– Поверьте мне, так будет лучше всего, – отрезала миссис Хардинг. – Иначе вам будет куда труднее расстаться с ней, а в конце концов вы и вовсе передумаете. Но вы знаете, что не можете позаботиться о ней. Не так, как мы. Вы принесли деньги?
– В корзинке ее одежда. – Мамин голос дрожал. – Но деньги… Мне действительно нужно заплатить вам все сразу? Я могла бы присылать деньги раз в месяц или раз в неделю, как скажете, но десять фунтов за один раз – это слишком много для меня, вы ведь знаете мою ситуацию.
– Мне очень жаль, но иначе нельзя, – ответила миссис Хардинг. – Я не желаю вам зла, но я вас впервые вижу. Откуда мне знать, что вы не исчезнете и я никогда больше о вас не услышу? Тогда я лишусь денег, нужных для воспитания малышки… Сейчас тяжелые времена, и не только для таких женщин, как вы. Я знаю о вас только то, что вы проявили легкомыслие в прошлом, поэтому вынуждена настаивать на немедленной выплате. Зато вы можете быть уверены, что малышка ни в чем не будет нуждаться со мной и моим Джорджем, мы позаботимся о ней, как о собственной дочери…
Меня подняло в воздух. Мама взяла меня на руки, прижала к груди, в последний раз поцеловала в лоб и прошептала:
– Это ненадолго, скоро я вернусь за тобой, обещаю!
Затем миссис Хардинг забрала меня из маминых рук, отнесла в дом… и я проснулась в холодном поту. Я сразу поняла, что приснившийся мне сон не был моим собственным, а та молодая женщина – не моя мать. У меня не было миссис Хардинг, готовой за деньги взять ребенка на воспитание, и не было матери, готовой отдать все свои сбережения ради ребенка. Мне достались грязные пеленки и медальон, в котором ничего не было, – вот и все, с чем меня оставили на пороге… Я перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала, проклиная того, кто наслал этот сон, будто насмехаясь надо мной. Я плакала, пока не осталось больше слез.
Я попыталась понять, что означает этот сон, но он был таким чужим… Он словно достался человеку, который заслуживал его меньше всего, – мне. Но я не могла долго думать об этом. Горе сковало мою душу, сжало мое сердце железной рукой. Я чувствовала себя одинокой и покинутой, в целом мире не было никого, кто любил бы меня…
И тут кто-то мягко тронул меня за плечо.
– Флоранс!
Я не ответила, еще глубже зарываясь в подушки, чтобы ничего не слышать. Я едва выдержала этот сон – и не хотела проваливаться в следующий. Но рука на моем плече мне не снилась. Голос, доносившийся словно издалека, казался нежным и родным.
– Не плачь, Флоранс! Я рядом!
Я в это не верила. Этого не могло быть. Невозможно… Я не решалась поднять голову, открыть глаза. Я боялась нового разочарования. Кто-то приподнял одеяло, и чья-то теплая рука убрала влажную прядь волос с моей покрытой слезами щеки. Я открыла глаза, хотя и не хотела этого.
– Не бойся, Флоранс! Все будет в порядке! Посмотри на меня!
Мне так хотелось, чтобы увиденное было настоящим, и на мгновение я действительно поверила в это.
У моей кровати стоял Алан.
Глава 14
Я смотрела на Алана, будто никогда раньше его не видела.
– Ты… призрак? – пробормотала я, вновь вспоминая ту ночь, когда мы познакомились.
Тогда я разбудила его, и он смотрел на меня, как на привидение. Не знаю, почему я подумала, что он мертв, – Руфус уверял меня, что не причинил Алану вреда, и, хотя я не доверяла Руфусу, этим его словам почему-то верила…
Но я не рассчитывала увидеть Алана здесь. И я не слышала, как он вошел.
– Не бойся. Я не призрак. Я жив, и у меня все хорошо. Вот за тебя я волнуюсь!
Я слабо кивнула.
– Все в порядке, – солгала я.
Алан мне не поверил. Протянув руку, он осторожно дотронулся до моего лица кончиками пальцев. Это прикосновение было символом всего, чего мне так не хватало. Бланш сколько угодно могла обнимать меня и шептать, что я ее лучшая подруга, ее близость не была настоящей – в отличие от нежного прикосновения Алана, его руки, смахнувшей слезинку с моей щеки. В моей жизни было мало людей, которых я подпускала так близко, – и из них остался только Алан.
– Я предупреждал тебя о Молинье, – тихо сказал он.
Наверное, сейчас еще не настала ночь, я проспала недолго, и в комнате царили густые сумерки. Лицо Алана скрывала тень, и я могла разглядеть только его глаза, огромные, серьезные.
– И теперь ты поняла почему, верно?
