обрадуются, сонно подумала она. На какие-то секунды биение в окно сделалось совершенно ритмичным, только ритм был слишком сложный, чтобы его понять. Она пыталась вслушиваться, но он убаюкал ее, и она провалилась в сон.
Глава двадцать третья
Эллен уснула без сновидений и так крепко, как будто ее не стало. Когда ее разбудили детские голоса, она с усилием вернулась в собственное сознание, чувствуя, что неподвижность скопилась в ней, и стряхнуть с себя ее тяжесть было особенно трудно, потому что она оставалась неосязаемой. И эта неподвижность заполняла комнату, и не только комнату. Эллен заставила себя широко раскрыть глаза и кое-как села на кровати, уронив подушку, которая приземлилась на ковер с мягким шлепком. Сколько же лишних часов она проспала, если в комнате так светло? Эллен хмуро поглядела на часы, утверждавшие, что будильник прозвонит еще только через десять минут, и в этот момент по лестнице бегом поднялись дети. Оба постучали в дверь спальни, чуть приоткрыли, а потом все-таки ввалились в комнату.
– Снег выпал! – прокричал Джонни.
– И так будет всегда, – отозвался Бен.
Эллен даже не поняла, что он проснулся, хотя она и сейчас сомневалась, проснулся ли. Он лежал на спине с закрытыми глазами, и его лицо было так же лишено выражения, как и его бормотание. Она приложила палец к губам и тихонько выскользнула из-под одеяла. На цыпочках подошла к окну и выглянула в щель между шторами.
Весь мир побелел. Под голубыми небесами, соперничавшими по яркости с солнцем, снег, словно рукой художника, превратил вересковые пустоши и поля в простые контуры, протянувшиеся до самого горизонта, до только что поднявшихся новых гор, которые на самом деле были облаками. Полотнища снега свешивались со всех крыш Старгрейва. Несколько автомобилей, покрытых белой коркой, медленно ползли по шоссе в сторону железнодорожного моста. Какая-то хищная птица кружила над вересковыми пустошами, и ее крылья сверкали так, словно они, или же небо вокруг, превратились в хрусталь. Птица камнем упала на какого-то мелкого зверька, метнувшегося через снежную равнину, схватила когтями и понесла над ослепительно сияющей пустошью, а дети, подлезшие под руки Эллен, наблюдали эту картину.
– Можно мы оденемся и пойдем гулять? – шепотом спросила Маргарет.
Эллен подтолкнула их к двери. Хотя глаза у Бена были закрыты, она чувствовала, что он не спит, и подумала, возможно, он обдумывает сюжет новой сказки.
– Хорошо, только смотрите, чур, не замерзнуть и не промокнуть. Я вас позову, когда приготовлю что-нибудь горячее.
Пока она готовила завтрак, задернув в кухне шторы, чтобы защититься от ослепительного сияния распухшего от снега леса, она услышала, как хлопнула дверь кабинета. Накормив детей и вычесав из их волос подтаявший снег, она заставила их как следует умыться, а потом отправила Джонни передать отцу, что его завтрак в духовке. Джонни постучал в дверь кабинета, выпалил сообщение и, скатившись вниз, выскочил из дома.
Когда они миновали шоссе, середина которого уже превратилась в слякотное месиво, Эллен позволила Маргарет и Джонни бежать впереди, соскребая снег с садовых стенок и кидая друг в друга снежками. На улицах было полно детей, которые занимались тем же самым, словно весь город включился в битву кремовыми тортами из старой комедии. Эллен оставила детей, раскрасневшихся, в теплых анораках, у школьных ворот и осторожно двинулась вниз с холма. Несмотря на все звуки – скрип утоптанного снега под ногами, шарканье лопат по дорожкам, рычание автомобильных двигателей, возгласы приветствия и реплики по поводу погоды, – город был как будто переполнен тишиной, сосредоточившейся вокруг Эллен, когда она миновала газетный киоск и, преодолевая снега, зашагала по кромке грунтовой дороги в сторону леса. За приглушенным скрипом шагов она услышала, как наверху в доме звонит телефон.
Телефон еще звонил, пока она, поскальзываясь, подходила к двери. Почему же Бен не снимет трубку? Когда она отперла дверь, звон утих. Она потопала ногами, сбивая снег с ботинок, и вошла, услышав, как открылась дверь кабинета.
– Эллен? Тебя к телефону, – прокричал вниз Бен. – Салли Квик.
Должно быть, он находился в другой части дома, когда зазвонил телефон, хотя моргал он так, словно только что пришел в себя.
– Не забудь о завтраке, – сказала она, и он поплелся вниз, когда она взяла у него телефонную трубку.
– Салли, привет!
– Не хочешь покататься по вересковым пустошам?
– Ты о том, о чем я думаю?
– Только что звонили из Ричмонда. Там заявили о пропаже человека, который, предположительно, приехал к нам вчера, чтобы прогуляться и полазать по холмам. Он не удосужился сообщать о своих планах нам, – прибавила Салли со вздохом. – Четверых для поисков будет достаточно, если мы начнем с Высокого Хребта, а потом спустимся по разным сторонам, разбившись на пары.
– Я с тобой, как только переоденусь, идет?
– У Люси выходной, но она уже едет. Будет у меня через пять минут, и потом я заеду за тобой.
Эллен натянула непромокаемую куртку и уже зашнуровывала ботинки, когда услышала, как по грунтовке к дому едет «лендровер». Она застегнула «молнию» на кармане, куда положила компас, на случай если станет пасмурно, а потом пошла к Бену. Он открыл шторы в кухне и в задумчивости сидел над своим завтраком, глядя в окно на деревья, накрытые снежной шапкой, по сравнению с которой стволы казались черными, как и недра леса.
– Кто-то потерялся на вересковой пустоши, – сообщила она Бену. – Если я не вернусь, когда придет время забирать детей из школы, ты же сходишь за ними?
– Схожу.
Она поцеловала его в лоб.
– Сходи, пожалуйста, ради меня.
Салли разворачивала «лендровер». Эллен пробежала по вздыбленному подтаявшему снегу и забралась на пассажирское сидение, а Салли включила «дворники», заставив их мотаться по лобовому стеклу, прежде чем выехать обратно на грунтовую дорогу. Салли была рыжая, коренастая, с круглым лицом, на котором постоянно блуждала легкая насмешка из-за чуть кривоватого рта.
– Я отвлекла тебя от чего-нибудь? – спросила она.
– На этот счет не беспокойся.
– Ты бы все равно не сказала, даже если и так, верно? Моя племянница считает, ты одна из главных звезд их колледжа. Только заставь их ценить тебя по достоинству.
Она вырулила на слякотное шоссе и поехала вдоль железнодорожных путей, несколько подросших из-за слоя снега на рельсах. Недалеко от информационного центра для туристов их ждал еще один «лендровер», постарше. За рулем сидел Лес Барнс, который торговал в центре альпинистским снаряжением, а рядом с ним – Фрэнк из мясной лавки. Рация на бедре у Салли ожила, когда они подъехали ближе.
– Как же мужчины
