Уже приходил сам Советник Кримм, и прозрачно намекал, что долго так продолжаться не может. Они посчитали убытки. И решили, что держать асатра в палате госпиталя Майоран не выгодно. Было решено перевезти его домой. Доктор Валлар был против, но его, как и при Изольтаре, никто не услышал.
Дженве уже в который раз снова пришел в палату брата, сразу прошел к окну. Открывающийся вид ему нравился.
— Ты зря противишься, Ллойву, — вздохнул Дженве. — Вид просто отличный! Вон там горы видно. Когда ты поправишься, мы с тобой обязательно побываем там.
Со стороны больничной койки в ответ раздался едва слышный хрип. Дженве, запретивший себе радоваться раньше времени, подошел ближе. Ллойву смотрел в стену госпиталя приоткрытыми глазами.
— Ллойву! — Дженве сжал его руку и сел так, чтобы попадать в поле зрения. — Ты вернулся.
Ллойву перевел мутный взгляд на брата, и подобие улыбки дернула уголки губ вверх.
Дженве сжал высохшие до костей пальцы.
— У нас все получилось, Ллойву! — прошептал Дженве. — Мы опустили остров на поверхность. Мы свободны!
Ллойву прикрыл глаза, давая понять, что услышал. Переборол слабость, затем вопросительно взглянул на брата.
— Ты долго болел. Очень долго, — Дженве коснулся лбом его пальцев, скрывая накопившуюся влагу в глазах. Не в силах смотреть на высохшие, заострившиеся черты, спрятал лицо у костлявой ладони. — Нас ждет путешествие, брат. Я планирую отправиться в путешествие и взять тебя с собой. Что скажешь?
Ллойву снова медленно моргнул.
— Теперь тебе надо восстановить силы.
Ллойву перевел взгляд на правую руку. Вдохнул несколько раз, силясь что-то сказать. Только теперь Дженве обратил внимание, что обручальный браслет давно расстегнулся и потускнел, завалившись в складки одеяла.
— О, она расторгла помолвку? — усмехнулся Дженве, взял тонкую паутинку в руки. — Все к лучшему! — И он отшвырнул браслет за спину.
Вошел доктор Валлар, и Дженве снова оттеснили от постели больного. На этот раз он отошел с радостью. Больше всего в этой истории он почему-то боялся потерять брата, и не был готов простить илоям его смерть. Теперь Аст’Эллот был прощен.
После хороших новостей Дженве был готов поехать домой. Особняк на площади Лита реквизировали в пользу нового госпиталя, но дом на площади Сти оставили владельцу в знак благодарности за содеянное. Дженве отправился туда, оставив брата на попечение доктора Валлара и его армии медбратьев. Особняк простоял без охраны около двух декад. При хозяине он пережил нападение разъяренной толпы и был разорен по приказу Советника Лира. Иллои не тронули имущества, никто не прельстился богатствами страция за время отсутствия хозяина. И здесь Дженве также был благодарен Аст’Эллоту. Теперь предстояло вернуть дому жилой вид.
Холодный морской ветер выстудил дом и нанес в приоткрытые окна грязь и листья.
Дженве огляделся в разоренной гостиной. Работы много. И он взялся за дело. На второй день Дженве встретил, кухарку, госпожу Лиссу, что заходила в дом изредка, в надежде когда-то увидеть здесь «господина Лира». Дженве пообещал ей скорое возвращение хозяина. Вдвоем они за несколько дней привели дом в порядок. Дженве оторвал доски, которыми была заколочены задняя дверь, убрал сожженные кусты сирени, поправил беседку.
Спустя время он снова был в палате у брата. Ллойву выглядел гораздо лучше, взгляд его казался более живым, но он все еще походил на восставший из могилы труп.
— Ну и видок, братец! — усмехнулся Дженве.
Ллойву не ответил, он улыбнулся, когда Дженве потряс перед носом брата принесенным пакетом с виноградом.
— Видишь, я помню.
— Я вряд ли… смогу его съесть, — Ллойву с трудом приподнял руку. Голос был тих, слова прерывались неровным дыханием. — Я словно воскрес… из мертвых.
— Так и было, братец, так и было! — Дженве подставил стул и сел рядом, сложив виноград на стол. — Ты едва не отправился к прародителю…
— Ты сказал…что все полу…чилось?
