Разведчики протянули свои щупальцы к Мозырю, Столину, Сарнам, Олевску и другим городам, отыскивая объекты для нападения.
ДИВЕРСИЯ У ДОМБРОВИЦЫ
Декабрь пришел с обильными снегопадами и снежными буранами. Хлопьями валит снег. Не успеют снежинки коснуться земли, как их подхватывает порывистый ветер и, покружив в воздухе, вновь бросает на землю. Встречный ветер заставляет прикрывать лицо воротником шинели. Кони, изогнув шеи колесом, не хотят идти против ветра и норовят свернуть в сторону. На дороге снежные заносы. Лошади увязают по брюхо в сугробах и с трудом тащат розвальни. Разведчики время от времени соскакивают с саней, чтобы согреться и помочь лошадям.
На вторых санках со мною Костя Стрелюк, Володя Савкин и Сережа Рябченков. Впереди метрах в пятидесяти от нас едет Коля Гапоненко с четырьмя разведчиками. Снежная вьюга скрывает их от нашего взора и заметает след саней. Но вот впереди замаячили сани. Подъезжаем ближе. К нам подбегает облепленный снегом Гапоненко.
– Лошади не идут, выбились из сил! — старается он перекричать завывание вьюги. — И дороги не видно…
– Оставайся, Коля замыкающим. Мы поедем вперед, — прокричал я в ответ.
Сережа дернул вожжами, лошади нехотя свернули с дороги, обошли санки Гапоненко и вышли вперед. Теперь мы пробивали дорогу для остальных четырех саней. Торопились. Надо было до наступления ночи добраться до большого леса…
В лес въехали, когда было уже темно. Даже луна не помогала. Зато ехать стало легче. Ветер нас уже не донимал, лишь угрожающе гудел в вершинах сосен. Почувствовав под собой дорогу, лошади пошли резвее.
Нам предстояло за два перехода проехать около ста пятидесяти километров, выйти к реке Стырь западнее Домбровицы и взорвать два железнодорожных моста. Взрывы необходимо произвести в ночь с 4-го на 5 декабря. В это же время должны взлететь в воздух мосты на железных-дорогах западнее, восточнее и южнее Сарн, а также в районе Столина. Туда ушли группы Кульбаки, Цымбала, Подоляко и другие. Этими диверсиями предусматривалось вывести из строя сарнский железнодорожный узел, который, как спрут, впился своими щупальцами в Полесье и Ровенщину. Он обеспечивал переброску гитлеровских войск и грузов по дорогам Ковель-Киев, Лунинец-Ровно, связывал магистрали Брест-Гомель, Ковель-Киев, Львов-Киев.
В нашей «чертовой дюжине» в строю находилось всего тринадцать человек, так как Лапин, Рыбинский, Маркиданов и Щербаков еще не выздоровели после ранений. Володя Зеболов получил специальное заданное по разведке железной дороги, а Вершигора, радистка Аня Маленькая и их ездовой с нами на задание не шли. Поэтому нам в качестве усиления выделили из двенадцатой роты пять человек с пулеметом. Возглавлял эту группу командир роты Сарапулов.
Отправляя группы на задание, Ковпак сказал:
– Смотрите, хлопцы, чтобы мне все мосты взлетели в воздух вовремя.
А комиссар добавил:
– Посмотрим, насколько вы способны самостоятельно решать боевые задачи.
После такого напутствия каждому не хотелось попасть впросак…
Всю ночь ехали лесом. Сделали всего две остановки по тридцать минут: подкормили лошадей и дали им передышку. К утру снежную вьюгу сменил крепкий мороз. От вспотевших коней валил пар. Хвосты и гривы засеребрились.
Впереди показались заснеженные крыши домов. Из труб подымались ровные столбики дыма. Избы манили теплом. Здесь была намечена дневка. Но как только мы подъехали к околице, в селе поднялся переполох. Это нас насторожило. Выслали вперед разведку. Оказалось, что причиной переполоха явились мы сами. Дело в том, что большинство из нас были одеты в форму немецких солдат и офицеров. Кто-то из жителей увидел нас, принял за немцев и предупредил соседей. По селу полетела тревожная весть.
Прежде чем расположиться на отдых, мы организовали охрану села. И тут-то выяснилось, что в населенном пункте есть партизаны… К нам пришли три вооруженных человека, назвавшиеся разведчиками отряда «дяди Пети». Их появление меня удивило. Тем более, что о таком отряде мне ничего не было известно. Отправляясь в дальний путь, я не думал встретить здесь партизан. Мне казалось, что мы забрались в места, где еще не ступала партизанская нога, и мы будем первыми вестниками от народных мстителей. Но не так-то было! Правда, мы сначала не доверяли им. Но жители подтвердили, что это действительно партизаны. Одна женщина так и сказала: «Это партизаны нашего «дяди Пети».
