И поднимаясь, она задела ногой голову тележника. Тогда она подумала: «Несомненно, негодный тележник сделал так, чтобы испытать меня. Что ж, я покажу, что знакома с женскими повадками». Пока она думала так, Девадаттой овладело желание коснуться ее. Тогда, сложив ладони, она сказала: «О великодушный, ты не должен касаться моего тела». Тот ответил: «В таком случае, зачем же ты позвала меня?» Она сказала: «О! Сегодня на зари я пошла в храм Чандики[377], чтобы увидеть божество. И там неожиданно раздался голос в воздухе: «Что мне делать, дочь? Хоть ты и преданна мне, все равно через шесть месяцев станешь вдовой по воле судьбы». Тогда я сказала: «Блаженная! Если ты знаешь о несчастьи, то знаешь и как предотвратить его. Есть ли поэтому какое-нибудь средство, чтобы супруг мой прожил сотню лет?» Тогда она ответила: «Есть и такое средство, и оно зависит от тебя». Услышав это, я сказала: «Богиня! Укажи, и я сделаю так, пусть это будет стоить мне жизни». Тогда богиня сказала: «Если, взойдя с чужим мужчиной на одно ложе, ты отдашься ему, то смертельная опасность, грозящая твоему супругу, перейдет на него, а супруг проживет еще сто лет». Поэтому я и попросила тебя. Так делай же то, что хочешь делать. Ведь нет сомнения, что неизменны слова божества». И тогда с лицом, сияющим от сдерживаемого смеха, он поступил соответствующим образом.
А этот глупый тележник, слышавший ее речь, вылез из-под кровати и с поднявшимися на теле волосками сказал: «Хорошо, преданная! Хорошо, радующая свой род! Мое сердце обеспокоили речи дурных людей, и, чтобы испытать тебя, я притворился, будто иду в деревню, а сам спрятался здесь под кроватью. Подойди же, обними меня!» Сказав это, он обнял ее, посадил себе на плечо и обратился к тому Девадатте: «О великодушный! Благодаря моим заслугам ты пришел сюда. По твоей милости я достиг столетней жизни. Поднимись же и ты на мое плечо!» И хотя тот упирался, он силой посадил его на плечо и, танцуя, начал подходить к дверям домов всех родственников.
* * *
Поэтому я и говорю: «Пусть ясно видит зло глупец...». И как бы то ни было, мы вырваны с корнем и уничтожены. Право же хорошо говорится:
Врагом, принявшим друга вид, считают мудрецы того, |Кто ложным следует путем, не слушая полезных слов. (178)
А также:
Коль в руки попадет добро к советникам несведущим, |Оно погибнет, словно тьма от солнца восходящего». (179)
И вот все они, не обратив внимания на эти слова, подхватили Стхираджшшна и повели его к своей крепости. Тогда Стхирадживин, которого они вели, сказал: «Божественный! Зачем теперь забирать меня с собой, когда я ничего не способен сделать и нахожусь в таком состоянии? Поэтому я хочу войти в пылающий огонь. Ты должен почтить меня даром огня». Тогда Рактакша, разгадав его тайные замыслы, сказал: «Почему ты хочешь броситься в огонь?» Тот сказал: «Ради вас претерпел я от Мегхаварны это несчастье. Поэтому я хочу стать совой, чтобы отомстить им за вражду». Слыша это, сведущий в царской мудрости Рактакша сказал: «Дорогой! Ты коварен и искусен в лживых речах. Даже вступив в племя сов, ты все равно высоко будешь чтить свое воронье племя. Известен ведь этот рассказ:
Отвергнув солнце, облако, отвергнув ветер и утес, |Сородича избрала мышь. Оставить род свой нелегко». (179)
Тот спросил: «Как это?» Рактакша рассказал:
Рассказ тринадцатый
«На берегу Ганга, чьи волны пестрят белой пеной, возникшей от плеска рыб, которые пугаются, заслышав шум воды, бьющейся о неровные, каменистые берега, стояла обитель. Наполнявшие ее отшельники усердно исполняли предписания йоги, произносили молитвы, предавались умерщвлению плоти, самоистязанию, изучению Вед и посту. Они стремились брать отмеренные порции чистой воды, истощали свое тело, питаясь луковицами, корнями, плодами и шайвалой[378], и покрывались одной мочальной повязкой вокруг бедер. Жил там старейшина рода по имени Яджнявалкья. Однажды, когда он омылся в Джахнави и начал полоскать рот, в его ладонь упала мышка, выпавшая из клюва сокола. Увидев ее и положив на баньяновый лист, он снова омылся, ополоскал рот, совершил искупление и другие действия и силой своей святости обратил эту мышку в девочку. Затем он взял ее с собой, вступил в обитель и сказал бездетной жене: «Возьми ее, дорогая. Она досталась тебе как дочь, и ее надо заботливо растить». И та стала растить и лелеять ее. Когда же ей исполнилось двенадцать лет, то, видя, что она пригодна для брака, мать сказала: «О супруг! Неужели не видишь ты, что у нашей дочери проходит время, пригодное для брака?» Тот ответил: «Ты хорошо сказала, милая. Сказано ведь:
Владеют боги раньше ей, гандхарвы, Агни с Сомою[379], |А вслед за ними — уж супруг. Поэтому греха в ней нет. (181)
