— Когда человек утаивает правду, скрывает что-то или нарушает закон справедливости, вокруг него появляется некая аура искажения. Это видно лишь Просветлённым и обладателям голубых глаз, — отвечает тот за неё.
— Чем Просветлённые отличаются от Глав кланов? — тут же цепляюсь за слова.
— Тем, что не правят кланами, — старик Брон смотрит на меня так, будто последняя вера в то, что я когда-нибудь встану на путь истинный, в данный момент испарилась…
— Не понимаю… у них тоже — голубые глаза? — уточняю, проглатывая это.
— У них любые глаза. Какие они пожелают. Просветлённые могут менять их хоть по сотне раз в сутки: они умеют управлять всеми процессами своего организма — и даже искажать законы природы! Но они полностью посвящают себя познанию тонких материй и законов Вселенной, — отвечает мне Лита, — у нас же нет на это времени. Мы вынуждены вести народ за собой. Мы ответственны за каждого члена клана — даже за самого слабого.
— Но… не за всё человечество, — почему-то вырывается из меня.
— Что? — перепрашивает глава восточного округа.
— Кай… что будет с ним после того, как мы разорвём наш контракт? — спрашиваю, не отвечая на вопрос и отводя взгляд в сторону.
— У тебя не получится разорвать контракт, — спокойно отвечает Матфей, — он тебе не даст.
— Кай? — изумленно и с немалой долей претензии смотрю на своего телохранителя.
— Наша связь нерушима, — звучит ровный ответ.
— И кто это решил, и когда? — уточняю уже совсем недовольным голосом.
— Я говорил вам: я буду подле вас до конца, — мягко отвечает Кай.
— Боже, он великолепен! Хочу его себе! — умиляется Лита, складывая ладони перед лицом.
— Ты же скоро совсем оживёшь — что бы это ни означало! — уже вообще теряясь во всех открытиях, произношу жестко, — Зачем тебе быть рядом со мной после этого?
— Да разве не ясно, глупая неопытная девочка? — чуть холоднее спрашивает Лита, скрестив руки на груди, — Когда он станет человеком, он сможет чувствовать сам. Отдельно от тебя.
— И? Что помешает ему спокойно уйти в закат после всего этого? — недоумеваю.
Главы кланов смотрят на меня очень странными взглядами, но ничего не отвечают.
— Я не причиню ей вреда, — произносит Кай через паузу, обращаясь к присутствующим.
— Да уж поняли мы, несчастное существо, — протягивает Лита, продолжая таранить меня неясным (для меня) взглядом.
— Ей нельзя править кланом, — вдруг подаёт голос Юми, о которой я успела забыть.
Нахожу девочку глазами и пытаюсь понять — что у неё на уме? Почему она так сказала?..
— Юми, поясни, что ты хотела сказать? — словно слыша мои мысли, спрашивает у той Лита.
— Как говорит папа: либо одно, либо другое, — только и произносит девочка, а затем уходит в угол играть с листочками растения.
Лита разворачивается ко мне и склоняет голову, а я, наконец, ощущаю — что это, когда смотрят в твою суть…
— Действительно. Её характер и склад ума довольно сильно ограничивают возможности, — прищурившись, произносит глава восточного округа.
— Что это значит? — впервые повышаю голос, не выдерживая оскорбления.
— Лишь то, что в один конкретный промежуток времени ты можешь посвятить себя чему-то одному, — спокойно поясняет Лита.
— Не быть тебе главой, если займёшься самопознанием. Не успеешь и там, и там, — (честное слово — закатив глаза!) произносит Бран и, фыркнув, отворачивается.
— Твоя внутренняя суть малоподвижна и непластична. Ты слишком сильно забила себя внутрь. Словно ушла в панцирь, — произносит Матфей, вновь разворачиваясь ко мне и отрываясь от созерцания видов за окном, — менять твой характер будет сложно. На это уйдет много времени. У нас его нет. Так что придётся выбрать что-то одно. И поскольку приоритетной задачей я считаю освобождение от паразита и изучение собственной силы…
— Кто бы сомневался, — усмехается Лита, перебивая его.
— Нужно вызывать из самовольного изгнания её старшую сестру, — заканчивает Матфей, не глядя на неё.