Из бесед с разведчиками «дяди Пети» выяснилось, что, кроме их отряда, в Полесье и севернее действуют еще и другие партизанские отряды и группы. Это известие нас обрадовало. Появилось такое чувство, как будто мы встретили старых и хороших друзей. Значит, мы не одиноки. Партизанское движение с каждым днем ширится, разрастается.
От новых знакомых мы узнали, что мосты, которые нам предстояло взорвать, находятся на недействующей узкоколейной дороге. Вполне понятно, что ехать туда не было смысла.
– А что, Сарапулов, если взорвать этот, — ткнул я пальцем в то место на карте, где обозначен мост через реку Случь возле хутора Хлевки севернее Домбровицы.
– Ты старший, тебе и решать, — ответил он не задумываясь.
Подошел лейтенант Гапоненко, долго всматривался в карту, вынул из полевой сумки циркуль-измеритель, прошагал им по черной линии, обозначавшей грунтовую дорогу, еще подумал и лишь тогда сказал:
– Попробуем.
Путь наш сократился километров на пятьдесят. Выехали с наступлением ночи. До Хлевков нас сопровождали разведчики «дяди Пети». На место приехали часам к одиннадцати ночи.
К мосту провести вызвались два пожилых веселых полещука. Надо было пройти около двух километров. Прикрываясь кустами, пошли вдоль высокой железнодорожной насыпи на некотором расстоянии от нее Вслед за нами ехали санки со взрывчаткой и станковым пулеметом. Погода, как назло, стояла тихая и лунная. Под ногами звучно поскрипывал снег.
Вот и мост. К мосту примыкает высокая платформа. По ней взад и вперед прохаживается часовой. Его шаги звонко раздаются в ночной морозной тиши. При виде часового и моста сердце невольно учащает стук. Вот он, объект нашего нападения! От того, удастся ли нам бесшумно снять часового, во многом зависит успех дела.
В кустах, недалеко от моста, залегли. Выждали, когда часовой спустился за насыпь к казарме. Послышался стук закрываемой двери.
– Вперед! — тихо скомандовал я.
Мгновение – и разведчики под мостом. До нашего слуха донеслись шаги.
– Смена на пост идет, — высказал вслух свою догадку Гольцов.
Мы решили захватить часового без стрельбы. Не хотелось подымать шума, чтобы из Домбровицы не привлечь немецкого подкрепления. Из-под моста я пробрался на платформу. Вслед за мной прокрался и Савкин. Над нашими головами прохаживался часовой. Вот он доходит до края платформы, поворачивает обратно, и в этот момент автоматы мой и Володи Савкина, как по команде, легли на край платформы. Тихо приказываю:
– Руки вверх!
Однако часовой, не раздумывая, бабахнул из винтовки в воздух, но тут же свалился от автоматных очередей. Не ожидая команды, партизаны выскочили из-под платформы и моста и бросились к казарме, в которой размещалась охрана. Надо было торопиться, пока не пришли в себя немцы в Домбровице.
– Мурзин и Землянко, с пулеметом на ту сторону моста, — распорядился я. — Остроухов, подготовить взрывчатку!
Первыми в казарму ворвались Костя Стрелюк и Володя Савкин. В это время зазвенели стекла и кто-то выскочил в окно. Костя дал очередь вслед беглецу и осмотрелся. В тесном помещении у стен стояли двухъярусные нары. В пирамиде шесть винтовок. Посредине комнаты докрасна накаленная буржуйка. В казарме тихо и душно.
– О, валенок! — обрадовался Костя, заметив добротный валенок под нарой. Он схватил его и начал вытаскивать, но вместе с валенком показалась нога, а затем и вторая. Из-под нар вылез полицай. Не успели Костя и Володя опомниться, как из-под других нар один за другим выползли еще четыре охранника.
Разведчики готовы были открыть огонь из автоматов, но полицейские поспешили поднять руки, и один из них, видимо старшой, дрожащим голосом произнес:
– Все, ч-что з-здесь есть, и м-мы, — в-ваши.
– Теперь-то и мы видим, что вы наши, — сказал с иронией Костя.
Когда я подбежал к казарме, то увидел, как один полицай в нательном белье и босиком улепетывал через реку, обходя полыньи. По нему, не целясь, стрелял Сережа Рябченков. Полицай увязал в снегу, падал, подымался и вновь бежал.
– Черт с ним, пусть бежит, — махнул рукой Сережа.
Оставив пленных под наблюдением Савкина, Костя побежал через мост, чтобы заминировать железную дорогу со стороны Домбровиц.
Вася Демин, Илья Краснокутский, Юра Корольков и бойцы двенадцатой роты подносили взрывчатку. Под мостом орудовали минеры во главе с Колей Гапоненко и Мишей Остроуховым. Мост был длиной двести семьдесят метров, на высоких деревянных опорах. Решили взорвать три опоры, подложив под каждую из них по восемьдесят килограммов толу.