Дает ей Сома чистоту, гандхарвы — красноречие, |Снимает Агни скверну всю — поэтому чиста она. (182)
До очищений — «белою», когда наступят — «красною», |Нет волосков — то «девочкой», коль нет грудей — «нагой» зовут. (183)
Как волоски начнут расти, — ей Сома наслаждается, |Гандхарвы — если груди есть, при очищеньях — Агни с ней. (184)
Так лучше выдай девушку до наступленья месячных. |Советуют нам выдать дочь, как восемь лет исполнится. (185)
Ведь губят предка волоски, потомка — груди девушки, |Людей желанных — страсть ее, а очищения — отца[380]. (186)
Та, что достигла месячных, сама уж может в брак вступить. |«Нагою» выдавайте дочь», — так Ману нам советует. (187)
Коль несосватанной она встречает очищения, |Распутницей считается, и лучше в брак с ней не вступать. (188)
За лучшего, за равного, даже за худшего отдать |Немедля надо дочь свою, коль очищенья настают. (189)
Поэтому я выдам ее за равного. Сказано ведь:
Лишь те, кто меж собой равны богатствами и знатностью, |Пусть дружат и вступают в брак. Бедняк — не пара богачу[381]. (190)
Также:
Род жениха, опекунов, характер,Богатство, знанья, красоту и возраст — |Семь этих качеств у него узнай тыИ выдай дочь, о прочем не заботясь. (191) upa
Поэтому, если ей нравится, я призову блаженное солнце и выдам за него». Она сказала: «Где же здесь грех? Сделай это». Тогда отшельник призвал Савитара[382]. И немедленно явившись, тот сказал: «Блаженный! Зачем ты позвал меня?» Он ответил: «Вот стоит моя дочь. Возьми ее в жены». И сказав это, он обратился к своей дочери: «Дитя! Нравится ли тебе этот блаженный, озаряющий три мира?» Дочка сказала: «Отец! Он слишком жгуч по природе. Не хочу я его. Так позови кого-нибудь другого, лучше его». И услышав ее слова, отшельник сказал светилу: «Блаженный! Есть ли кто-нибудь сильнее тебя?» Светило сказало: «Сильнее меня — облако. Когда оно покрывает меня, я скрываюсь из вида». Тогда отшельник призвал облако и сказал девушке: «Дочка! Я выдам тебя за него». Та ответила: «Оно черное и холодное по природе. Так вместо него выдай меня за другого, получше». Тогда отшельник спросил облако: «О облако! Есть ли кто-нибудь сильнее тебя?» Оно ответило: «Сильнее меня — ветер». Тогда, призвав ветер, он сказал: «Дочка! Я выдам тебя за него». Та ответила: «Отец! Он слишком непостоянен. Так приведи кого-нибудь сильнее его». Отшельник сказал: «О ветер! Есть ли кто-нибудь сильнее тебя?» Вихрь ответил: «Сильнее меня — утес». Тогда отшельник призвал утес и сказал девушке: «Дочка! Я выдам тебя за него». Та сказала: «Отец! Он тверд по природе и неподвижен. Так выдай меня за другого». Отшельник спросил утес: «О царь гор! Есть ли кто-нибудь сильнее тебя?» Утес сказал: «Сильнее меня — мыши». Отшельник призвал мышонка, показал ей и сказал: «Дочка! Нравится ли тебе этот мышонок?» А та, увидя его и подумав: «Он — мой сородич!», сказала с поднявшимися на теле волосками: «Отец! Преврати меня в мышку и выдай за него, чтобы я исполняла обязанности хозяйки, установленные для моего рода». И силой своей святости он превратил ее в мышку и выдал за него.
* * *
Поэтому я и говорю: «Отвергнув солнце, облако...».
И затем, не обратив внимания на слова Рактакши, они ввели Стхирадживина в свою крепость на погибель собственного рода. И когда его ввели, Стхирадживин подумал, смеясь про себя:
«Из всех их он один — знаток науки поведения, |Подавший правильный совет: «Убить его вам следует». (192)
Поэтому, если бы они послушались его, даже маленькое несчастье не постигло бы их». И вот, достигнув входа в крепость, Аримардана сказал: «Эй, эй! Предоставьте этому доброжелателю Стхирадживину то место, какое он захочет». Услышав это, Стхирадживин подумал: «Я ведь должеи найти средство погубить их и не смогу достичь этого, находясь внутри, потому что они изучат все мои повадки и будут внимательны. Поселившись же у входа в крепость, я исполню задуманное». Решив так, он сказал царю сов: «Божественный! Хорошо то, что сказал господин. Однако и я знаком с разумным поведением и желаю тебе добра. Даже тот, кто предан и чист, все равно не должен жить в крепости. Поэтому, оставшись здесь, у ворот крепости, я каждый день буду нести службу, очищая тело прахом от твоих ног, подобных лотосам». И когда с этим согласились, слуги повелителя сов каждый день, вдоволь насытившись, по приказанию царя сов приносили Стхирадживину превосходную мясную пищу. Так через несколько дней oн стал сильным, как павлин. И видя откормленного Стхирадживина, Рактакша с изумлением сказал собранию министров и царю: «Увы! Глупцы все эти министры и ты сам. Таково мое мнение. Сказано ведь:
