнить.
— Помню. Джулия, Джуди и Джун. Кстати, Джуди я недавно видела!
— Что?! Где?
— В городишке, где мы жили.
— Только не говори, что это произошло возле зоомагазина!
— Точно. Возле него. Элвис велел мне купить морскую свинку покрупнее. Дотащилась я до зоомагазина, а там рядом оказалось кафе-мороженое. Смотрю: а в нём Джуди сидит. Начала она меня расспрашивать обо всём, мол, что да как…
— А ты что?
— Мне Элвис велел не общаться ни с кем из знакомых. И я так и делала. Ну вот до встречи с тобой…
— Ясно. Ты не поверишь, меня тоже гоняли в зоомагазин за зверьком и я тоже встретила эту Джуди возле него. Мне ещё тогда показалось очень странным, что её выписали… Кстати, а ты из психушки как выбралась? Что вообще с тобой происходило с того момента, как мы встречались в последний раз?
— Ну знаешь, как-то раз я проснулась там ночью одна и увидела Элвиса на подоконнике, — начала Донна.
История её в точности повторяла мою. Визитёр пришёл к ней в ту же ночь, что и ко мне. Похоже, в последний день в психбольнице мы одинаково скрывали друг от друга этот факт. Сбежали мы тоже в один день, только Донна, похоже, чуть позже, уже на рассвете. Она тоже припомнила лестницу и отключённое в ограде электричество. Только привезли её не в домик, а в квартиру на окраине какого-то городишки. Впрочем, район был неблагополучный, негритянский, так что она, как и я, безвылазно сидела дома и одна никуда не ходила.
— Работой по дому меня нагрузил, что не продохнуть было! — рассказывала Донна. — В общем, я ему прислуживала. То воду, говорит, подай, то ложку, то вилку, то полотенце! Прям убегалась вся! Будь другой на его месте, я б сказала: что ты, сам не можешь, что ли? Но это же Элвис! Честно говоря, я была просто счастлива от возможности делать для него все эти вещи! Мне и в голову не приходило, что он меня угнетает!
Потом Донну, как я уже знала, отправили в звериный магазин за морской свинкой. Случилась с ней та же история: код от перфокарты был неправильный. В итоге Донна простояла два часа у магазина, выпрашивая мелочь у незнакомых людей, и насобирала не только на свинку, то и даже на такси до дома. Застрелила эту свинку она без малейших переживаний, так как выросла на ферме и привыкла относиться к животным как к источнику пищи. На убийство Сталина тоже согласилась сразу: она ведь, в отличии от меня, и стрелять умела весьма неплохо.
— И тебя не напугал весь этот план? — спросила я.
— Я была бы очень рада, если б сама-знаешь-кто окочурился, поэтому задумка с самого начала пришлась мне по душе, — сказала Донна. — Тем более, Элвис намекал, что женится на мне после этого… Правда, со временем меня начали посещать мысли о том, что сделать задуманное, может быть, и удастся, а вот выживу ли я — большой вопрос. Я несколько раз беседовала с Элвисом об этом. После каждой беседы сомнения исчезали. Но назавтра они снова появлялись…
— И у меня тоже самое… Слушай, Донна! За последний месяц я в точности жила твоей жизнью, а ты моей! С нами было всё одно и то же!
— Бред какой-то… Но зачем? В чём вообще смысл всех этих событий?
— Не знаю…
— Если кто-то хочет ликвидировать сама-знаешь-кого и решил использовать для этого какую-нибудь американскую девушку, то зачем он… они… или кто там… Зачем им нас две?.. Ой, а может, и Сталиных двое? Кошмар, я запуталась…
— Думаю, что одна из наз основной исполнитель, а вторая — дублёр, — ответила я. — Или в последний момент они выберут, кто из нас лучше.
— Знать бы кто «они», — вздохнула Донна.
— Да уж, знать бы… Слушай! — Меня осенило. — А что, если нас и не две? Что если сюда приехала и третья девочка с третьим Элвисом? Или их вообще десяток?
— Я с трудом осознаю, что нас тут две, а ты — «десяток»… Впрочем, теперь ничему не приходится удивляться…
— Угу, — сказала я.
Под нами по-прежнему расстилалась ночная Москва — опасная, самодовольная и чужая. Красные звёзды, горящие над Кремлём внезапно напомнили мне глаза свирепого сказочного дракона, затаившегося в своей пещере. Впрочем, по сути они не особенно отличались от звёзд или ракет или ещё каких фигурок из неона, привлекавших путников в мотели и кафе у нас в Америке… В сущности, они тоже были рекламой — только рекламировали совсем другое.
— Ава, — шепнула вдруг Донна. — Мне страшно!
Я призналась:
— Мне тоже.
— Во что они втянули нас?!
