Ох, точно… меня же вчера похитили.
Он.
— Я тебе всё расскажу, — поворачиваюсь к Матэо, — всё, о чём попросишь. А чего не буду знать — узнаю и всё равно расскажу.
— Почему? — внимательно глядя на меня, спрашивает парень.
— Потому что сестра была не права. Сильных экзорцистов нельзя держать в неведении.
— Экзорцостов вообще нельзя держать в неведении — неважно сильные они или слабые, — парирует Матэо.
— Не соглашусь… но у нас ещё будет время поспорить, — отвечаю, глядя на пустую стену.
— Итак… ты пришла рассказать правду, — напоминает парень.
— Нет. Я пришла сказать, что обязательно её расскажу. Чуть позже, — отвечаю, на что Матэо запрокидывает голову и начинает смеяться.
— Я даже не знаю, как к этому относиться, — признаётся он.
— В течении этого дня к тебе зайдёт один человек… его приход сильно повлияет на тебя… — ненадолго замолкаю, поджимаю губы, а затем разворачиваюсь к Матэо и произношу четко, — если после этого ты захочешь остаться в столичном клане, я открою тебе всё, что знаю.
— Что это за человек такой? — напряженно глядя на меня, спрашивает Матэо.
— Он представится, — заверяю парня, затем вновь выдерживаю паузу, подбирая слова, — а сейчас, пока наши дороги ещё не разошлись… ведь я не знаю, какой путь ты выберешь… я хочу, чтобы ты объяснил мне, что заставило тебя сказать те слова. Что тебя вынудило оскорбить мою мать — на её же годовщине смерти.
— Ты никогда не интересовалась этим, — задумчиво протягивает Матэо, глядя на меня пустым взглядом.
— Я вообще не особо думала о тебе. Я думала только о себе и о своих обидах, — решаюсь признаться.
— Какое неожиданное признание… — невесело усмехается Матэо, — я в свою очередь ничего подобного произносить не буду — если ты этого ждешь от меня. Я думал о тебе. Поэтому уехал из столицы, пытаясь побороть своё собственное чувство справедливости…
— Я ничего подобного от тебя не жду, — произношу ровно, — я лишь прошу озвучить причину, по которой твоё чувство справедливости было задето.
— В детстве я редко видел твою мать. Но одно из ярчайших воспоминаний — это один из последних дней её жизни, — без предисловий произносит Матэо, — я увидел её случайно, когда выбрался из детского класса — чтобы прогулять занятия; она общалась с кем-то из экзорцистов и выглядела очень усталой… она сказала, что в чёрном районе завёлся Тёмный Охотник, и что с ним нужно что-то делать — в ближайшее время. Что он слишком опасен… И тогда я увидел это — увидел, как вокруг её головы появляется та полупрозрачная пелена, мешая рассмотреть лицо… Я был ребёнком и не понял значения этого явления. Но потом, спустя много лет, на годовщине смерти твоей мамы я увидел, как та же самая пелена появляется вокруг головы твоей сестры… она тогда произносила речь… говорила о том, как погибла ваша мать, — группе экзорцистов высшего ранга. Я не должен был быть в том помещении, но дверь была приоткрыта, и я зашёл… Твоя сестра говорила о Тёмном Охотнике и просила не распространяться об этой информации тех, кто был в зале. Она сказала, что вся сила клана должна быть направлена на решение этой проблемы; что то существо из черного района раньше было экзорцистом — и потому обладает невероятной силой… И что задача клана — сдерживать это существо. Я смотрел на неё и видел, как её лицо скрывается за пеленой какого-то странного искажения. И я понял, что она врёт. Что она, как и твоя мать, обманывает экзорцистов, используя свою власть и своё положение — для каких-то своих целей. Я был неправ, что не обсудил с тобой своё открытие. Меня понесло, я это признаю. И на тот поединок я не должен был соглашаться. Но я не могу изменить прошлого — это уже случилось… Однако, когда я вернулся, спустя два года, и подошёл к твоей сестре, чтобы выяснить правду — меня не стали слушать. Меня даже не допустили до кабинета главы. И я понял, что был прав. Потом меня направили на задание, и я увидел цветущую оранжерею, бассейн с мертвой водой и экзорцистов, сражающихся с оживлёнными — которых оказалось слишком много даже для заброшенного района. Но ведь твоя сестра всё время посылала туда патрули экзорцистов — там просто не могло быть столько… грязи! А после этого был срочный вызов в черный район, где все экзорцисты низкого ранга расчищали территорию от неизвестно откуда взявшихся спиров и новой толпы оживленных… а экзорцисты высокого ранга гонялись за хозяином башни и никак не могли его поймать — таким быстрым и неуловимым он был. Он словно развлекался, появляясь то там, то тут, — Матэо замолкает, цепко глядя на меня, а затем продолжает уже другим голосом, — и я убедился, что один спятивший экзорцист просто не мог быть таким продуманным и сильным. Что всё это — дело рук твоей сестры. Что она специально придумывает опасность и направляет на её решение все силы клана. А это уже недостойно главы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Молчу, глядя в глаза Матэо и ничего не отвечаю. Сестра распространяла слух о Темном Охотнике. А моя мама создала этот слух. Они обе делали всё, чтобы экзорцисты столицы не чувствовали себя в безопасности.
