— Да? — Моему удивлению не было предела. — И все? Совсем все?
— Да, Анастейша, все! Пороть я буду только тебя.
— Ну, тебя, шутник недоделанный! — Рассмеялась я и кинула в него салфетку. — А можно мне называть тебя в постели Кристианом?
— Можно, отчего нет. Только тогда наказывать я тебя буду, как Майкл. Иди сюда, маленькая ведьмочка, — нарочито грозно позвал он меня, а затем встал, поднимая меня на руки и кружа в объятиях.
— А я все еще без трусиков, — лукаво прошептала я ему на ухо.
— А я уже опаздываю на работу. Никогда не думал, что перестану любить работу. Но теперь я ее просто ненавижу! И все потому, что кто-то без трусиков.
Он оставил на моих губах сладко-острый поцелуй, и я выдохнула. Ра-ай.
— Майкл, у меня есть к тебе важный разговор.
— Слушаю.
— Разреши мне, пожалуйста, выйти. Я хочу погулять. Клянусь, принцесса будет обходить гномов стороной.
— И не только гномов, но и симпатичных накачанных принцев с банкой пива — тоже.
— Заметано. Буду придирчива в своем выборе. Только богатые и красивые принцы, — сказала я и наклонилась к нему для поцелуя. — Только ты, — поцеловала его. — А теперь мне пора в ванную! Удачи на работе, Микки!
Я ускакала в ванную, счастливая до невозможности. Боже мой, как же классно было встречаться с Майклом! Вот она, моя первая любовь, а никак не мудак Бетч. Смывать с себя следы пребывания Майкла во мне было немного грустно, но ничего, он обязательно оставит еще.
Сегодня же пойду к папаше и все ему скажу. Пошел он к чертовой матери, урод! Будет надо, я и ему нож в спину всажу. Пусть только попробует что-то мне сделать. Я хотела быть с Майклом. Я верила, что он не отвернется от меня, узнав всю правду. Он не такой. Майкл совсем не мудак и не козел. Он все поймет и поможет мне. Я впервые в жизни верила в человека. В мужчину.
Собравшись с силами и, вообще, собравшись с духом, я вышла из дома. Погода на улице стояла просто чудесная, но на душе было хмуро. Черта с два я хотела сейчас идти к этому алкашу в его грязный притон, но нужно было поставить в этой истории точку. Жирную, черную точку. Что я ему скажу? А хрен знает. Но в моей речи точно будут фигурировать слова "пошел к черту" и "ненавижу тебя, придурок".
Я набиралась мужества по дороге, как могла. Придумывала обидные прозвища для папашки, вспомнила мудака Бетча, хихикала, как дурочка, вспоминая о Майкле, и мечтая о том, как я могла быть с ним счастлива. Надеюсь, скоро эти мечты станут явью.
А вот и так хорошо знакомый мне дом. Родное гнездышко, чтоб его. Птенец прилетел, чтобы навсегда избавиться от гнета индюка-отца. Вдохнув поглубже, я постучала. Нет ответа. Наученная горьким опытом, я постучала еще раз. Для верности — пнула дверь. Папаша может дрыхнуть, напившись накануне. Ну же, открывай, старый идиот!
— Какого хера там принесло? — промычало нечто из-за двери, и моё сердце ухнуло в пропасть.
— Это я, отец, — уверенным, насколько это было возможно, голосом ответила я. — Есть важный разговор.
Дверь со скрипом открылась, и на меня обрушилась волна перегара. Предсказуемый придурок. Опять бухал. Лишь бы никакой шлюхи не было на полу или в ванной. Я вошла внутрь и еще больше съежилась. Что-то стало страшно...
— А ты у меня умненькая, дочка, — сказал он, подходя ближе и останавливаясь напротив меня, соблюдая небольшую дистанцию. Иначе я бы задохнулась от страха. — Я и сам хотел звонить тебе, появилось новое задание для тебя. Теперь мне больше известно, а значит, я могу сказать тебе точно, что нужно делать.
— Уже ничего не нужно делать, — оборвала его я. — Цирк прекращает свое шоу, отец. Хотя, мне больше нравится называть Вас мистер Кросс. И знать я тебя больше не хочу. Никогда!
Он прищурился, но молчал. Я знала, что это не к добру. А к самой настоящей катастрофе. Но все равно продолжила.
— Больше я не буду обманывать Майкла. Он этого не заслуживает. Делай с компроматом, что хочешь. Он защитит меня. Я верю ему. Вот деньги, которые я уже собрала, — кинула на стоящий рядом столик купюры. — Забирай и гори в аду!
Я развернулась к двери, чтобы навсегда уйти из этого проклятого дома, но у судьбы были иные планы...
— Еще шаг, и ты уже отсюда не выйдешь, милая, никогда, — обманчиво спокойно сказал он, и я замедлила свои действия. — Повтори, что ты там пробурчала про то, что не будешь ничего делать, про ад... Я не расслышал.
— Глухой алкаш, — выплюнула я. — Так и быть, повторю. Я ухожу, и никогда впредь не буду твоей марионеткой!
Он ударил меня. Такие знакомые пощечины. Что ж, последний бой. Он или я. Злость сделала меня сильной и бесстрашной. Я занесла для удара руку и со всей силы ударила его в ответ по лицу. Глаза его вмиг протрезвели. Отец оправился от шока и посмотрел на меня. Взгляд — полнейшая неадекватность, зрачки расширены, белок покраснел. Кажется, я вызвала самого Сатану этим поступком.
Что он делает? Что это он достал? Это нож! Я хотела выбежать за дверь, но его рука дернула меня к себе и прижала к вонючему телу. Нож уперся мне в самое горло. Господи, он убьет меня...
— А теперь мы поговорим, моя любимая доченька, — прошипел этот садист с маниакальным спокойствием и слегка надавил на нож так, что я вскрикнула. Больше от страха, чем от боли. — Мне нужно завещание Митчелла-старшего, которое сейчас хранится дома у Майкла. Это тот парень, который трахает мою шлюху-дочь. И, видно, хорошо это делает, раз она решила пойти против меня.
— Я люблю его! — в слезах крикнула я.
— Поср*ть. Называй это, как хочешь. Мне нужно завещание, — уже громче сказал он, больно оттягивая волосы. — Ты достанешь мне его, и плевать я хотел, как!
— Нет!
— Иначе я убью тебя, дрянь. Точнее, не я. Серьезные люди, стоящие за всем этим. — Он резко развернул меня к себе. — Ты думаешь, что нужна ему из-за какой-то глупой любви? Очнись, глупая Ники! Он что-то ищет, его папаша, этот идиот Пол, оставил ему подсказки в завещании.
— Господи, да какое еще завещание? — всхлипнула я. — Что происходит? Что за игры?! Оставь меня в покое!!! Ненавижу тебя! Дай мне жить, монстр!
Отец отпустил меня, ревущую, и скривился. Он терпеть не мог слезы.
— Достаешь завещание, и можешь проваливать на все четыре стороны. Компромат уничтожу.
— Не верю.
— Твои проблемы.
— Я не буду этого делать, — покачала головой я, давясь слезами. — Не буду подыгрывать тебе в твоем бреде!
Он ударил меня кулаком, и я упала на пол. Пусть уже убьет. Пусть сделает это!
— Да, пошла ты к черту. Убью тебя прямо сейчас, бесполезная дрянь, — произнес он, снова доставая нож.
— Нет! Не надо. Не надо!
