Надежда, небольшая, но надежда. Если кто-нибудь из них, хоть раз попадал в поле зрения правоохранительных органов… а если не попадал. Если все они честные, законопослушные граждане. Или хитрые и изворотливые — результат один. В базах данных физиономии их не засветились, а значит, последняя ниточка к тайне происхождения Предводителя оборвалась, или выскользнула из рук.
Интересно, а напиши он это все в биографии. На победу надеяться нечего, но вот внимание привлечет — точно.
Писк зуммера привлек внимание Руслана.
Пришел ответ, и совпадение было найдено.
* * * ДНЕВНИК ПАЛАЧА
Два дня. Андрей Зайкин сказал, ответ на запрос придется ждать два дня.
Я помню эти два дня. О-о, нетерпение разрывало меня. Палачу часто приходится ждать. Пока дело пройдет инстанции, встречи с заключенным, визирования приговора. Но то, если так можно выразиться, рабочие моменты, опосредовательно относящиеся к палачу лично. А здесь — дело касалось меня. Или не совсем меня… Ну, во всяком случае, было мне небезразлично. Вот, оказывается, как чувствуют себя жертвы, перед встречей с телепатом, ведь дело касается тоже их… лично.
Что я несу! Они, наверняка, желают, чтобы минуты растянулись в часы, я же, наоборот, будь моя воля, сжал бы сутки до шестидесяти секунд.
Единственное спасение — визор, помогал слабо, тем более, что развлекательные каналы я не очень люблю, а новостные на разный лад обсмакивали одно и то же.
К планете Эппла двигался наш флот. Почти весь, во главе с адмиралом Нагано, даже недавно сформированное подразделение из телепатов, не закончив учебные маневры, спешно летело на воссоединение.
Под угрозой неминуемого воссоединения, только в ином смысле, со стороны Яниса двигался флот их. Как звали вражеского адмирала, я не запомнил, да никто особо и не распространялся.
Комментаторов, аналитиков, журналистов, экспертов больше волновали вопросы?
«На что рассчитывают эти выскочки?»
«Как собираются сражаться с махиной Содружества?»
«Да у них и кораблей-то современных нет».
«И не может быть, они ж только коз пасти и умеют».
«Велика ли честь в победе над столь слабым противником?»
«Пусть думают, перед тем, как связываться».
«И другим передадут!»
И далее в подобном ключе по всем каналам. Букмекеры даже ставки принимали один к десяти на победу Содружества.
От безделья и ожидания я дошел до того, что готов был поставить на Янис.
И вот, совершенно случайно, на одном из каналов, в программе криминальной хроники: «Сегодня утром известного в некоторых кругах Сергея Светина обнаружили в собственном доме с проломленным черепом. Господин Светин работал консультантом в нескольких крупных фирмах и являлся телепатом. Пока непонятно, связано ли покушение с профессиональной деятельностью пострадавшего, или является следствием сведения личных счетов. Господин Светин доставлен в Центральную Районную Больницу и пока не приходил в сознание. Врачи описывают состояние пациента, как нестабильное…»
Я сорвался с места.
Не люблю больницы. Справедливости ради, не встречал человека, который их любит. Разве что восторженные подростки, мечтающие стать врачами. Да и то их представление о лечебном учреждении сформировано мелодраматичными сериалами, типа «Скорая помощь», или ситкомами, типа «Интерны», а никак не знанием реального положения вещей.
А реальность такова, что от обилия, каждодневного наблюдения людского горя, черствеешь и душей, и мыслями. И некогда мечтательные юнцы, превращаются в закостенелых прагматиков, и это еще лучший вариант в сравнении с холодными циниками.
Этого на операционный стол, этого в реанимацию, а этот подождет. Ну а этот — уже не жилец. И умерший пациент уже не вызывает боль и бессонную ночь, ибо ты тоже живой человек, и сердце у тебя одно, и за всех оно болеть не может. Ну а те, у кого болит — те долго не живут, или не работают.
Пишу о медиках, а перед глазами стоят палачи.
Каюсь, я воспользовался своим даром телепата. Сначала, чтобы узнать у регистратора, в какую палату положили Сергея, затем, чтобы преодолеть нехитрую охрану у двери и проникнуть внутрь. И состояние мое, и обеспокоенность за друга, были мне извинением.
Он лежал, облепленный датчиками, серые бинты укутывали голову, оставляя открытым лицо. Бледное, словно обсыпанное мукой. Сергей по-прежнему был без сознания. И не экраны аппаратуры, в которых я ничего не понимал, сказали мне об этом, а дар телепата.
