- Что это?
- Сейчас посмотрю...
Он оттолкнул от себя овцу, осторожно приблизился к стенке, прильнул к широким щелям. По-прежнему была ночь, где-то совсем рядом стояли цистерны, измазанные гудроном, слышались чьи-то хриплые голоса...
- Цепляй! Цепляй! - надрывался кто-то. - Да кто ж так цепляет, нерусская морда! Крюком " ее заводи, крюком... А сверху петлю набрасывай! Да не эту, мать твою... Ты что, бунты от петли отличить не можешь?
- Сам ты нерусский. Сколько раз тебе, идиоту, говорить - я коми-пермяк!
- Сразу видно, что коми. Да к тому же и ; пермяк соленые уши!
- Пошел ты!..
- Сам пошел!..
- Хорош вам орать, - вмешался чей-то голос - спокойный, рассудительный. - А то я собаку спущу...
Крики тотчас прекратились. Видимо, угроза была нешуточной.
Аня тоже придвинулась к щелям и увидела, как, стуча молотками и подсвечивая себе под ноги фонариками, мимо прошли обходчики. Следом за ними медленно двигались какие-то люди, проверявшие подряд все вагоны. Павел подал девушке знак и первым незаметно выскользнул из теплушки. Бесшумной тенью Аня последовала за ним...
...До самого утра они шли наугад по проселочной дороге, подвергаясь доселе невиданному испытанию. Их мучили блохи - овцы наградили. Аня и Павел чесались, негромко ругаясь, а когда наконец рассвело, они вышли вдруг к небольшой деревне. Увидев дома, Павел радостно воскликнул и показал рукой:
- Смотри! Мы спасены!
- Может быть, у них есть телефон? - предположила Аня. - Я все же хочу связаться с кем-нибудь из отдела. Нужно сообщить, что появился след Котова.
- Наверняка здесь обычная коммутаторная связь и на межгород можно выходить только через Плахов. Так что предлагаю оставить телефон на потом. Сначала - баня...
Но с баней вышла проблема: на дверях белой краской было щедро, но косо выведено одноединственное слово - "Ремонт". В пыльных, давно немытых стеклах отсвечивали лучи неяркого утреннего солнца. Поиски телефона тоже ни к чему хорошему не привели. Единственное похожее на административное здание оказалось пустым и давно заброшенным. Свисавший с древка флаг выцвел и потерял свой цвет настолько, что теперь уже было не разобрать, какой стране он принадлежит новой России или прежнему СССР.
-Да-а... - задумчиво протянул Павел. - Как после нашествия Мамая.
- Интересно, хоть кто-нибудь здесь живет?
Вопрос повис в воздухе.
Словно в ответ, где-то в конце пустынной улицы лениво залаяла собака. Полаяла немного и перестала. Снова наступила тишина, будто все вымерли вокруг. Павел осторожно приблизился к ближайшему дому, постучал, в ворота. В ответ - ни звука. Тогда он решительно толкнул калитку и вошел...
- Чего тебе? - недовольно окликнула его какая-то древняя бабка, появляясь из сарая. В руках у нее был зажат топор, глаза сверкали воинственным блеском.
- Здравствуйте. Мы хотели бы позвонить. Вы не подскажете, где это лучше сделать?..
- Нет, не подскажу, - сурово ответила хозяйка.
- А где здесь военный полигон, не знаете?
- Знаю.
- Замечательно! Скажете, где он?
- Не скажу!
-Почему? - искренне удивился Павел такой открытой недоброжелательности.
- Потому. Откуда я знаю, кто вы такие? Может, вы шпионы!
Павел добродушно улыбнулся такой наивности:
- Ну что вы, мамаша! Какие мы шпионы. Мы... самые обычные геодезисты, отбились от своей партии. Размещаемся рядом со Вторым полигоном. Вот только где он находится - забыли. Заблудились, мамаша...
- Геологи, что ли?
- В общем, да...
- Ага! Так бы сразу и сказали! Это хорошо, что вы прямо ко мне заглянули, - неожиданно обрадовалась бабка. - Постойте-ка здесь! Только никуда не уходите. Мы сейчас, мы быстро...
Она скрылась за сараем. Павел и Аня удивленно переглянулись.
- Кто это - мы?
- Черт его знает. Может, у нее "крыша" от радости поехала, - пожал плечами Павел.
- От какой еще радости?
- Людей увидела.
- Это ничего. Главное, что полигон недалеко...
Через некоторое время бабка показалась вновь, теперь она тащила за ошейник огромного лохматого пса. Собака выглядела сонной и упиралась всеми четырьмя лапами, не желая следовать за хозяйкой.
- Куси их! Куси, Батон! - вдруг завопила бабка, натравливая пса на гостей.
У Павла от удивления отвисла челюсть. Он беспомощно обернулся и посмотрел на Аню:
- Да она с ума сошла!
- По-моему, надо быстрее бежать.
- Бежать?! Я сейчас эту старую ведьму в порошок сотру!..
