и понимать, что это и есть Кремль. В моей реальности — это огромный культурно-исторический памятник, и заодно резиденция правителей страны. Причем, в течении сотен лет. Но здесь история пошла несколько иначе.
На Красной площади не было ни Собора Василия Блаженного, ни памятника Минину и Пожарскому. Да и сама площадь, просто заасфальтированный пятак, сжатый муниципальными зданиями и торговыми центрами.
Немного взгрустнулось. Вспомнился родной мир, родная Москва с ее столичным великолепием. С другой стороны, унывать причин не было. Мне выпал второй, даже можно сказать, третий шанс в жизни.
Гостиница находилась тут же. Просто девятиэтажка с огромной надписью на крыше «Континенталь». Побрел к ней. Вошел в большую стеклянную дверь и попал в обширный холл. Приличных размеров стойка ресепшена возвышалась, подобно горе. У стен стояли симпатичные диванчики. Пол устилал ковер.
У стойки сказал, как велел Петр Сергеевич:
— Я к Долгопрудниковой Лидии Афанасьевне.
Подумав секунду добавил:
— Ее милости.
Администратор, женщина средних лет с приклеенной улыбкой ответила:
— Да, нас предупреждали. Позвольте ваш паспорт, молодой человек.
Я показал паспорт, и администратор указала в сторону лифта:
— Девятый этаж, номер четыре.
Я поблагодарил и вошел в лифт. Когда двери лифта распахнулись на девятом этаже, я словно попал в другой мир, по сравнению с первым этажом гостиницы. Под ногами убегал вдаль пол с искусно выложенной мозаикой. С обеих сторон коридора замерли двери из массива дерева. Не знаю из какой породы, но смотрелись невероятно тяжелыми. Потолок с лепниной, белые стены, перемежающиеся зеркальными вставками. Хозяева гостиницы, явно пытались придать последнему этажу дорогой вид.
Ничего удивительного. Владимир рядом, а патриции нередкие гости в Москве.
Я зашагал по коридору, выискивая нужный мне номер. Добравшись до двери с цифрой «4», постучал. Никто не ответил. Постучал еще раз, громче.
— Входите, не заперто! — раздался женский голос из-за двери.
Я толкнул дверь, она действительно оказалась весомой, и вошел в номер. Я оказался в комнате с задернутыми шторами. В полумраке разглядел двухместный диван, кресло, напольную лампу с абажуром. На столике открытая бутылка вина и бокал, с бордовым остатком виноградного напитка. Кремовые стены занимали картины с абстракциями, на одной из стен висел плоский экран монитора.
Меня никто не встречал. Из ванной комнаты раздавался шум воды. Помялся. Осмотрелся. Может быть, оставить папку и уйти. Нет же, Петр Сергеевич сказал передать лично в руки. Остался стоять. У порога туфельки, одна стоит, откинув ремешок застежки, другая завалилась на бок. Шляпа, та, в которой я видел Лидию, на банкетке. Сумочка у зеркала. И не скажешь, что здесь живет пилот Силового Мобильного Доспеха, готовый сразиться с любым чудовищем.
Наконец, шум воды прекратился. Пару минут я ждал, когда хозяйка номера приведет себя в порядок. Вот, дверь ванной распахнулась и в комнате появилась Лидия. Стройную фигуру женщины скрывало полотенце, на обнаженные плечи с мокрых волос стекала вода. Взгляд синих глаз обжег меня. Она слабо улыбнулась:
— Ах, это всего лишь ты, Миша, кажется?
— Да, — хрипло выдавил я.
Не ожидал я, что Лидия, хе, Афанасьевна, встретит меня в таком виде.
Придерживая полотенце рукой, Лидия прошла к столу. Налили вина, пригубила. Полотенце еле скрывало ее грудь и прочие интересные места, выставляя напоказ плечи и стройные ноги.
— Тут, Петр Сергеевич, сказал передать вам, — так же хрипло произнес я.
Черт! Как же я соскучился по женщинам! Желание, казалось, сейчас разорвет меня. Сердце со всей дури бухало в грудную клетку, отдаваясь легкой болью в солнечном сплетении. Кровь отхлынула от головы, оставив, в прямом смысле, звенящую пустоту в мозге.
С бокалом в руке, Лидия подошла ко мне.
— Вот, — я протянул аристократке папку.
Голос все такой же хрипящий, ничего не могу с ним поделать.
Она улыбнулась, взяла папку. Полотенце упало к ее ногам.
— Ой! — медленно и размеренно произнесла женщина.
Наверное, в этот момент у меня глаза полезли на лоб. Я смотрел на ее грудь. Кожу покрывали мурашки, соски налились кровью. Капли воды стекали по ложбинке между грудей.
— Скажи мне, Миша, — не закончив фразы, Лидия бросила папку к зеркалу, туда-же поставила бокал. — Скажи мне, как давно женщина аристократка стояла перед тобой на коленях?
Она опустилась на колени, поглядела на меня снизу вверх. Сквозь одежду провела пальцем по напрягшемуся члену.
— Было бы забавно, — хихикнула она, — но не в это раз! Подождем, когда ты попадешь в ауксилию.
Она одним плавным движением поднялась на ноги.
— Думаю, ты понимаешь, что об этой маленькой шутке, никто не должен знать.
Она повернулась и тут я, не выдержав, смачно шлепнул ее по заднице! Она резко обернулась, взгляд горел яростью, на лице застыло растерянность. Я хамски ухмыльнулся. Ну уж нет, будь ты хоть трижды патрицианкой, безнаказанно издеваться над собой я не позволю.
— Разрешите идти, ваша милость? — все так же скалясь, спросил я.
Ее взгляд полыхнул, но залившись краской, она махнула рукой, мол, покиньте меня, сударь. На белой ягодице Лидии проявлялся красный след пятерни.
Растерянный от поведения аристократки, и одуревший от собственной наглости, я вывалился в коридор. Это, что сейчас было? Понятно, что аристократка немного пьяна, но такое шлюшачье поведение это мало объясняет. Но мне понравилось. Жаль не дошло до дела. Может, следовало быть понастойчивей? И что она сказала? «Подождем, когда ты попадешь в ауксилию». Запомню.
Лифт пришлось подождать. Когда двери кабины распахнулись, предо мной оказался никто иной, как Ингвар Воронцов. В этот раз, белый китель скрывало темное пальто. Вокруг шеи обмотан белоснежный шарф. Стеклянный взгляд скользнул по мне.
— Здрасте, — буркнул я.
Вспомнив, что тут надо бить поклоны, склонился.
Не обратив на меня внимание, Воронцов прошел мимо. И тут, словно черт дернул меня за язык.
— Можно вопрос, ваше сиятельство?
Воронцов замер, взглянул на меня через плечо, так, словно мебель заговорила.
— Почему вы сказали, что тренер Сладов не блещет сообразительностью?
Не отвечая, он продолжил свой путь. Я смотрел вслед Белому Витязю. Вот значит как, я не достоин ответа благородного патриция. Воронцов, тем временем, прошел к номеру Лидии и без стука вошел. О, как!
Интересно, если Лидия и Воронцов состоят в близких отношениях, то, как госпожа Долгопрудникова объяснить красный след пятерни на своей заднице? И если, он узнает, что это моих рук дело, руки, точнее. То, что будет? Меня исключат из колледжа, не допустят к рискованному тесту Воронцова, или похитят и увезут в ту же Сутеневку? Ну, пускай попробуют.
Я спустился вниз и вышел на улицу. Обратно решил пройтись пешком.
Как же бесят эти надменные рожи! Воронцов,
