– Сиди. Мы еще не разрешали тебе вставать, – сказала Вайолет.
– Но Люси… – Мне едва удавалось дышать, грудь сдавило. – Что вы с ней сделали? Вы ее убили?
На этот раз улыбнулся Руфус:
– Ты еще спрашиваешь? Разве ты не говорила, что все о нас поняла?
– Вы не имеете права ничего с ней делать! Она ни в чем не виновата. Она хотела вернуться, я ее заставила…
– Я знаю. И поэтому речь не о том. Меня сейчас интересует только то, что эта девочка знает больше, чем ей было позволено. Разве тебе не хватило истории с тем мальчишкой? От скольких еще слуг нам придется избавиться из-за тебя…
Голова у меня кружилась, я почти не слушала, что он говорит. Алан! Неужели Алан… Я задрожала, чувствуя себя совершенно беспомощной. Они сказали мне, что просто уволили его, выгнали прочь, и я им поверила… Я расплакалась – больше я ничего не могла сделать. Меня обуяли гнев и скорбь, внутри все кипело, и я не могла промолвить ни слова.
– Нельзя дарить свою благосклонность всем подряд, – проворковала Вайолет. Голос у нее был таким же сладким, как и прежде, будто все сказанное Руфусом не имело ни малейшего значения. – Теперь ты связалась с девочкой… Скажи, Флоранс, тебе нравятся и те и другие?
Я смотрела на нее, пытаясь взять себя в руки, вернуть контроль над своим сознанием. Тело по-прежнему не двигалось, и я чувствовала, как у меня постепенно немеют кончики пальцев.
– Если вы ее убили… – прохрипела я. – Если вы убили Люси и Алана…
– Успокойся! Неужели ты думаешь, что нам больше нечем заняться, кроме как убивать всех подряд?
От слов Руфуса меня точно холодной водой окатило.
– Думаешь, мы идиоты? Мы ведь не желаем привлекать к себе внимание. Мы мирно живем в глуши и уж точно не хотим, чтобы сюда явилась разъяренная толпа, обвинила нас в убийстве и набросилась на нас с вилами, как в прежние времена. Только твоя глупость, девочка, снова и снова навлекает на нас опасность – и на тебя саму.
Я покачала головой, не желая все это выслушивать. И мне было наплевать, грозит ли какая-то опасность Руфусу и Вайолет. Пока я не выясню, что произошло с Люси, я не собираюсь соглашаться с какими бы то ни было аргументами Молинье.
– Что вы сделали с Люси? – не унималась я. – Я не уйду, пока не узнаю.
Моя угроза прозвучала смехотворно, ведь я все равно не могла уйти, даже если бы захотела, но главное, что сейчас мой голос не дрогнул.
– Как пожелаешь, – ответил Руфус. – Ты можешь убедиться, что мы и волоса с ее головы не тронули.
– Мне ее позвать? – спросила Вайолет.
Руфус покачал головой:
– Нет, я не хочу, чтобы эта грязная посудомойка явилась сюда. Она нам тут все провоняет кухней. Пусть Бланш отведет Флоранс вниз.
Видимо, они мне больше не доверяли и не разрешали ходить по дому одной. Бланш, за все это время не сказавшая ни слова, встала и подошла ко мне. Она грубо схватила меня за руку и попыталась рывком поднять на ноги. Было больно, потому что я все еще не могла двигаться. Вайолет второй раз махнула рукой, освобождая меня.
– Пойдем! – прошипела Бланш.
Кивнув, я встала. Ноги у меня все еще подгибались, но я чувствовала облегчение – и в то же время сомнения. Предложение Молинье казалось мне ловушкой – вдруг Бланш отведет меня в подвал и я оттуда никогда больше не выйду?
Дойдя до холла, Бланш повернулась ко мне, и только сейчас я поняла, почему она так злится.
– Мы же подруги! – крикнула она. – Лучшие подруги! Почему ты не взяла меня с собой? Зачем тебе вообще эта вшивая посудомойка?!
Похоже, Бланш не поняла, что именно от нее я и пыталась убежать, поэтому уж точно не собиралась брать ее с собой.
– Потому что она тоже моя подруга. И потому что ей я нужна больше, чем тебе.
Раз Бланш до сих пор не осознала, что случилось, бессмысленно пытаться ей все объяснить.
– Кроме того, ты ведь не хотела идти в сад. Ты мне сама говорила. Ты сказала, что боишься там испачкаться.
– Но тебе не нужно было убегать! Я ведь всегда могла бы тебе помочь!
Нет, она не понимала, и я оставила все попытки. Я больше не хотела спорить с Бланш – мне нужно было поскорее найти Люси. Неважно, что Бланш еще никогда не была в подвале и поэтому не знает, куда идти, – я взяла ее за руку и поволокла за собой. Если мне нужна сопровождающая, так тому и быть, но куда идти – решаю я.
Войдя в кухню, я вздохнула с облегчением. Все были на своих местах, в целости и сохранности. Миссис Дойл стояла у плиты, что-то помешивая в горшке. Эвелин сидела за столом, перебирая горох. А моя милая Люси в кои-то веки не мыла посуду, а начищала решетку на маленьких окошках под потолком. Но что-то было не так.
