За разговором офицеры, подкатили к порталу в 1993 год. Димон приоткрыл глазок с видеокамерой, демонстрирующей картинку на большой плазменный экран.
— Блин! Да там бой не шуточный идет! — воскликнули офицеры, глядя на монитор.
— Бой — не бой, тяжелого вооружения нет, а пули железно-бетонный забор пока держит. Но стреляют много. — подтвердил Шибалин. — О, смотри, знакомый нам Григорий Иванович притаился. Дмитрий, давай к нему.
Дмитрий активировал портал рядом с пенсионером, спрятавшимся в подъезде кирпичного административного здания и открыл небольшую дверцу.
— Наконец-то. — воскликнул Григорий Иванович. — А мы уж вас заждались. Дмитрий, тебя только за смертью посылать!
Пенсионер тут же начал вызывать каких-то людей по рации, затем нырнул вглубь здания. Через несколько секунд к порталу потянулись бывшие красноармейцы, одетые в штатские пальто и куртки, перепачканные землей и штукатуркой, в сорочках с галстуками и с автоматами Калашникова на руках. Некоторые были ранены, кого-то несли, кого-то выводили, придерживая за плечи. Следом за этой группой опять появился Григорий Иванович. Не проходя в портал, он сказал Дмитрию, чтобы тот перегнал «окно» к соседнему зданию. Там еще человек двадцать, потом у складов людей нужно забрать, а сами склады — взорвать.
— Ваши приятели тоже тут? — спросил Дмитрий.
— К счастью, нет. Они сегодня на базе не появлялись. Я один попал.
— Так переходите тогда, кого еще ждем? — удивился Дмитрий.
— Я остаюсь. — вздохнул пенсионер.
— Как так? Решили сдаться? — спросил Шибалин.
— Нет. Перейти к вам никогда не поздно, даже из застенков. — усмехнулся бывший КГБ-шник, — Вернуться же сюда будет невозможно. А у меня здесь дела имеются. Вон, старшину, точнее, прапорщика слушайте, я ему рассказал — что нужно делать.
Пока Дмитрий эвакуировал людей, вытаскивая всех, кто попал в окружение — не только бывших красноармейцев, но и работников базы, служивших здесь еще с Советских времен, Шибалин выслушивал старшину Красной Армии, одетого по форме прапорщика Российской Федерации. Потом отошел в сторонку, заговорив в микрофон гарнитуры. Вскоре на базе раздался звук сирены и через несколько минут к порталу подъехали три танка Т-80, только вместо экипажей подразделения Ярошенко, попавших с Силур из 1993 года, за рычагами сидели красноармейцы из 41. Впрочем, Ярошенко тоже приехал на своем командирском месте, дабы посмотреть — как будут использовать его любимую технику. Но около портала вылез из люка и соскочил на землю. Вслед за танками подкатили и два немецких бронетранспортера.
— А это то зачем? — удивился Никитин. — Если у армейцев есть крупняк, то он расковыряет их, как консервную банку!
— Не переживай. — ответил Шибалин. — Насколько я понял, кроме Григория Ивановича и еще пары-тройки местных, всех забираем сюда, а техника пойдет пустая. Чтоб у нападавших не возникло подозрений по поводу пропавших защитников.
— А танки то потом куда?
— Увидишь. — ответил Шибалин и подошел к Дмитрию, давая ему прямые указания.
Дмитрий в этот момент уже закончил эвакуацию людей у склада, окинул взглядом зеленые ящики, приткнутые там и сям мины, начавшие отсчет обратного времени, вздохнул:
— Не знаю, что тут лежит, а все равно жалко!
После этого свернул «окно» и активировал его у здания, где сидел пенсионер. Распахнул портальные ворота, во двор двинулись танки, развернулись. Троица, во главе с Григорием Ивановичем, быстро перебежала ко второму нырнула в предусмотрительно открытый люк. Стрельба стала заметно стихать еще во время эвакуации, по мере того, как замолкали автоматы защитников. Танки выползли на открытое пространство, следом за ними пошли немецкие бронетранспортеры. А нападавшие, тем временем, рискнули пойти на штурм. Бойцы ОМОНа дружно лезли через забор, короткими перебежками приближаясь к разбитым окнам одноэтажных административных зданий. Появление танков было для них большой неожиданностью. Порскнув в разные стороны от мчащейся к воротам тяжелой техники, омоновцы остановились, не сочтя нужным даже стрелять по бронированным машинам. Меж тем, головной танк проломил запертые ворота, подмял стоящий в стороне автобус, протаранил три грузовых автомобиля ОМОН-овцев и устремился по узкой асфальтовой дороге. За ним следом, не отставая, двигалась остальная техника. Третий танк, чуть довернул в сторону и изуродовал последний автомобиль, на котором, судя по всему, приехало начальство.
