– А Миша? – Даша закрыла глаза, – Илья и его попросил? Тогда, в день рождения…
– А Михаил Михайлович к мамке приезжал. Она ему чей-то участок впаривает, а тут ты… поняла? Стечение обстоятельств…
– И что теперь?.. – это был безусловно глупый вопрос, но Дашино сознание оказалось слишком перегружено информацией.
Катя не могла знать, «что теперь», и лишь пожала плечами.
– Кать, я дура?
– Мы обе дуры. Читать надо меньше всяких глупостей. Привидения, блин, полтергейсты…
– А красиво все складывалось, да? – произнесла Даша мечтательно, – знаешь, как классно, когда чувствуешь чью-то помощь? Я за неделю уже привыкла, что у меня за спиной кто-то стоит, и, значит, я все делаю правильно…
– Мамка с ремнем у тебя за спиной стоит, – совсем некстати засмеялась Катя.
– Не-а, – Даша презрительно сморщила носик, – мамка делает то, что ей надо, а Юля делала то, что хочу я – только я сама не всегда понимала это. Здесь две большие разницы.
– Слушай, – Катя с уважением посмотрела на сестру, – похоже, у тебя, вправду, мозги здорово тряхнуло – как ты умно заговорила-то.
– Никакая я не умная! Я хочу Юлю… – Даша заплакала.
– Перестань, – Катя заботливо промокнула ей слезинки носовым платком, – что тебе тот Михаил Михайлович? Женатый мужик, в два раза старше тебя. К тому же, ты его совсем не знаешь… может, ты и не любишь его вовсе.
– Может, и не люблю, – согласилась Даша, переставая плакать, – только дело-то не в нем. Я ж говорю, дело в Юле. Это, как у какого-то писателя – «Праздник, который всегда с тобой»… – Даша снова закрыла глаза.
– Ты устала? – встревожилась Катя.
– Немножко.
– Тогда я пойду, а ты отдыхай. Вечером я еще забегу, да?
Дашины веки дрогнули в знак согласия, и Катя на цыпочках вышла из палаты; прошла мимо сидевшей в «аквариуме» медсестры, механически поздоровалась с незнакомым врачом, державшим еще не просохший рентгеновский снимок. Она думала о том, что Даше сейчас гораздо хуже, чем ей, и не из-за сотрясений и переломов, которые пройдут, как обещал доктор, а, вот, когда сначала дарят сказку, а потом отнимают…
– …Вы ж, Катя? Я не ошибся?
Сфокусировав витавшее в философских облаках сознание, Катя застыла от удивления.
– Михаил Михайлович?..
– Решил, вот, проведать. Как она себя чувствует?
– Врач сказал, через месяц будет бегать; сейчас заснула.
– Жаль. Ладно, заеду попозже. Давай, я тебя подвезу куда-нибудь, а по дороге поговорим.
– Вообще-то, я не спешу. А о чем мы поговорим?
– Есть один вопрос. Хотел Даше его задать, но могу и тебе.
Заинтригованная, Катя уселась в шикарную красную машину – машину Дашкиной мечты, и решила, что у сестры губа не дура. Жаль, что сказки заканчиваются так быстро, но что ж теперь делать?.. Зато можно успеть хоть не покататься, так посидеть в этом чуде.
– Куришь? – опустив стекло, Михаил Михайлович протянул пачку, но Катя отрицательно покачала головой, – молодец. Ладно, ближе к делу – скажи, почему, именно, Юля?
– В смысле? – Катя растерялась от нелепости вопроса, – потому что ее так зовут.
Можно было, конечно, объяснить, что такое имя ей придумал сволочь-Илья, но Михаил Михайлович ведь не мог знать о нем, а, значит, и приплетать его сюда нечего. Катя замолчала, ожидая следующего вопроса.
– Значит, ее так зовут… – Михаил Михайлович задумчиво стряхнул пепел, – давно, в школе, у меня была девушка Юля, – он сам, видимо, почувствовал легковесность фразы, – понимаешь, Кать, жены – это нечто другое, а то была первая и самая лучшая сказка. Сказка ж живет в тебе, хочешь ты этого или нет…
– Вы верите в сказки?!.. – Кате сделалось весело, как бывает, когда мир слетает с катушек, и ты один понимаешь это, а остальные умиляются тому, как красиво он летит. Но Михаил Михайлович быстро вернул все на исходные позиции.
– Да нет, в сказки я не верю – все достается мозгами и немножко удачей. Я другое хочу сказать, – сигарета догорела, но он продолжал держать в пальцах обугленный фильтр, – какая-то жизнь ведь есть после смерти. Все спорят, какая она, но никто уже не говорит, что ее нет. А ты что думаешь по этому поводу?
Информация, которую Катя черпала из журналов, не требовала осмысления, а лишь била по мозгам своей сенсационностью, поэтому Катя беспомощно пожала плечами.
– И я не знаю. Я умею строить дома, организовывать бизнес, а остальное – либо оно есть, либо его нет, и мы никак не можем повлиять на ход событий…
– Так, что ваша Юля-то? – напомнила Катя, боясь заблудиться в дебрях его рассуждений.
– Она утонула. Никто в этом не виноват – просто несчастный случай. С тех пор лет двадцать прошло. Я уже и лицо ее забыл, и голос, но где-то в мыслях она периодически возникает… как фантом, что ли… наверное, что-то от нее осталось вокруг меня. Когда ты рассказывала про вашу Юлю, я вдруг подумал, а если это она?..
Катя не заметила, как у нее приоткрылся рот. Скорее всего, со стороны это выглядело комично, но, на самом деле, ей сделалось страшно оттого, что мир, оказывается, все-таки населен сумасшедшими, и к ним относится не только ее глупая сестра, но и солидные бизнесмены, а, может, и политики – все вокруг сумасшедшие… кроме мамки.
– Рот закрой, – Михаил Михайлович усмехнулся, – я понимаю, что выгляжу идиотом, но, знаешь, я сразу мотнулся к Юлиной матери. У меня ж не осталось ни одной ее фотографии – мы тогда не собирались расставаться, а потом уж и ни к чему… Вот, – он достал пожелтевший кусочек картона, – я хочу знать, она не похожа на вашу Юлю?
Катя с опаской взяла старый черно-белый снимок. В первую секунду лицо показалось совершенно незнакомым, но, чем дольше она вглядывалась, тем явственнее представляла, как именно этот рот произносит слова, появлявшиеся тогда на мониторе, и как при этом на щеках появляются ямочки; как брови сначала хмурятся, а потом взлетают вверх… Катя зажмурилась, а когда открыла глаза, ей показалось, что губы, действительно, шевельнулись. Эффект оказался настолько поразительным, что подчиняясь эмоциям, она пробормотала:
– Это она…
Михаил Михайлович кивнул, будто и не сомневался в ответе. Уверенность, исходившая от взрослого солидного человека, разом смела все предыдущие знания. …А если к Дашке приходила не та Юля, которую придумал Илья, а эта, настоящая?!.. – судорожно подумала Катя, но дальше мысль ее двинуться не посмела.
– И что теперь?.. – спросила она робко.
– Черт его знает, – Михаил Михайлович, наконец, выбросил фильтр и закурил новую сигарету, – что-то должно произойти. Не просто ж так она явилась. По крайней мере, показала, на что способна моя жена… Блин, из ревности стрелять в беззащитную девушку! Это когда-нибудь она и меня застрелит, глазом не моргнет – за мои же деньги… Как думаешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
