— Приглашение на открытие новой картинной выставки в «Голд Вэй». Куколка, признайся, чем ты очаровала Надежду?
— Я не знаю, — растерянно прошептала Шерил. Внимание этой доброй женщины было странным, но ужасно, просто невероятно приятным.
— Я знаю, — задумчиво произнес мужчина и, не дав ей спросить, огорошил новостью, — мы будем присутствовать.
Но выставка состоится практически сразу после их возвращения! И что-то у нее не самые лучшие впечатления от предыдущих двух вечеров… Тем более ее отец как-то связан с Надеждой.
— Опять благотворительный вечер?
— Нет. Это ежегодное мероприятие. Миссис Ливс весьма увлечена всем, что касается творчества. Но она лишь посетитель.
План созрел в голове практически моментально.
— М-м-м… К-хм… Марк. А можно найти для нее подарок? Совсем небольшой… Я ведь испортила ее вечер…
* * *
Это ненормально, но в первый раз он на самом деле был рад просьбе женщины, делившей с ним постель. И даже если бы куколка попросила особнячок где-то в элитном районе Мега-Дубай, не стал бы отказывать.
Торговый центр мерно гудел, наполненный праздно гуляющими людьми. Они не стали заказывать подарок по каталогам. Шерил просто нашла в сети примерный вариант подарка, но Марк настоял выбрать лично. Во-первых, потому что путаница хоть и маловероятна, но могла произойти, а во-вторых…
Шерил с удовольствием вертела в руках шкатулку, сделанную из белоснежного камня. Цена заоблачная — все натуральное и сделано руками. Прогресс почти не оставил места ручному мастерству, но не так давно, лет тридцать назад, оно стало возрождаться.
— Нравится?
Девушкасразу поставила вещь на место. Стесняется. На все, что касалось лично ее нужд до сих пор запрет. Но блеск глаз, пока Шерил рассматривала ажурный узор шкатулки, он запомнил. Пожалуй, стоит прикупить вещицу… И наполнить ее самыми качественными украшениями. Куколке пойдут розовые и голубые бриллианты.
— Может, туда? — предложила, кивнув в сторону висевших на перетяжках фонариков.
Торговый центр был оформлен в стиле старинного арабского рынка. Много красок, запахов, товаров… и мало людей. Это заведение не для среднего класса. Глаза Шерил тревожно сверкали, но он настоял, что лучше небольшой, но качественный подарок, чем ширпотреб неизвестной марки.
Девушка согласилась. Но выбраться они сюда смогли только через день после получения письма. И теперь гуляли, как обыкновенная пара, и Шерил совсем расслабилась, отвлекаясь на красоту вокруг.
— Вот… Вот оно! — вдруг затормозила куколка. На витрине находились статуэтки животных, выполненных из самых разных материалов.
— Тогда выбирай, — мягко подтолкнул девушку, — я присоединюсь позже.
Не потому, что лень смотреть на куски камня и дерева — Шерил наверняка опять начнет нервничать. И как объяснить малышке, что его финансов хватит, чтобы выкупить весь этот центр, заодно с продавщицами, и какая-то статуэтка точно не разорит, но стоит дать ей время, чтобы привыкнуть.
Устроившись на декоративной лавке, он рассматривал девушку сквозь прозрачную витрину. Шерил что-то объясняла продавцу. Волосы опять в пышный хвост, а на шее — газовый шарфик. Нежная у нее кожа, как и вся девочка, чуть прикусил зубами — готов отпечаток. Он бы ее всю и отметил, чтобы каждый видеть и чувствовать мог. Четыре дня только прошло, а по ощущениям — месяц отдыхал. И голод по ней не проходит — лишь больше становится. Скоро куколку всю брать можно будет, и последние дни они проведут в постели. Никого так сильно не хотел, даже…
— Марк, это ты?!
И голос, однажды ставший его самой сладкой и страшной пыткой, запустил когти в сердце, вспарывая ветхий мешок воспоминаний.
Чуть в стороне все такая же прекрасная и яркая, перед ним стояла она… Виски сдавило колючим обручем, и вдоль позвоночника протянуло фантомной болью.
— Маргарет…
Глава 29
— Ещё раз тронешь меня — я откручу тебе руки и скормлю их собакам!