Погони не было, хотя офицеры схватились за рации, видимо, пытаясь передать — какие дороги следует перекрыть, дабы задержать убежавших от правосудия подозреваемых. Через пару километров, в подмосковном лесу недалеко от железнодорожной платформы колонна слегка притормозила. Трое пассажиров на ходу спрыгнули, и устремились электричке, на бегу переодеваясь в чистые зимние куртки, сброшенные им через «окно». Танки с ганомагами проехали еще километр, и выскочили на какое-то водохранилище. Дорога уходила влево, к мосту, но танки пошли прямо, ломая прибрежный лед.
— А вот здесь, Дима, нужно сработать очень аккуратно. — заметил Шибалин. — Следы должны остаться, как будто танки ушли в воду, но и топить их не нужно. Сумеешь? Там первые пару метров от берега — очень мелко, зато потом сразу глубина начинается.
— Попробую. — ответил Димон.
Первый Т-80 проломил лед, прошел немного вперед и даже наклонился, нащупав начало глубины, затем пополз обратно. Димон открыл портал, слегка загнав его в воду. Колонна, в окружении брызг и кусков льда, двинулась через распахнутое настежь «окно» домой, в Силур. Стоящие рядом официеры были вынуждены отскочить назад и в стороны от потока воды, хлынувшего вслед за техникой.
— Кажись все. — сказал Дмитрий, закрывая окно за последним танком.
— Ну-ка, верни обратно. — скомандовал Шибалин. — Только воду сюда не нужно гнать. Оценим, как там и что.
Общее впечатление от картинки оставляло желать лучшего.
— Мало льда разбито. Нужно бы дорожку удлинить. Никто не поверит, что тут танки целиком прошли.
— Ерунда, вон наша «Беларусь» стоит, сейчас подгоню и ковшом доработаю. — ответил Димон.
— Отлично, только пошустрее, погоня может с минуты на минуту появиться. А потом пусть водолазы все дно обследуют, в поисках сгинувших танков. Водохранилище большое, им надолго хватит.
Река Воронеж, 10 декабря 1237 года (студень 6746 год)
Во второй половине дня автоколонна военной техники, в сопровождении разведки на пяти снегоходах и боевом охранении из трех немецких танков T-IV благополучно достигла секрета, оставленного прапорщиком Васильевым на Волжско-Донском водоразделе в районе реки Проня. По словам пяти бойцов, никаких происшествий за время дежурства не случилось, передвижений противника не замечено. С севера прошло два обоза, общим числом на полсотни саней с русским конным сопровождением. Внешне — похоже на провиант для войска, поскольку через четыре дня пустые сани возвращались обратно. Еще видели три десятка людей в разное время переходившие водораздел с юга на север в сторону Рязани. Судя по одежде — ополченцы из княжеских дружин, что стоят на реке Воронеж. Скорее всего — дезертиры, поскольку на дозорных или гонцов не похожи. А там, кто их знает? Согласно приказу, секрет все фиксировал, но никого не задерживал и себя не раскрывал. Доложились и по разведанным маршрутам для тяжелой техники. Оптимальный путь к реке Проня проходит по ее правому притоку — небольшому ручью, берущему начало на водоразделе и текущему строго на север до слияния с Проней. Хотя ручей прокопал широкий овраг, зато он совсем мелкий и с каменистым дном — даже если техника проломит тонкий лед, она не увязнет и не утонет — максимальная глубина на всем протяжении — по колено, а в основном — по щиколотку. Тем более, что обозы ходят именно этим маршрутом. Можно, конечно, пройти и по самой реке — ее исток недалеко, но русло Прони сильно петляет, вначале забирая далеко на запад, потом течет строго на восток через городки Михайловск и Пронск и только потом устремляется на север к Оке. Суммарно петля добавит к маршруту лишних 60–70 километров.
— А ведь татары могут и в обход пойти. — размышлял Афанасьев, склоняясь над картой. — Им эти лишние километры погоды не делают, а два городка с окрестными селами — вполне лакомая добыча. Распылять силы, перекрывая все направления, невозможно — нас и так мало, значит… Придется отдать эти городки, чтобы монголы раскидали свои силы. А мы будем бить их по частям.
Афанасьев связался с Васильевым и Осадчим. Сообщил первому, что дозор из пяти бойцов у Прони он заменил, а бойцов отправил к нему. У второго поинтересовался обстановкой. Александр Осадчий сообщил, что в татарском лагере происходит непонятное шевеление. Передовые сотни, стоящие на берегу реки внешне выглядят также, но в глубине лагеря, за деревьями — начали пригонять табуны лошадей, сворачивают юрты. Из степи, с юга, появились новые войска, которые, не останавливаясь, по левому берегу уходят на север, к верховьям реки Воронеж.