Глава 15. Все подводные камни.
— А вот это неожиданность, — протягивает Лита, подняв бровь; и по её лицу видно, что подобного решения от главы западного округа она не ожидала…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но мне нет дела до их разборок — не сейчас:
— Сестра в самовольном изгнании? — переспрашиваю, не веря своим ушам.
— Ну, конечно. Если брать в расчёт то, что ты рассказала нам, Каори смекнула, что за свой обман она понесет наказание и покинула клан до своего разоблачения… Но мы не будем её разоблачать, — встряхнув волосами, произносит Лита.
— Не будете? — смотрю на них во все глаза.
— Ты для нас важнее, — окинув меня многозначительным взглядом, отзывается Лита, — так что придётся вернуть Каори на место главы клана.
— Как я могу быть важнее? Сейчас ведь решается вопрос о судьбе всех экзорцистов столицы! — восклицаю, абсолютно теряясь.
— Боже, это не так важно, как ты думаешь, — усмехается Лита.
— Это важно! Правитель хочет…
— Попроси своего телохранителя позвать секретаршу. Она лучше обрисует ситуацию в столице, — перебивая меня, властно произносит глава восточного округа.
— Она разве посвящена во все детали?.. — недоверчиво протягиваю.
— Уж, явно знает побольше тебя, — сухо отзывается Брон, не глядя на меня.
— Кай… — взглянув на телохранителя, киваю в сторону лифта; когда тот уходит, вновь разворачиваюсь к главам, — Моя сестра…
— Матфей, позови эту артистку, — ворчит Брон, перебивая меня.
И тут же глаза главы западного округа начинают сверкать невероятно голубым цветом в то время, как тело его становится неподвижным.
— Ну, как? — уточняет Лита, когда Матфей опускает веки.
— Она пряталась в чёрном районе. И почти вся пропиталась тёмной энергией, — произносит тот, взглянув на неё, — прежде, чем она покажется экзорцистам, необходимо очистить её.
Поджимаю губы, не зная, что об этом думать и как к этому относиться.
Хотя, нет. Знаю. Я чувствую себя виноватой перед ней.
Я предполагала, что она прячется именно там, но даже не пыталась понять, чем это может для неё обернуться…
— Нужна живая вода, — Лита смотрит на меня, явно ожидая какой-то реакции.
Они таким образом хотят выведать у меня, где источник?..
— Я…
— Наоми, твоя сестра не так сильна, как ты. Она не сможет бороться с тем, что на неё налипло, — мягко произносит глава восточного округа.
— Мы вернём ей должность главы клана — даже без голубых глаз, — ворчит Брон.
— Никто из экзорцистов не почувствует обмана, если она будет ежедневно принимать живительные ванны, — продолжает убеждать Лита.
— Кай! — зову, опустив взгляд вниз.
Телохранитель тут же появляется рядом — уже вместе с Трисой.
— Найди Каори и отведи её к источнику, — произношу четко.
— Я отправлюсь с тобой, — глава восточного округа делает плавный шаг к моему телохранителю.
— Ему не нужна помощь, — осмеливаюсь на дерзость.
— А девчонка показывает зубы, — прищурившись, замечает Брон.
— Святой источник должен оставаться собственностью столичного клана, — подаёт голос Юми из своего угла.
Все главы разворачиваются к ней.
— Юми… — протягивает Лита.
— Её мама создала его, — ткнув пальчиком в мою сторону, говорит девочка, — никто из вас не имеет на него права.
— Ты ещё многого не понимаешь, — начинает обрабатывать малютку глава восточного округа.
— Нельзя вам, — упрямо качает головой девочка, играя со статуэткой на низком столике.
— Даже просто посмотреть на него?.. — задает вопрос Брон.
— Не-а, — вновь качнув головой, отвечает Юми, продолжая заниматься своим «важным» делом.
— Твоему папе это не понравится, — замечает Лита, отходя от Кая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тот, к слову, тут же исчезает с поля зрения.
— Не говорите об этом папе! Он тоже многого не понимает! — тут же отрывается от своей игрушки Юми, глядя на главу восточного округа большими молящими глазами.