Никто не повернулся ко мне, когда я вошла в кухню, и кухарка, вместо того чтобы обрушить на меня поток брани, молчала.
– Добрый день, миссис Дойл, – сказала я. – Извините за беспокойство, я хотела узнать, все ли у Люси в порядке.
Если кто в этом доме и приучил меня к вежливости, так это наша кухарка – но сейчас мои манеры нисколько ее не интересовали. Она по-прежнему не обращала на меня внимания. Я направилась к Люси. Та стояла на цыпочках с тряпкой в руке, но не повернулась ко мне и продолжила работать, пока я не прикоснулась к ней.
– Люси… Я просто хотела… С тобой все в порядке?
На мгновение я испугалась, что это тоже морок и моя рука пройдет сквозь Люси, как сквозь призрака, но она оказалась такой же настоящей, теплой и живой, как и раньше. Однако она не повернулась и оглянулась только тогда, когда Бланш сказала:
– Ну-ка посмотри на нас, неблагодарная девчонка, когда мы с тобой разговариваем!
Теперь наконец-то Люси опустила тряпку и повернулась.
В ее лице не осталось былого веселья, которое мне так нравилось. Она казалась очень бледной, и на коже отчетливо проступили веснушки. Глаза ее были пустыми.
– Я просто выполняю свою работу, мисс, как мне и сказали, – улыбнувшись, ответила она.
На меня Люси не смотрела, словно не узнавала.
Меня бросило в холод.
– Люси, это же я, Флоранс. Ты как?
Я хотела закричать, назвать ее Дженет, посмотреть, вспомнит ли она свое настоящее имя, хотела влепить ей пощечину…
– Со мной все в порядке.
Я не знала, радоваться тому, что Люси наконец заговорила со мной, или бежать в ужасе при виде ее пустого лица.
– Господа хорошо заботятся обо мне, – с отсутствующим видом произнесла она.
– Вот видишь! – Бланш потянула меня к двери. – Убедилась? С ней все в порядке. А ты ведешь себя как капризный маленький ребенок.
Я покачала головой:
– Тут что-то не так! Люси… и кухарка… и Эвелин… Что с ними? Что вы с ними сделали?
– Ничего, – беззаботно ответила Бланш. – Я лично ничего с ними не делала.
Закрыв дверь в кухню, она вприпрыжку побежала к лестнице, позабыв о том, что еще недавно так сердилась на меня.
– Но можешь поблагодарить Вайолет за то, что девочка так легко отделалась.
Мне стало плохо.
– Что Вайолет…
Бланш улыбнулась:
– Вайолет заботится о том, чтобы слуги оставались послушными и не совали свой нос, куда их не просят. Мы думали, что с кухаркой и ее помощницами этого не требуется, ведь они никогда не поднимаются на верхние этажи, но ты показала нам, что лишняя осторожность не помешает.
– То есть Люси и Эвелин и все остальные в доме…
– Там, где и должны быть. Ты же слышала, у них все в порядке. Они просто под чарами. – Бланш просияла. – А ты? Что ты думаешь о моих чарах? – Рассмеявшись, она покачала головой. – Не волнуйся, я шучу. Я же пообещала, что не буду использовать свою магию против тебя.
У меня кружилась голова. Я не знала, радоваться тому, что Люси цела и здорова, или бояться за ее разум. Ее воля сломлена. И хотя я едва ли призналась бы в этом кому-то еще, сейчас меня больше всего беспокоила собственная судьба.
– Ты увидела то, что хотела. Теперь я отведу тебя к Руфусу и Вайолет. Они считают, что тебе пришло время все узнать.
– Что все? – глухо переспросила я.
– Все. – Бланш рассмеялась. – О нас. И о тебе.
Глава 13
– Садись.
Руфус протянул мне стакан. Судя по запаху, там был тот же напиток, который они давали мне после обморока.
Именно поэтому я не прикоснулась к нему. Но Руфусу, похоже, не было до этого дела. Никто не заставлял меня пить.
Я кивнула, радуясь, что Бланш отвела меня в столовую, а не в Утреннюю комнату. Есть мне не хотелось, и, если вдуматься, мне стоит уже начать беспокоиться из-за отсутствия аппетита. Итак, столовая прельщала меня не едой, а размерами. Если бы мы говорили в Утренней комнате, то Вайолет сидела бы на диване, я устроилась бы в кресле, а Руфус стоял бы у столика, и тогда я вообще не решилась бы ответить на заданные вопросы:
– А теперь скажи откровенно, кем ты нас считаешь? От чего ты пыталась сбежать? И почему ты назвала нас плохими людьми?
Я сглотнула. Даже учитывая длинный стол и расстояние, отделявшее меня от Руфуса, мне пришлось собраться, чтобы рассказать им все.
– Я не знаю, кто вы такие, но уверена в том, кем вы не являетесь. Вы не люди. Не живые люди. Я знаю, что Бланш получила душу куклы и тело мертвой девочки, и полагаю, сэр, что нечто подобное произошло и с вами.