Но зачем?..
— Спасибо за ответ, — благодарю и иду на выход.
— Ты ничего не скажешь? — Матэо смотрит мне вслед.
— Нет, — качаю головой, подходя к двери.
— Ты не можешь игнорировать это. Все мои предположения основаны не на пустом месте.
— Ты прав, — разворачиваюсь к нему, — всё, что ты сказал, звучит очень логично.
— И что ты по этому поводу думаешь? — Матэо сводит брови к переносице, проходя за мной в прихожую.
— Ничего, — отвечаю просто.
— Ничего? — недоверчиво переспрашивает Матэо.
— Я не могу позволить себе делать выводы, пока не узнаю всю правду — до конца. Для того, чтобы собрать полную картину, необходимы все кусочки пазла.
— Ты хочешь узнать ответы у своей сестры, — догадывается Матэо, пристально глядя на меня.
Ничего не отвечаю, отворачиваюсь к двери.
— Она жива, — вновь «озаряет» мастера.
— Конечно, она жива. Не думал же ты, что я могла её убить, — бросаю ему и выхожу из квартиры.
— Наоми…
Останавливаюсь в коридоре и смотрю на парня.
— Я буду ждать твоих ответов, — произносит Матэо, серьёзно глядя в мои глаза.
— Хорошо, — киваю и ухожу.
Когда пересекаю порог дома, понимаю одно… ночью мне заснуть не удастся. Слишком много вопросов к Каори, слишком много тем для обсуждения. А завтра будет очень напряженный день, который решит всё…
Я должна набраться сил.
Хочу того или нет — я должна заставить себя заснуть.
— Наоми, — голос главы восточного округа вынуждает меня вспомнить, что в особняке я сегодня не одна.
— Надеюсь, вы всем довольны, — развернувшись к женщине, склоняю голову, скрывая свои мысли.
— Еда была вкусной, комнаты — чистыми, — протягивает Лита, подходя ближе, — если ты об этом.
— Именно об этом и спрашивала, — заверяю её, не поднимая головы.
— Какая упрямая девочка… — усмехается женщина, догадываясь о моём нежелании становится открытой книгой, — ты уверена, что хочешь ехать в такую даль, чтобы обучаться древним знаниям? — неожиданно спрашивает она, проводя рукой по своим роскошным волосам.
— Что? Я должна буду уехать из клана? — спрашиваю, наконец, взглянув на неё.
— Конечно. Неужели ты думала, что глава клана оставит свой пост и посвятит всего себя твоему обучению? — усмехается Лита.
— Я так не думала, но…
— Если ты захочешь, двери моего дома всегда для тебя открыты, — пропевает глава клана экзорцистов восточного округа и плавно уходит, оставляя меня одну, — наш клан намноооого ближе…
Смотрю ей вслед, ничего не понимая. Меня вербуют? Или мне предлагают что-то, что я пока не способна оценить?..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С ней будет сложно, — кряхтит Брон, поднимаясь по лестнице.
А он-то что здесь делает?
— Если действительно хочешь овладеть древними знаниями, а не тратить время на сплетни и уроки обольщения — то ты придёшь в клан северного округа, — сказав это, старик уходит в сторону своей спальни — в другое крыло особняка.
