Гарри кивал, но его не оставляло какое-то грызущее чувство — словно он что-то забыл, что-то очень важное. Он попробовал выразить это чувство словами, но Гермиона не дала ему закончить:
— Это всё экзамены. Я прошлой ночью тоже проснулась, и пока не прочла свои конспекты по превращениям до середины, не вспомнила, что мы их уже сдали.
Гарри, впрочем, был твёрдо уверен, то к занятиям его чувство никакого отношения не имело. Он следил за совой, которая летела, пересекая безоблачное ярко-голубое небо по направлению к школе, сжимая письмо в клюве. Хагрид — только он посылал Гарри письма. Хагрид Дамблдора никогда не подведёт. Хагрид никогда никому не расскажет, как справиться с Пушистиком… никогда… разве что…
Гарри вдруг вскочил.
— Ты куда собрался? — сонно спросил Рон.
— Мне просто одна мысль в голову пришла, — сказал Гарри. Краска сошла с его лица. — Надо идти к Хагриду. Прямо сейчас.
— Почему? — спросила Гермиона, слегка задыхаясь и стараясь не отставать.
— Вам не кажется, что это немного странно, — ответил Гарри, карабкаясь по заросшему травой склону, — что Хагриду хотелось дракона больше всего на свете, и тут совершенно случайно появляется какой-то незнакомец с яйцом подмышкой?
Подумайте — много ли народу бродит в округе с драконами, если это запрещено? Им просто удивительно повезло, что Хагрид подвернулся, а? И как же я раньше-то не заметил?
— Что-то я не пойму, — начал Рон, но Гарри прибавил ходу и не ответил.
Хагрид сидел в кресле на крылечке своей избушки. Закатав штаны и завернув рукава, он лущил горох в огромную бадью, стоящую перед ним.
— Привет, привет, — сказал он, добродушно улыбаясь. — От экзаменов, значит, отделались? Не хотите ли чайку?
— С удово… — начал было Рон, но Гарри его перебил.
— Не сейчас, мы очень спешим. Хагрид, мне нужно у тебя кое-что спросить.
Помнишь, как ты выиграл Норберта тогда ночью в деревне? Тот бродяга, с которым ты в карты сел играть, как он выглядел?
— А кто его знает, — беззаботно ответил Хагрид. — Он всё время в плащ завёрнутый сидел.
Увидев их поражённые лица, он удивлённо задрал брови.
— Да нет, в этом ничего такого особенного, в «Кабаньей Голове», то есть в таверне этой, завсегда тот ещё народец. Может, он драконами торговал, откуда ж мне знать. Я лица-то его не разглядел, потому как оно под капюшоном было.
Ноги у Гарри подогнулись, и он тяжело опустился на землю рядом с ушатом гороха.
— Хагрид, о чём ты с ним говорил? Ты про Хогвартс тогда упоминал?
— Ну, может, пару раз, когда к слову пришлось, — сказал Хагрид. Он наморщил нос, вспоминая. — Ну да… Он, значит, спрашивает, где я работаю, а я и отвечаю — егерь я, в школе… Потом поговорили чуток про зверьё разное, за которым я тут приглядываю… Тут я и говорю — эх, говорю, а пуще всего мне бы дракона хотелось…
А потом… Тут я не шибко помню, потому он мне всё подливал стакан за стаканом…
Да. Ну вот, а он и говорит — а у меня как раз драконово яйцо, давай, мол, сыграем, а коли выиграешь — твоё будет… Только он его не в любые руки отдавал, всё допытывался, справлюсь ли я… Ну, я ему так и сказал — эх, парень, да после Пушистика мне море по колено…
— А он… Ему про Пушистика интересно было? — спросил Гарри, стараясь сдержать волнение в своём голосе.
— Э-э-э… Да вроде… Ну, ясно дело — не кажный же день на трёхголового пса-то наткнёшься, даже пусть и в Хогвартсе, верно? Я, значит, и говорю: с Пушистиком дурацкое дело — не хитрое, только к нему подход нужен. Знать надо, как его успокоить — музыки какой ему сыграешь, или споёшь, так его сразу и в сон клонит[51]…
Вдруг на лице Хагрида тоже отразился ужас.
— Эх ты ж! — выпалил он. — Ну кто меня за язык тянул, вам-то это рассказывать! Считайте, что я ничего не говорил. Эй, вы куда помчались?
Гарри, Рон и Гермиона не проронили ни слова, пока не добежали до парадной двери. В приёмной зале, после жаркого летнего марева снаружи, было мрачно и пробирало холодом.
— Надо идти к Дамблдору, — сказал Гарри твёрдо. — Хагрид рассказал незнакомцу, как обойти Пушистика. Под этим плащом точно был или Снейп, или сам Вольдеморт — а чтобы вернее было, он Хагрида подпоил. Только бы Дамблдор нам поверил.
Флоренций может подтвердить, если Бэйн, конечно, не будет против. На каком этаже кабинет Дамблдора?