Я прикусила губу. Однажды я уже рассказала ему слишком многое и тем навлекла на него неприятности. Если я поступлю так еще раз, с ним будет покончено и он окажется в такой же ситуации, как и Люси. Ох, стоило мне только подумать о Люси… Никогда в жизни я больше не допущу такую ошибку.
– Что ты знаешь о них? – хрипло спросила я.
Алан, увидев мой страх, успокоил меня улыбкой.
– Ты винила себя в моем исчезновении, верно? А теперь ты думаешь, что должна защитить меня? Но тебе не нужно меня оберегать. Мне все известно уже давно. Молинье – феи. Видишь, я произнес это вслух, и ничего не случилось. Они поселились здесь, где никто ничего о них не знает. Отсюда они собираются отвоевывать себе мир. Я здесь, чтобы не допустить этого. Теперь это наш мир.
Я не стала спрашивать, откуда он все это знает. Я просто смотрела на него, ошеломленная и возмущенная. Почему он не рассказал это раньше? Почему не открылся мне? Если Алан – обычный мальчик на побегушках, каким я его себе представляла, то я всего лишь невинная девочка из сиротского приюта. Все это время он играл со мной… Я покачала головой. У меня были все основания злиться на Алана, но на самом деле я была счастлива, что он вернулся, и вздохнула с облегчением, осознав, что мне больше ничего не нужно от него скрывать. Тем не менее я решилась возразить ему. Я не собиралась защищать фей, но все было не так просто, как он себе представлял.
– Они здесь и для того, чтобы помочь людям, – сказала я. – Это… трудно объяснить. Когда мир фей отделился от нашего, они не знали, что из-за этого люди утратят свои грезы. Именно поэтому они и вернулись.
Руфус мог бы мною гордиться! Наверное, он все еще полагал, что я не поняла ни слова из объяснений Вайолет, но ему не стоило считать меня дурочкой!
– То, что они делают, ужасно, но у них нет другого выбора, если они хотят выжить здесь.
– Так они тебе, значит, сказали? – горько рассмеялся Алан.
Я побледнела:
– Это ложь?
Если они обманули меня – опять обманули! – как я могла после этого верить им? Откуда мне знать, когда они говорят правду, а когда лгут? Такому не учат в школе, как арифметике, в которой всегда есть правильное решение и любой может его отыскать.
– Нет, это правда, не волнуйся, – ответил Алан. – Но это не вся правда. Они смотрят на все под таким углом, который им выгоден.
Он не дал мне времени спросить, с каких это пор он лучше разбирается в феях, чем сами феи.
– Они вбили клин между двумя мирами, разъединили их, ушли в свое царство, и мы уже думали, что избавились от фей раз и навсегда. Но затем они заметили, что не могут жить без людей. Теперь, когда фей нет в нашем мире, зато появилась вся эта новомодная техника – паровозы, железные дороги, автомобили, дирижабли, – и прогресс уже не остановить, лишь вопрос времени, когда люди позабудут о народе фей. И это никак не связано с тем, что люди лишатся грез. Просто грезят они теперь об ином. Но феям нужны другие грезы. И нужны люди, которые верят в них. Старушки, выставляющие за порог мисочку молока в полнолуние, – не для кошек, а для фей. И даже люди, которые вешают над дверью подкову, зная, что так фея не сможет войти в его дом. Главное – это вера. И теперь они прокрались в наш мир, чтобы вернуть грезы себе. Не верь, что это хоть как-то связано с заботой о людях. Когда ты познакомишься с феями ближе, то поймешь, что в них нет добра. Мы, люди, для них не лучше скота. Скота, работающего на них. Скота на убой.
Я смотрела на него, не зная, что сказать. Взявшись за край одеяла, я укрылась до подбородка. Да, я не хотела принимать сторону фей и выступать против Алана, но где-то в глубине души я чувствовала, что правы обе стороны, хотя такое едва ли возможно. И в тот момент я произнесла самое глупое, что только могло прийти мне в голову:
– Ты не любишь фей.
Могла ли я винить его в этом? Они и мне самой не очень-то нравились…
Алан кивнул:
– Это долгая история.
Он умолк, но было уже слишком поздно. Я должна была узнать подробности.
– Они что-то тебе сделали?
Я представила, что Руфус в поисках идеального тела забрал кого-то, кто был дорог Алану… Или какая-то фея попыталась заполучить тело Алана, когда тот был в сознании… Но он пожал плечами.
– Нет. Говорю же, это долгая история, правда. – Он вздохнул. – Но раз уж я начал, то должен рассказать ее, верно?
Я кивнула, и он сел на край кровати.
– Ты слышала о Тэм Лине?[9]
Я покачала головой. Имя показалось мне знакомым по какой-то старой сказке, но сейчас я была в таком смятении, что ничего не могла вспомнить в точности. Похоже, Алан не винил меня в этом – по крайней мере он не стал смеяться надо мной, а сразу начал рассказывать:
