мой случай, с неопровержимой точки зрения опытного психиатра, я думаю, она поняла, что надежды на меня особой нет. Вы ей помогли, она вас еще за это поблагодарит, хотя ваша помощь довольно сомнительна в этическом плане.
Он подчеркнуто обращался только к Бенуа, чеканя слова с язвительной иронией, полностью игнорируя Тесс.
— Профессиональная тайна — это для меня святое, — попытался оправдаться Бенуа.
— Я не обязан вам верить.
— Вы сами вернули Тесс свободу.
— Действительно, в этом была срочная необходимость!
Тесс чувствовала себя униженной, пригвожденной к земле. Но ей настолько невыносимо было видеть этих двух мужчин, сцепившихся из-за нее, что она все же вмешалась:
— Матье, разреши мне все тебе объяснить…
— Нет. Это бесполезно. Оставайся с ним, так будет лучше.
Она почувствовала дрожь в его голосе, а потом, когда он повернулся к ней, увидела в его взгляде боль.
— Матье, ну пожалуйста…
Умирая от желания броситься в его объятия и удержать его, она в то же время остро осознавала присутствие Бенуа за спиной. Вдруг Матье поднял руку и каким-то несвойственным ему жестом легонько потрепал ее по щеке, прежде чем направиться к машине. От этого мгновенного прикосновения, грустного, как прощание навек, Тесс вздрогнула и разразилась тихими рыданиями.
* * *
Альбер спрятал кирку в глубине мусорного отсека захудалого домишки, где они в конечном итоге и осели с сестрой. Купленный в садовом магазине, этот тяжелый и громоздкий инструмент вскоре должен был им сослужить свою службу. Вот уже несколько ночей Альбер выходил на улицу, чтобы подробнее изучить подходы к книжному магазину, подсчитывая прохожих, кстати, редких в поздний час, наблюдая, как устроено уличное освещение и замеряя расстояние до ближайшего участка полиции. При каждом его возвращении Люси просыпалась и начинала расспрашивать, подозревая неладное. Но он не собирался раскрывать свой тайный план, подчиненный его идее фикс: Матье заслуживал настоящего урока, и очень скоро Альбер ему этот урок преподаст!
Ослепленный яростью и злобой, он не понимал, что посягательство на Матье не может принести ему ничего хорошего. Альбер упорно стремился отомстить, какими бы ни оказались последствия, иначе его сердце разорвалось бы от негодования. Всю свою жизнь он был на грани успеха, чтобы чего-то добиться, но в самый последний момент все срывалось. Продолжая упорно гоняться за фортуной, он всегда оставался с пустыми руками. Тем не менее намерений своих он не оставлял, списывая все на невезение, и снова наступал на те же грабли. Их жалкое возвращение во Францию, по его мнению, должно было непременно обернуться успехом.
Если бы ему удалось получить от Матье достаточную сумму, Альбер мог бы по-настоящему встать на ноги, возможно, открыть свое дело и заработать деньги, которых заслуживал. Как и в игре, достаточно было правильно сделать стартовую ставку. Только он не был таким тупым, как Сезар, и не доверял случайностям, предпочитая делать ставку на свою решимость, а не на счастливую звезду. Да принадлежи ему такое громадное помещение, как книжный магазин, уж он-то нашел бы ему другое применение, а не стал бы торговать книжками! Но Сезар пренебрег ими, забыл их, открестился от своей единственной семьи, предпочтя им чужака. Уж не надул ли его в самом деле Матье? Во всяком случае, его непонятное решение пустить по ветру и свою торговлю, и дом приговорило Альбера и Люси к нищете.
Таким образом, возвращение во Францию, завершившееся очередным провалом, глубоко унизило Альбера и разожгло в нем гнев. Мысли о Матье доводили его до исступления, и, уж поскольку Альбер не мог отнять у него имущество, он должен был, по крайней мере, ему отомстить. А там, если повезет и ему удастся напугать как следует этого мерзавца…
— Что ты замышляешь, Альбер? — спросила Люси жалобным тоном.
Она, как обычно, поджидала его на кухне и грела руки, сжав ими сколотую кружку. Ветхая мебель, которую они тоже арендовали, не претендовала на сколько-нибудь приемлемый комфорт, но ведь это было лишь временным решением.
— Нечего тебе беспокоиться, — ответил он уклончиво.
— Как это нечего? Ты вечно укладываешься спать посреди ночи, а поднимаешься к полудню, ничего не объясняя! Лучше бы тебе поискать работу.
— В данный момент не это главное.
— Ах так? И как мы будем жить? У нас почти не осталось денег!
Люси привыкла во всем полагаться на него, вплоть до малейших решений, но в последнее время ей захотелось большей независимости.
— Вот я, например, уже ищу работу! — объявила она с пафосом.
— Ну и как успехи?
— Пока никак.
— Да что ты умеешь делать, бедняжка?
— Я знаю секретарское дело, — возмутилась она, — быстро печатаю и неплохо владею компьютером. И еще я могу давать уроки английского.
— На всем этом далеко не уедешь.
— Главное — уйти куда-нибудь отсюда и не прозябать в этой крысиной дыре. Ты должен выбросить этого парня из головы. Он ничего нам не даст, потому что не обязан давать.
— Когда человек боится, он готов пойти на уступки. А я могу его до смерти испугать.
— Чем испугать? Ты что, хочешь приставить ему к башке револьвер и кончить жизнь в тюрьме? Не слишком ли далеко ты собираешься зайти, Альбер?
В Южной Африке она с восторгом воспринимала все его, не всегда законные, комбинации, но с тех пор как они ступили на французскую землю, Люси стала более осмотрительной.
— На что ты надеешься, Люси? Вернуться в ряды уважаемых людей? Снова стать респектабельной дамой?
— Хочу спокойно закончить свои дни.
— Жизнь не заканчивается к пятидесяти, черт побери!
Пожав плечами, она указала на чашку.
— Выпьешь отвару?
— Не буду. Это — для старух, лучше уж я пойду спать.
— Нет, лучше расскажи, что ты делаешь во время своих ночных вылазок!
Несколько секунд он молчал, размышляя, может ли он ей довериться. Ну конечно, может, все-таки она его старшая сестра, хотя в основном всегда верховодил он.
— Провожу разведывательные мероприятия, потому что готовлю вооруженное нападение, — с важным видом произнес он.
Нахмурив брови, она посмотрела на него с таким неодобрением,