Они разом оглянулись, словно надеясь увидеть большую стрелку, показывающую в правильном направлении. Им никто никогда не говорил, где живёт Дамблдор, и они не могли припомнить, чтобы к нему кого-нибудь посылали.
— Придётся… — начал Гарри, но в другом конце залы вдруг гулко раздался чей-то голос:
— А почему вы трое всё ещё не во дворе?
К ним шла профессор Макгонагелл. Она несла толстую стопку книг.
— Нам нужно к профессору Дамблдору, — ответила Гермиона, удивив Гарри и Рона своей храбростью.
— К профессору Дамблдору? — повторила профессор Макгонагелл, как будто они затевали что-то подозрительное. — Зачем?
Гарри судорожно сглотнул. Что же делать?
— Это… это — секрет, — сказал он, и немедленно пожалел об этом — крылья длинного носа профессора Макгонагелл яростно затрепетали.
— Профессор Дамблдор отбыл десять минут тому назад, — сказала она холодно. — Он получил срочную сову из министерства и незамедлительно вылетел в Лондон.
— Улетел? — в отчаянии вскричал Гарри. — Только что?
— Профессор Дамблдор — весьма значительный колдун, Поттер, у него, как вы можете себе представить, довольно много дел…
— Но… но это очень важно!
— Не хотите ли вы сказать, что это важнее, чем срочное поручение из министерства Магии?
— Дело в том, — сказал Гарри, отбросив всякую осторожность, — профессор… Философский камень…
Неизвестно, какого ответа ожидала профессор Макгонагелл, но явно не такого.
Книги посыпались у неё из рук, но она и не подумала их поднимать.
— Вы… Вам… Откуда вы знаете? — задохнулась она.
— Профессор, я думаю… Я уверен, что Сн… Что кто-то замышляет его украсть. Нам очень нужно поговорить с профессором Дамблдором.
Она смотрела на них — наполовину потрясённо, наполовину в сомнении.
— Профессор Дамблдор завтра вернётся, — вымолвила она наконец. — Я не знаю, откуда вам известно про камень, но позвольте мне заверить вас, что украсть его невозможно — он слишком тщательно охраняется.
— Но, профессор…
— Извините, Поттер, я знаю, что говорю, — сказала она решительно. Потом она нагнулась и стала собирать рассыпавшиеся книги. — А теперь идите на улицу, погрейтесь на солнышке.
Чего они и не сделали.
— Сегодня ночью, — сказал Гарри, убедившись, что профессор Макгонагелл их больше не слышит. — Этой ночью Снейп полезет в люк. Он всё, что нужно, уже знает, а теперь и Дамблдор ему не сможет помешать. Спорим, это он сову послал. То-то удивятся в министерстве, когда Дамблдор туда явится.
— Но что же нам…
Гермиона ахнула. Гарри и Рон резко развернулись на месте.
Рядом с ними стоял Снейп.
— Зачем же сидеть в четырёх стенах в такой чудный день, — сказал он, и губы у него сложились в странную, кривую усмешку.
— Мы только… — начал Гарри, хотя и понятия не имел, как он собирается продолжать предложение.
— Вам стоило бы поостеречься, — сказал Снейп. — Уединились, шепчетесь — вдруг кто-нибудь подумает, что вы что-то замышляете. Грифиндору штрафные очки теперь и вовсе ни к чему, не правда ли?
Гарри покраснел. Они повернулись и пошли к двери, но Снейп их остановил.
— А вас, Поттер, я предупреждаю — ещё одно ночное путешествие, и я лично позабочусь о вашем исключении. Приятной прогулки.
И он зашагал в сторону учительской.
На мраморных ступенях крыльца Гарри снова обратился к своим друзьям.
— Значит, действовать будем так, — торопливо зашептал он. — Одному из нас придётся следить за Снейпом — нужно стеречь его у дверей учительской, и как только он выйдет, глаз с него не спускать. Гермиона, это будет твоя работа.
— Почему?
— Потому, — сказал Рон. — Ты можешь сделать вид, что ждёшь Флитвика. Ну, как ты там обычно… «Ах, профессор Флитвик,» — запищал он, — «я так волнуюсь, так волнуюсь, мне кажется, я неправильно ответила на вторую часть четырнадцатого вопроса…»
— Да ну тебя, — фыркнула Гермиона, но пойти караулить Снейпа тем не менее согласилась.
— А нам пора на третий этаж, к запретному коридору, — сказал Гарри. — Пошли, Рон.
Однако эта часть операции потерпела полный провал. Как только они дошли до двери, отделявшей Пушистика от всей остальной школы, в коридоре появилась профессор Макгонагелл, и на этот раз терпение у неё лопнуло.
— Вам, вероятно, кажется, что вас обойти сложнее, чем все наговоры, вместе взятые! — бушевала она. — Довольно! Я не потерплю подобной ерунды! Если я ещё раз застану вас около этой двери, Грифиндор недосчитается ещё пятидесяти очков! Нечего так смотреть на меня, Уизли — да, я готова наказать свой колледж!