— Да, все получилось! — кивнул Дженве. — Ты — гений! Я всегда это знал.
— Я… видел… ее, — отстраненно сказал Ллойву.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я знаю. Я видел все, что видел ты, — снова кивнул Дженве.
— Отец… здесь?
— Нет, и вряд ли объявится. Здесь их не ждут.
— Они зл…тся? — спросил Ллойву, непонятно, кого имея в виду.
— Илои? Не знаю. Всех устраивает настоящее небо над головой, но не устраивает, что привычные вещи больше не работают. Мне наплевать, если честно.
Помолчали.
— Местные… уже встр…чались?
— Местные? — не понял Дженве.
— Ну, аб…ригены…Тангор…цы…
— Да я не знаю, — отмахнулся Дженве. — Я ждал, пока ты проснешься. Я хочу поехать на материк. Поедешь со мной?
— Нав…рное…
— Само собой мы дождемся, пока ты поправишься. Что, кстати, говорит Валлар?
Ллойву потерся затылком о валик под головой.
— Что мне… повезло…
— Добрый доктор… — рассмеялся Дженве.
— Джев…
— Что?
— Я слы….шал тебя…
— Это хорошая новость.
— Я слышал… Окто и слы…шал тебя.
Дженве сморщился.
— Не надо про Окто. Тут это тема болезненная с недавних пор. Давай, скажи, когда ты выписываешься?
— Я бы… уехал… хоть сег…дня…
— Хм…Валлар не отпустит тебя.
— Не отп…устит, — вздохнул Ллойву. Снова помолчали. Ллойву лежал, разглядывая ненавистные стены госпиталя, и глаза его постепенно закрылись от усталости.
— Я пойду, — Дженве встал, и тихонько вышел, стараясь не потревожить сон.
После этого Дженве снова каждый день ходил в госпиталь. На пороге особнячка на площади Сти появился бывший стат — кабистер Мейе Горр, когда узнал из новостных листков, что Ллойву очнулся. К слову, не только он узнал об этом из газет. Каждый день Дженве проходил сквозь небольшую группу иллоев, стоящих возле дверей госпиталя. Никогда бы не подумал, что у брата были поклонники. Среди них было немало женщин, но попадались и мужчины.
Советник Кримм узнав, что Ллойву пришел в себя, позволил ему закончить лечение в госпитале Майоран. От перевода лечения на дом пока отказались. Списывать иллоя, подающего признаки жизни — опасно. И это была хорошая новость, потому что без присмотра, Ллойву пришлось бы туго. Выздоровление шло медленно. Больной с трудом восстанавливал силы, словно не только физически пострадал в последнем предприятии, но и покалечил самую основу своего существования. Искру. Этого Дженве боялся больше всего. Жертвенный без Искры угасает, подобно тлеющему углю.
Спустя несколько дней, Советник Кримм все же настоял на выписке больного на домашнее лечение, несмотря на протесты доктора Валлара и Дженве. Однако, Ллойву поддержал это решение, и пришлось согласиться.
В день выписки у ворот собралось особо большое количество народу. Дженве опасался, что в порыве обожания они заблокируют выход, и Ллойву не сможет пройти. Стоять ему все еще стоило больших усилий. Ни к чему было растягивать это испытание.
В полдень уже готовый и собранный больной сидел в своей палате, созерцая голубое небо в просвет между крышами.
Дженве и Мейе вошли один за другим в палату. Потерявшая свой лоск в новых обстоятельствах форма страция была почищена и выглажена усилиями Хозяюшек госпиталя. Титул упразднили, однако Ллойву все еще представительно выглядел при полном облачении, хоть форма и висела на нем, как на вешале. Только ножны для кимейров были пусты. Кимейры были реквизированы при аресте еще при Советнике, и теперь, пройдя долгий путь из рук в руки, лежали в доме на площади Сти, ожидая законного владельца.
— Готов?
— Как все же красиво, — вздохнул Ллойву, — даже Мастера не смогли передать все величие настоящего небосвода.
— Они старались, — оборвал его Дженве. — Коляска ждет нас у черного хода.
— Я готов, — Ллойву взял трость, что подарил ему доктор Валлар на прощание, и с усилием поднялся. Мейе с сожалением отметил дрожь в пальцах, держащих рукоять, открыл дверь и выглянул в коридор. Доктор Валлар спешил навстречу.