А бабка тем временем продолжала уговаривать собаку:
- Ну же... Чего ты стоишь, дурень?! Куси, куси их... Это же геологи! Они сколько нам пакостили, а ты стоишь. Ну давай же, давай... Хватай их, Батон! За ляжки хватай, за ляжки!..
При слове "геологи" пес проявил слабый интерес. Он приподнял уши и беззвучно обнажил гигантские желтые клыки. Когда Павел увидел Батоновы зубы, пыл его несколько охладился.
- Ладно, черт с ней! - проворчал он. - Пойдем отсюда...
Но едва он развернулся, чтобы уйти, как пес глухо зарычал и кинулся за них. На его рык из-за плетня выскочили еще три собаки. Эти выглядели еще страшнее. Грозно и хрипло залаяв, вся стая бросилась на "геологов".
Аня вскрикнула от страха. Павел подбежал к плетню, с трудом выломал кол. Замахнулся на собак. Те зашлись лаем. Отбиваясь от разъяренных псов, агенты ФСБ бросились наутек...
Отвязаться от собак удалось только метров через сто пятьдесят. Словно по команде, они вдруг замолчали, остановились и потрусили назад...
Отдышавшись и придя в себя, напарники решили сделать еще одну попытку разыскать следы цивилизации. К следующему дому они подходили уже с опаской. Перед тем как постучать в ворота, Павел обернулся к девушке:
- Спроси ты. Женщинам больше доверяют.
- Ты хочешь сказать, что их не травят собаками? - усмехнулась Аня.
Она уверенно постучала. Вошла во двор. Как и в первом случае, из сарая показалась женщина. Только не такая старая, как первая, да и без топора в руках. Она была в черном платке и длинной до пят черной юбке. Поздоровавшись, Аня поинтересовалась насчет телефона. Женщина ответила, что телефона в деревне нет, чтобы связаться с городом, нужно ехать на центральную усадьбу. Говорила она неохотно, словно через силу.
- А это далеко?
- Тут рядом. Двадцать семь километров. Павел невольно присвистнул.
- А где расположен военный полигон, вы не знаете?
- Второй полигон?
-Да, да! - обрадовалась Аня. - Он самый.
- Километров девяносто будет, не больше. Но это в противоположной стороне.
- Как же нам туда добраться?
- До центральной усадьбы или до полигона?
-До полигона, - хором произнесли Аня и Павел.
- Вон по той дороге, - показала женщи- на. - Вы меня извините, что я вас в дом не приглашаю. Там у меня брат-упокойник сушится...
Девушка тревожно взглянула на Павла. Неужели еще одна сумасшедшая?
- Что вы сказали?
-Дождей было много на той неделе, ну, кладбище и размыло. Вот пришлось брата домой взять, пока муж новую могилу копает, - спокойно объяснила женщина. - На улице же не оставишь, собаки растащат. А в сарайке жеребчик. Еще молодой, трусливый. Боится упокойников, глупыш...
- Мать, ты, чем страсти рассказывать, - перебил женщину Павел, - лучше дай нам чуток керосину.
- Да у нас у самих его мало...
-Да мне совсем чуть-чуть... - Павел нетерпеливо протянул руку. - Не жадничай.
Хозяйка, внимательно его оглядев, предположила неуверенно:
- Похмелиться?
- Ну да, - охотно подыграл он. Женщина вынесла из сарая банку.
- А где ваша посуда? - вдруг спохватилась она.
- Вот сюда. - Павел протянул сложенные горстью ладони.
- А ты, часом, не дурной, мужик? - засмеялась хозяйка.
- Был дурной, а теперь умный... Да лей же скорей!
Пожав плечами, женщина плеснула ему в ладони керосина... Павел резко выдохнул, как будто действительно собирался выпить его, и опрокинул пригоршню себе на голову. Зажмурился. Аня открыла рот от удивления.
- Во дурной! - всплеснула руками хозяйка. - А ну пошли вон со двора, нехристи!..
Они вышли к реке, умылись и немного привели себя в порядок. Павел время от времени Проводил руками по волосам, принюхивался и говорил удовлетворенно:
- Не пахнет! Совсем не пахнет! Ну разве что чуть-чуть. Почти как одеколоном "Красная Москва"... Аня, давай и тебя керосином умоем.
Но девушка от такого радикального средства отказалась.
- А меня уже не кусают!
- Ты просто не замечаешь.
- Предлагаю оставить эту неприятную во всех отношениях тему. Меня больше интересует, где мы находимся и что будем делать дальше...
- Где именно мы находимся - не знаю. А вот насчет второго сомнений быть не может. Нужно выбираться отсюда как можно скорее. Если добрые аборигены не обманули нас, то через двадцать семь километров мы выйдем к центральной усадьбе. А всего через девяносто - к самому полигону. Мы, естественно, выбираем второй вариант...
- Кончай юродствовать!
- Есть, начальник! А если серьезно, то лучше, конечно, до него доехать. Девяносто километров пешкодралом нам не одолеть и за три дня!