Ну, и что я здесь делаю?
Судорожно вызывая флаеротакси, летя через весь город, пробираясь в палату, как-то не задумывался об этом.
Зачем?
Что делаю?
Чем смогу помочь другу? Ну, пусть не другу, но очень хорошему знакомому.
Что смогу сделать такого, чего не сделают квалифицированные медики.
Впрочем, кое-что могу.
Удивительно, как бездарно в нашем обществе используют дар телепата. Дабы поменьше замечать и почти не думать, из нас предпочли сделать палачей. А ведь мы можем общаться и с людьми, находящимися без сознания. Не полноценно, скорее образами, но можем. Иногда и образы неслыханная роскошь. Например — узнать, где больной оставил какой-либо документ, скажем — завещание. Или о ком он думал перед травмой, сказать последнее «люблю» это тоже важно. Или… узнать нападавшего.
Я потянулся к Сергею. Калейдоскоп, вихрь образов и ассоциативных цепочек. Одни перерастали в другие с поразительной быстротой. Чаще других появлялся один, одно… лицо. И лицо это принадлежало Джо Бугатти.
Я вынырнул из головы Сергея. Джо Бугатти, неужели это он… Сергея. Со всей определенностью сказать было нельзя, слишком сложная штука мозг, да и мысли. Но то, что они встречались незадолго до травмы Светина — точно. Спорили — еще точнее. Бугатти что-то требовал от Сергея. Тот отказывался… точнее сказать было нельзя.
Встречались… но что может связывать этих двоих. Беглого, по сути, преступника и преуспевающего бизнесмена.
Вот, примерно, в таком состоянии, там же в палате, меня застал звонок Зайкина.
Не удосужившись даже поздороваться, майор бросил короткое: «Приходи!»
И я пошел.
* * *
Непохожие, отличающиеся, если угодно — уроды, были всегда. В каких-то временах и местах их почитали, даже боготворили, где-то жалели, где-то использовали.
И люди, с развитым шестым, седьмым, двадцатым чувством, люди, умеющие читать мысли, люди, чувствующие магнитные поля и электронные импульсы, люди, умеющие то, что не может большинство, отыскивали свое место в обществе, пусть даже это место и на подмостках эстрады или арене цирка.
Отчего же сегодняшние телепаты находятся в неком, я бы сказал, особенном положении.
Их ненавидят, их боятся, периодически их требуют изолировать или клеймить, я уже не говорю о печально известных телепатических бунтах. Что изменилось, чем сегодняшний чтец мыслей отличается от своего собрата, скажем, двухсотлетней давности? Да и тогда жили такие, однако, как утверждают исторические документы, они были несравненно более почитаемы и востребованы.
Ответ прост. Количество. Массовость сегодняшнего рождения людей с телепатическим способностями. Да, рядом с миллиардной популяцией обычных людей, тысячи телепатов ни в какое сравнение не идут. Но их тысячи, уже тысячи, а не единицы, как каких-нибудь сто лет назад. И число это, как убеждают статистические данные, с каждым годом растет.
Рауль Чанг Иван Хардкванон — доктор биологических, физико-математических и химических наук, Глоссевская премия за достижения в области генетики. Действительный член полудесятка академий наук в том же количестве звездных систем. Точнее — бывший член. Когда стало известно об истинных источниках его дохода, доктору отказали в членстве почти все академии. За одним исключением, и то Арденская Академия находилась слишком далеко от центра, чтобы последние новости доходили достаточно быстро. А когда дошли… Рауля Хардкванона уже не было в живых, что де-факто и юре выводило его из Академии.
Именно этого человека компьютер космопола опознал на записи, отправленной Русланом Сваровски.
Намеренно или случайно он держался в тени, точнее на свету. Бьющий из люка свет обрисовывал лишь силуэт, не позволяя человеческому глазу рассмотреть лицо. Однако, для современного компьютера-физиономиста нет преград. И одним из людей, сопровождавшим будущего Предводителя на Янисе, был именно Рауль Хардкванон.
Ученый-преступник, объявленный космополом во всепланетный розыск, и в конце-концов схваченный и казненный на далекой планете Париза более пятидесяти лет назад.
Первый и законный вопрос — что делал этот человек в компании людей, приведших к власти Предводителя. Людей, за которыми, как знал Руслан, стоял фонд Нуразбекова?
Однако, стоило даже бегло изучить биографию профессора Хардкванона, и вопрос отпадал сам собой. Более того — биография давала ответы на многое.