Красивое лицо девочки пылало от гнева. Тонкие ноздри раздувались, а глаза сверкали из-под тяжелых смоляных локонов. А он стоял посреди пыльной улицы, как дурак, и, открыв рот, рассматривал дерзкую пигалицу, влепившую ему пощечину. Ему! Альфе! И как он мог это допустить?! Надо бы схватить нахалку и трахнуть в ближайшей подворотне. Ему можно! Никто ничего не сделает… Ублюдку Джо ведь не сделали…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девочка поправила платье и подхватила с земли упавшую сумочку. Полные губы презрительно поджаты, а черный, как ночь, взгляд мечет молнии. И ни капли страха, к которому он привык.
— Я тебе заплачу, — ляпнул вместо того, чтобы исполнить задуманное. Девчонка пахла вкусно. И самое главное — на ней не было следа чужой метки. А ещё ему очень хотелось трахаться. И даже угроза карцера не могла остановить. Мальчишки сбегали регулярно. Это тоже было своеобразной тренировкой. Марк знал, что его время ограничено. Обычно за успешный побег и угон аэролета в награду ученик получал несколько часов свободы. Увольнительные в город им давались редко. И тоже за какие-нибудь особенные заслуги. Последний раз на целые сутки отпустили Грэя. Он продержался больше получаса в поединке с Ноем — их инструктором по рукопашке. Зато у него, Марка получилось обмануть систему слежения второй раз! Этим мало кто может похвастать.
— Засунь свои деньги знаешь куда?! — взвилась девчонка. — Мне они не нужны!
Нужны. У Маргарет тоже оказалась своя цена, просто у него не было достаточно тугого кошелька, чтобы ее заплатить. В тот день его нашли уже через час. Но Марк хорошо запомнил переулок и девочку у одного из домов. И в следующий раз, все-таки добившись увольнительного, вернулся, потому что пообещал себе — эта наглая красавица станет его.
Не стала.
Запах женщины, застывшей напротив, носил в себе метку другого мужчины. Уже совсем тусклую — как полустёртый след на песке — видны лишь контуры. Давно ни с кем не была.
— Я тебя не узнала сразу…
А пальцы нервно сжимали сумочку. Дорогую, из натуральной кожи.
Взгляд фиксировал отдельные детали, складывая их в новый образ. Полисинтетическое платье заменил хлопковый брючный костюм, стоптанные босоножки — лаковые туфельки. В ушах и на шее — золото, на голове — платок. Семья Маргарет одна из немногих истово верующих. Такой же растили дочь, но не смогли уберечь от проблесков бунтарства. Да, Маргарет не стала его. Но однажды в очередное заслуженное потом и кровью увольнительное, он задыхался от восторга, чувствуя неумелые губы вокруг своего члена.
— Хорошо выглядишь, — произнес чисто автоматически.
И это было правдой.
На такую женщину оборачиваются мужчины и шипят женщины. Высокая, фигуристая, стильная — она сверкала уже в шестнадцать, но с годами стала лишь прекраснее. Да, эта может свести с ума. Изгрызть сердце в кровавое кружево и украсить им стенку над кроватью, рядом с такими же ювелирно оформленными трофеями.
— Ты тоже… хорошо выглядишь, — улыбнулась неловко. — Аллах, не могу поверить…
И он не мог. Три с половиной миллиарда населения, тысячи элитных торговых центров, а встретились тут. Спустя почти двадцать лет и сотню фантазий как именно убьет ее и ее возрастного муженька. Не убил, конечно. Вообще ничего не сделал, просто вычеркнул из жизни.
И вот снова встретил, а внутри… пусто. Выжжено намертво, и образ прежней Маргарет, обласканный зноем и ветром, трещал и осыпался с каждым ударом сердца. Думал, что взрыв будет, а получился жалкий пшик. Мгновенная боль, как присохшую повязку от раны оторвать, а за ней — облегчение. Женщина перед ним давно не та девушка, по которой он сходил с ума.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты тут один?
— Нет.
Черные дуги бровей чуть дрогнули. Как будто ей неприятно или больно. А может, просто показалось.
— Понятно… — быстрый взгляд на витрину сувенирной лавки. И сразу все поняла, заметив внутри Шерил. — Красивая.
Не просто красивая — идеальная. Шерил не обжигала — она несла тепло и спокойствие. Прозрачная вода, в которую хочется окунуться с головой, чувствуя, как тело становится лёгким, а все проблемы остаются где-то там, в совершенно другом мире.
